Гроза над лагуной - Страница 18

— Ого! — послышался удивленный голос, и сейчас же она почувствовала, что ее отпустили. Вокруг нее стояли, люди в маскировочных куртках десантников, настороженные, с автоматами наизготовку.

Человек, державший ее, отступил на шаг, потер себе щеку.

— Кто вы? — спросила Елена.

Человек, терший щеку, нажал кнопку фонарика, висевшего у него на груди, и широкий круг синего рассеянного света окутал девушку с головы до ног.

— Мисс Мангакис? Дочь экономического советника?

— А вы?

Голос человека с фонарем был знаком Елене.

— Я Кэндал.

— Мистер Кэндал?

Да, теперь Елена определенно вспомнила этот голос: Кэндала она часто видела в городе, он как-то раз даже заезжал к ее отцу. В городе Кэндал был популярен.

Все знали, что Кэндал — не его настоящее имя. В переводе с английского это означало «свеча». Как же его звали в действительности — не знал никто. Даже в Анголе, в португальской тюрьме, где он очутился в четырнадцать лет за участие в забастовке сельскохозяйственных рабочих, уже и тогда его знали под именем «Кэндал».

Сейчас ему было лет тридцать шесть — тридцать восемь. У него была густая, черная, с легкой проседью борода, закрывавшая всю нижнюю часть его широкого, круглого лица. Большие и очень живые глаза все время лукаво блестели. Он любил пересыпать свою речь шутками, пословицами и поговорками, и казалось, что у него вообще не может быть дурного настроения.

Все знали, что именно он несколько лет назад повел горстку повстанцев, вооруженных дробовиками, на полицейский участок португальцев, чтобы освободить арестованных накануне товарищей. В тот день началось восстание, которое португальцы так и не сумели подавить. Организация «Борцы за свободу», поднявшая восстание, освободила уже значительные территории. Штаб ее находился пока в Габероне.

Но никто никогда не знал, где бывал Кэндал в тот или иной момент: в Богане, где его партизаны проходили военную подготовку, или в джунглях, на базах партизан. Он внезапно исчезал из города и возвращался так же внезапно. Португальцы предлагали за его голову довольно крупную сумму. В него дважды стреляли — один раз в Лондоне, другой в самом Габероне. В Париже его пытались похитить. Его личный секретарь погиб от взрыва мины, вскрывая посылку «с медикаментами», поступившую якобы от швейцарского Красного Креста.

Кэндал с интересом посмотрел на Елену:

— Так куда же вы спешите, мисс?

У нее перехватило горло:

— Там… мой отец…

— Господин советник? Что с ним?

— Он сломал ногу.

Елена заплакала.

— Ну вот! — Кэндал поморщился. — Слезы…

— Скорее, а то они всех там перебьют! Там Джин Корнев, его отец, мистер Гвено.

— Гвено?

Кэндал схватил Елену за плечо и резко тряхнул.

— Ну! Прекратите истерику! Мануэль Гвено у вас на вилле?

— Да, — вытирая мокрые щеки, ответила девушка. — А отец около шоссе, неподалеку отсюда… Кэндал нетерпеливо кивнул.

— Лейтенант Овусу! Возьмите людей и быстро вдоль шоссе.

— Есть!

Великан в маскировочной куртке и каске с подвязанными к ней ветками что-то сказал на местном языке, и несколько партизан побежали вдоль шоссе.

Сквозь кольцо «борцов за свободу» протиснулся юноша, почти мальчик.

— Радио передало, что власть… в стране…

Он заикался от волнения.

— Ну?

Мальчик опустился на траву и закрыл лицо руками. Наступила глубокая тишина.

Кэндал запустил руку в широкий карман своей куртки и выхватил оттуда маленький, меньше ладони, транзисторный приемник. В тишине раздался легкий щелчок, и все сразу же услышали мужской голос:

—…ционное правительство страны приказывает остаткам бывшей республиканской армии и людям Кэндала прекратить ненужное сопротивление и сложить оружие. Членам народной милиции вернуться домой. Добровольно сдавшимся будет объявлена амнистия…

Голос диктора был необычен: он говорил с легки»! иностранным акцентом. Затем загремел победный марш. Кэндал выключил радиоприемник.

