Гром Раскатного. Том 1 (СИ) - Страница 54

Три горстки «народца» стояли своими компаниями в пяти-шести метрах друг от друга.

Уже в пяти метрах от людей Егор всё же рассказал мне, из-за чего начался весь сыр-бор.

— Ты есть один члено… подлец, Пирсов. Мудила тот ещё. И эта тварь попыталась надругаться над моей невестой в туалете.

— Егор, — тут же отреагировала Люда. — Выражения выбирай. Не забывай, чем длинный язык карается. Ага⁈

— Так он и есть… — Егор не договорил.

В туалете? Что-то знакомое.

— А как зовут твою невесту… — только было начал я, как в нашу сторону из толпы перед трибунами побежала девушка.

И… о Великая Электрожаба, это она! Туалетная девица в беде!

— Егорушка! — мелодично и, что самое главное, вполне трезвым и не хриплым голосом, закричала Настя Ежирова. — Мой… — она кинулась в объятия Егора и повернула голову на Люду. А затем, посмотрела на меня. — ЭТО ТЫ!

Кто бы мог подумать, что мы встретимся на следующий день? Интересно, как Егор отреагировал на то, что она в клубе напилась? Или нормально всё?

— ЭТО ТЫ! — повторила она, но затем, уже чуть тише, продолжила. — Ты выкинул меня из туалета! Полуголой!

Я даже сказать ничего не успел, когда из третьей группы к нам направился второй, очень знакомый мне по вчерашним событиям человечек. Тот самый петушиный дворянин, которого прибить надо было прямо там.

Он шёл не один, а с компанией бойцов — личной гвардией рода. В неё входили боевики в форме рода, с эмблемами на груди, и часть из них с оружием за поясом. Из шести гвардейцев только три были магами, а остальные — вооружённые огнестрелом.

Недонасильник замер, разглядывая меня и через пару секунд, с яростью проговорил:

— А я искал тебя, щенок! — он оскалился и затем рявкнул: — Убейте его! Убейте эту шавку! — и гвардейцы сразу выхватили пистолеты из кобур.

Оп-па!

Тамара Верескина

— Как всегда, всё самой делать приходится, — лейтенант повернула руль и начала притормаживать, переезжая с ровной дороги на щебёнку возле дома Георгия Бабасова. — Егошкин… ты у меня как щенок визжать будешь, обещаю.

Вадим Егошкин вчера очень сильно оплошал перед своим лейтенантом. Мало того, что он не выполнил работу, которой занимался последнее время, так ещё и соврал, якобы он в пробке застрял.

Когда сержанта Устранителей поймали с поличным, он трусливо поджал хвост и вместо внятного ответа самостоятельно взял тряпку в зубы и поплёлся мыть плац. Только вот, одним мытьём он не отделается.

А всё потому, что на плац приехал капитан. И долбанный Егошкин не смог ему объяснить, почему он моет плац, а не работает. За что, разумеется, влетело Верескиной. Капитан Глухарев завалил её работой по самую шею, и бедная девушка до трёх часов ночи писала отчёты о проделанной работе.

В конечном счёте, Тамара еле-еле смогла вырваться в город, чтобы завести Георгию документы для поступления в училище. Хотя планировала это сделать ещё вчера.

Лейтенант с интересом посмотрела на коров, которые паслись почти у забора Бабасова, и без лишних сомнений трижды постучалась в дверь. Тем временем, Георгий не собирался открывать.

— Только не говори, что ты не дома… — жалобно пробормотала она. — Ну же, Бабасов, открывай!

— Никого нет дома! — послышалось с другой стороны двери.

— Как это никого нет? — удивилась Тамара, а затем поняла, что Бабасов — просто издевается над ней. — Бабасов, открывай! Это лейтенант Устранителей, Верескина!

— А Гоши нет дома, — ответили ей из-за двери. — И не будет ещё долго.

— Не издевайся надо мной, Бабасов! Я же слышу тебя!

Вместо ответа дверь открылась. Наружу вылезла рыжая, ухмыляющаяся морда, которая первым делом посмотрела на выпирающую под формой грудь Тамары, а затем уже на само лицо лейтенанта.

— Здрасьте. Я Илюша, — улыбнулся парнишка. — А Гоши дома нет, я же уже говорил.

— И где он⁈ Я принесла ему документы для училища! Пускай выходит и не выкобенивается!

