Гроза Островского - Страница 6
Довольная собой, как ловко в голове все по полочкам уложила, улыбаюсь Островскому. Отчего он наоборот, кривит рожу и спрашивает:
– По какому поводу оскал?
Вот свинья! Может это у него оскал на морде, а мне всегда говорили, что у меня очень обаятельная улыбка!
– Неужели вы так со своей племянницей разговариваете? – парирую холодно, переходя на «вы», как-бы очерчивая дистанцию между нами.
– Нет, ты права. И Дунька меня на вы не зовет, так что и ты следи за речью. А то больно вежливой вдруг стала.
– А если Дунька вдруг приедет неожиданно на семейное торжество? – хитро щурюсь. – Вот это я ему не в бровь а в глаз! Стратег хренов!
– Разберусь, об этом не думай. Мне сегодня главное контракт подписать. Евдокия на месяц в Индию укатила, буддизмом увлеклась.
– Надеюсь, мой дорогой дядюшка, ты не думаешь, что я месяц буду роль играть?
– Сколько надо, столько и сыграешь.
– И как ты потом выкрутишься, не пойму. Как настоящую Дуню покажешь?
– Отстань, вот заладила, – морщится Островский, как от зубной боли. – Правду скажу, после свадьбы. Разве большинство баб не так поступает?
– То есть если потом тебя тесть будет редким вралем считать – ничего? – делаю тон как можно слаще, улыбаюсь во весь рот.
– А ты – язва, да?
– Нет, я – Гроза.
– Гроза? Это еще что такое?
– Прозвище.
– По мне тебе Язва больше подходит.
Тут Островский замолкает – мы приехали. Смотрю в окно – дождь почти закончился, мокрая как мышь блондинка трясется под деревом как осиновый лист. И тут понимаю, что не спросила имени дядюшки. Фамилия то намертво в мозг впечаталась. А учитывая, что я – Гроза, каламбур нехилый выходит, товарищи.
– Тебя как звать-то, дядюшка, – тихо спрашиваю, наклонившись в сторону водителя. Островский почти вышел из машины. Поворачивается ко мне и цедит быстро:
– Александр Николаевич. Для тебя просто Алекс. Дядей Дунька не зовет меня почти никогда. А ты – Евдокия Петровна Островская. Зазубри как следует. Провалишься – будешь мне новый джип должна.
Открываю и закрываю рот, а дядя Саша быстрым шагом бежит к своей блондинистой невесте.
Не знаю, что там плел Островский, пока тащил невесту к джипу. Сижу как мышка и наблюдаю за ними – мокрая как мышь Эльза явно в бешенстве. Садится на заднее сидение и злобно зыркает на меня.
– Дуня, это моя невеста, Эльза, – представляет нас Островский. – Я тебе рассказывал про нее.
– О да-а-а, – подтверждаю сделав губы трубочкой.
– Очень приятно, – буркает Эльза.
А мне в голову приходит – если рассказывал, неужто не показывал фото? Ну да ладно, это их шпионские игры. У меня цель – отработать задание и свалить. И главное – набрать матери. А то она ведь в полицию побежит… кто ее знает. И переживать будет. Хотя, зная мой характер, прежде всего поймет, что это реакция на насильное замужество. После такой встряски, надеюсь, Нико пересмотрит свои приоритеты.
– Сейчас едем быстро к Шумскому. Приводим себя в порядок, затем двигаем на юбилей, – говорит Островский. Эльза послушно кивает, ну и я вслед за ней.
Через полчаса машина останавливается возле большого торгового центра.
– Пойдем, Гроза, – берет меня за руку Островский.
– Почему ты ее так назвал? – впивается в меня взглядом Эльза и мой дядюшка соображает, что оплошал. Ха, сам заропортовался!
– Да прозвище у Дуни такое. Она мне как раз рассказывала. – Отвечает чуть замешкавшись.
– Ты мне раньше не говорил…
– Я и сам не знал. Знаешь ведь что у нас с сестрой только все налаживаться начинает… К чему сейчас эти расспросы, Эльза? Лучше помоги Евдокии освоиться.
– Ладно, – вздыхает Эльза. – Пошли, – кивает мне и я послушно следую за ней, напоследок поймав взгляд Островского, полный молчаливого предупреждения:
«Не напортачь, Гроза, а то плохо будет»
Иду за Эльзой по широким коридорам торгового центра, заходим в лифт, женщина нажимает кнопку нулевого этажа.