— Встать! Смирно! — неожиданно рявкнул он на мальчишку-радиста. Тот послушно вскочил и вытянулся.

— Марш к рации и немедленно свяжись со штабом, — уже спокойнее продолжал Кэндал. — А теперь слушайте!

Кэндал поднял руку, и бойцы встали вокруг него еще теснее. Было слышно их тяжелое дыхание.

— Враг способен на любую провокацию, — твердо чеканил Кэндал фразу за фразой. — Сейчас он предлагал вам амнистию. Вы знаете, что значат такие обещания, вы дрались с португальцами в буше. И каждый раз, когда вы громили их, они обещали вам амнистию…

Бойцы загудели, послышался смех.

— Значит, все ясно, — удовлетворенно продолжал Кэндал. — Мы продолжаем выполнять наше задание. По местам!

«Борцы за свободу» словно растворились в черноте ночи.

На шоссе со стороны виллы послышались шаги. Потом они стихли, и вдруг в темноте раздался жалобный крик какой-то птицы. Раз, другой… Неподалеку от Елены отозвалась такая же птица. И тяжелые шаги заспешили прямо на ее крик.

— Ваш отец, — сказал Кэндал девушке, вглядываясь в темноту. — Они нашли его.

Елена вскочила. Впереди замаячили тени, и через минуту рядом с Кэндалом опустился великан Овусу, аккуратно сгрузивший со своей спины Мангакиса.

Елена молча обняла отца.

— Хэлло, Бэзил! С прибытием!

Кэндал приветствовал Мангакиса, словно они встретились на теннисном корте городского клуба.

— Боюсь, что спринтера из меня не выйдет, — грустно ответил Мангакис. — Во всяком случае, от твоих парней мне удрать не удалось.

— Господин советник пытался помериться со мной силой…

Лейтенант Овусу гордо расправил широкие плечи.

— Это было нелегко, — охотно признался грек, и сразу же его голос стал серьезным. — Мне хотелось бы поговорить с вами, Кэндал, наедине…

Партизанский командир кивнул, потом вдруг замер и бросился на землю, увлекая за собой девушку. Овусу распростерся рядом с ними.

— Вот они…

Кэндал замер, чуть приподнявшись над землей. Елена слегка приподнялась тоже. Сначала она ничего не заметила. Потом до нее донесся слабый шорох. Расплывчатые серые тени почти бесшумно скользили вдоль шоссе по обеим его сторонам.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал Кэндал сам себе. — Это те, кто ушел от нас у виллы премьер-министра. Высокий, по-моему, майор Лео.

Тени исчезли так же быстро, как и появились. Подождав минуты две, Кэндал тихо свистнул. Трава зашуршала, подполз один из бойцов его отряда.

— Где радист?

— Связь со штабом пока установить не удается. Идут сплошные помехи, — доложил боец. Кэндал обернулся к Мангакису.

— Только что «Голос Габерона» заговорил вдруг чужим голосом. Теперь помехи на наших волнах.

— «Пятая колонна» есть и в армии, — спокойно заметил Мангакис.

Кэндал хмыкнул.

— Мы тоже знали волны, на которых работают португальцы. Если бы мы не перехватили разговор майора Лео с Сарычем, мы бы не были сейчас здесь. Сарыч приказал ему отходить на вашу виллу, к майору Хору. И если нам удастся захватить сразу двух таких крупных преступников…

— Они будут драться жестоко, — с сомнением покачал головой Мангакис. — Я знавал таких… когда-то.

Кэндал свистнул опять.

— Замкнуть кольцо, — жестко приказал он. — Быстро и без шума!

— Опять ракеты?

Хор передернулся в нервозном ознобе. Пожалуй, впервые в жизни он не чувствовал в себе полной уверенности. События развивались явно не так, как было спланировано в штабе десанта, и Хор понимал, что они направляются уже не Сарычем, а отсюда, из Боганы.

«Подонки, — думал Хор, — подонки — и те, кто организовал высадку, и те, кто в ней участвовал. Никому из них нельзя верить, никому!» Эх, было бы у него десятка полтора таких парней, как этот сержант…

Аде ел глазами начальство. Казалось, он понимал все, что творится в душе у командира, и майору стало от этого неприятно.

Хор опустил голову, закрыл ладонью глаза. Сержант терпеливо стоял рядом.