— Так, его реально нет, — поджал губы «Илюша». — Он уехал на стадион «Динамо». Там дуэль, вроде как, так что ищите его на арене. Он там, вроде, секундант.

Выругавшись, Тамара резво развернулась в берцах и пошла к машине.

— Бабасов, а, — проклинала всё на свете лейтенант. — Что ты на сей раз натворил⁈

— Эй, скажи своим хлопцам, чтобы убрали пушки, — Егор поравнялся со мной и поднял ладонь. — Стоять, я сказал. Ты за дело получил, мудила!

Вместе с «криком» Егора на нашу скромную компанию обратили внимание люди из третьей «кучки». Почти сразу же показались другие гвардейцы в костюмах темно-синего цвета и с эмблемами на груди в форме ромба.

Среди Ежировых, а именно к этому роду относились темно-синие гвардейцы, был невысокий старик с выцветшими глазами и жестким голосом.

— Что за разборки вне арены? — спросил тот. — Я не понял, на основании чего гвардия подняла оружие? Потрудитесь объяснить!

«Судья, что ли?»

— Эта чернь, — начал брызгать слюной Пирсов. — Поднял на меня руку! А все знают, что чернь не имеет права трогать дворянина! Это с этим уродом, — он махнул рукой на Егора, — я могу дуэлиться. А эту дрянь я пристрелю прямо сейчас! — он плюнул под ноги, что было бы оскорблением для меня как дворянина. — Потом дуэль! Сначала умрет эта чернь!

— Чернь? — старик отвёл взгляд от Пирсова на меня, улыбнулся и сказал: — А чем вы парируете эти слова, а, молодой человек?

Не знаю, что меня смутило в старике, но что-то мне подсказывало, он понял, что я не так прост. Может, я, конечно, ошибаюсь, но… черт, такое странное чувство, словно тебя как облупленного видят.

«А вот Пирсов… да, он имеет такое право. Имеет право убить на месте простолюдина, который позволил себе коснуться его аристократического лика. Но и у меня есть право защищаться, так-то.»

— А что, слабо один на один, да? — я нагло улыбнулся, глядя Пирсову прямо в глаза. — Вижу, что слабо. Ну ладно.

— Трус, — неожиданно объявила Люда, которая встала по левую руку от меня. — Самый настоящий.

— Ага. Один на один не идет. Смешно. Очень достойно дворянина, — добавил Егор. — Что, боишься в трусики напрудить, да, один на один с чернью? — он посмотрел на меня так, словно извинялся за свои слова. Но сейчас он правильно вставил, это может сработать. — Боишься выйти?

Я был готов к любому раскладу. Начиная от того, чтобы моментально отключить оружие в руках гвардейцев и швырнуть пару молний в лица магов. Чтобы потом, разумеется, убить Пирсова. Но тот был зависим от мнения общественности. Впрочем, как и любой другой дворянин.

— Ладно, — злобно ответил он. — Буду драться один на один, но, — он оскалился, — тогда, Егор Рысев, ты снимешь все обвинения с меня, если твоя чернь — сдохнет.

— Нет! — в «беседу» ворвалась Ежирова Настя. — Так нельзя!

— Выдохни, — Егор повернулся к своей пассии и еле слышно добавил, но так, чтобы слышали «наши». — Георгий спас тебя, и поединок — его шанс выйти сухим из воды, если сможет… — вот тут он явно сомневался, — победить Пирсова. В противном случае, его расстреляет гвардия. Так что выбора у нас нет.

— Но как же моя честь!

— Всё будет хорошо, я что-нибудь придумаю, — ответил за Егора и сделал шаг вперед.

Старик, как оказалось, был судьей.

— Условия приняты, — согласился тот с нами и указал рукой гвардии на трибуны. — Оружие опустите. Условия уже приняты, повторюсь.

Гвардия Ежировых и Пирсовых тут же успокоилась.

Но я не успел и шагу сделать в сторону арены, когда в этом долбанном месте появилось на одного человека больше. Не знаю, судьба это издевается или Великая Электрожаба забавляется, но Верескину видеть здесь очень не хотелось.

За мной и так слежка, а тут ещё и зрители из Устранителей появились.

— Бабасов! — я повернулся на голос и поднял взгляд. — Ты… — она не договорила и тут же направилась ко мне. — Ты принят в Училище, — она протянула мне документы, но я их не взял.