– Кто это, Шумский? – спрашиваю с опаской. Вновь разыгрывается воображение – вдруг это пластический хирург, вот как возьмут сейчас да как сделают из меня и правда Дуню Островскую. А меня моя внешность вполне устраивает…
– «Бани Шумского», не слышала? – хмыкает Эльза.
– Нет… Мы в баню?
– Ну, помыться тебе не мешает, – окидывает меня слегка презрительным взглядом Эльза, – а у меня массаж…
Вообще-то мы обе как мокрые курицы после дождя выглядим. Волосы-сосульки, одежда грязная и влажная. Меня все еще колотит мелкая дрожь и погреться в бане – самое милое дело. Так что не сопротивляясь следую указаниям Эльзы. Принимаем обе горячий душ. Она уходит на массаж, а я с наслаждением располагаюсь на верхней полке огромной финской бани. Посидев минут пятнадцать, иду в бассейн. Небольшой, но это неважно. Окунаюсь в прохладную воду, пару раз проплываю целиком и чувствую, что заново родилась. Снова душ, возвращается Эльза.
– Готова? – спрашивает.
– К чему?
– Сначала к парикмахеру. Было непросто Вальку уговорить, но мне невозможно отказать, – гордо произносит блондинка. И мы идем знакомиться с Валькой.
Это длинноволосый рыжий парень, с интересом меня разглядывающий.
– Племяшка, значит? – причмокивая, уточняет у Эльзы. Она кивает.
– Хороша-а. У Островского даже племянницы по высшему классу, – делает мне комплимент парикмахер.
А я понимаю, что после завершения операции Островскому несладко придется. Слишком многих надо будет знакомить с новой Дуней.
– Сделай ей что-нибудь строгое и приличное, – просит Эльза. – Пучок, например… Ей пойдет.
– Не хочу пучок, я обычно либо хвост, либо распущенные волосы…
– Папа любит строгие прически, – кривится в ответ Эльза.
– Вот себе и сделай, – парирую.
В результате препирательств меня отворачивают от зеркала, невеста о чем-то перешептывается с парикмахером, а в результате мне заплетают некое подобие косы на голове, и в конце все равно заворачивают ее в пучок! Стильно, ничего не скажешь. Но слишком строго, и бесит, что Эльза столько на себя берет!
Но после парикмахера мы отправились выбирать мне наряд для торжества, и тут я поняла, что у Эльзы и Островского серьезные проблемы в отношениях!
Начала Эльза с оскорблений:
– Знаешь, Дунь, это твое розовое недоразумение… Ты в нем на даму легкого поведения похожа. Тебе кто его купил? Мама? Саша говорил у его сестры прекрасный вкус в одежде… Она ведь дизайнер. Ты прости что я тебя не узнала. Видела только детские фото. Вот и приняла за другую.
– Да ничего. А платье – да, мамин дизайн, – вру вдохновенно.
– О, ну… Даже не знаю. Значит меня вкус подводит, – идет на попятный невестушка. А я понимаю, что сестра играет в жизни Островского значимую роль. Интересно.
– Но мой отец любит одежду классического стиля. Мы сейчас выберем тебе что-то более подходящее. И ведет меня в один из бутиков. Пробегается взглядом по вешалкам. Достает то одно, то другое. А я так занята собственными мыслями, что не вникаю. Сменить розовое недоразумение – только рада. И вообще желудок урчит от голода. Вспоминаю, когда ела последний раз. Утром. Бутерброд. Я вообще-то малоежка, но сейчас внутри желудок сжимается от голода. Может из-за нервов. Потому что мне не по себе. Не думаю, что вляпалась во что-то опасное, Островский с невестой вроде приличные люди. Но все-таки знаю их всего пару часов.
– Эльза, ты мне не одолжишь телефон? – вспоминаю, что надо позвонить маме. – Я свой кажется потеряла. Надо маме позвонить.
Блондинка протягивает мне мобильный. Хорошо, что номер Нико помню наизусть. Набираю, отхожу в сторону, пока Эльза увлечена шмотками. Мама отвечает со второго гудка, голос взволнованный:
– Алло! Кто это?
– Мам, это я.
– Кира! Боже мой! Я с ума тут схожу… Мы весь торговый центр обыскали! Что за шутки! Ты куда пропала? Дима места себе не находит.
– Мам прости, но я не могу участвовать в вашем мероприятии. И Диме скажи… не получится ничего. Извинись… Я… Мне уехать пришлось, срочный заказ по работе.