Гром и молния - Страница 70

Очередь ударила в набирающий высоту истребитель фашиста. Он был в левом развороте, и вспышки разрывов разорвали ему брюхо в районе кабины.

– Не жилец, гад!

Где ведомый? Кручу головой, но не вижу. А-а, вот ты где! Ведомый, увидев, что стало с его командиром, резко отвалил вниз и вправо – под меня. На встречных скоростях я уже не успевал ничего сделать. Ну, ладно… Далеко ты не уйдешь… Да и не до тебя теперь. Слева – еще одна пара «фок». Что, не попал Вася? Да нет, попал. Но лишь повредил. Ведущий второй пары, за которым тянулся слабый дымок, упрямо заходил на транспортник. Оставшийся «Як-девятый» мчался ему в лоб.

Схождение! Огонь! Оба истребителя начали стрелять почти одновременно. Но возможности у них были разные – пушка и пулемет «Як-9» против шести стволов «Fw-190». Да еще у немца мотор воздушного охлаждения. Это, считай, «лобовая броня». Как у танка.

Оба летчика попали по цели. «Fw» задымил и пошел вниз, а «Як» окутался густым черным облаком и закрутился вокруг своей оси, потеряв крыло. Эх-х! Не сможет наш прыгнуть! Его сейчас просто плющит в кресле, сил не хватит выброситься. Нет! Слетел, мигнув солнечным зайчиком, фонарь, и наш летчик, видимо поймав удачный момент, прыгнул и теперь, беспорядочно размахивая руками и ногами, пытался сгруппироваться, чтобы дернуть кольцо парашюта. Пусть тебе повезет, пилот!

Как Вася? Короткий взгляд вверх. Там, как раз обменявшись пушечными очередями, Вася разошелся с немцами. Ну, Вася, что же ты? Вверх! Вверх! И – разворот! Будто услышав меня, «Як-3» ввинтился ввысь.

Где противник? Где транспортник? Все это произошло так быстро, что транспортник еще не успел далеко уйти. На него после разворота заходил «Фокке-Вульф», оставшийся от первой пары.

– Роща! Роща! Кричи «Дугласу» – пусть сыпется вниз! На самые кроны деревьев, понял?! Пусть разворачивается к складам, под зенитки! Они прикроют.

Транспортник начал неспешный разворот, и тут «Фокке-Вульф», метров с шестисот, дал по нему очередь. Я увидел, что «Дуглас» дрогнул, пулемет стрелка перестал стрелять и задрался вверх.

Я представил, как сейчас там кричат дети, испугавшиеся убитого стрелка и появившихся в самолете пробоин, и мне стало душно…

– Г-га-ад! Сволочь! Н-на! – Я поймал точку выноса прицела перед носом «Фокке-Вульфа» и дал заградительную очередь. Попал! Вспышки разрывов на моторе, с капота немца посыпались куски обшивки, он задымил, винт встал, и тяжелый истребитель нехотя пошел к земле.

Я резко переложил истребитель в набор высоты. Вовремя! Рядом прошла мощная, светящаяся трасса, и мимо пронесся последний из этой четверки «Фокке-Вульф». Мы разошлись. Каждый из нас лез в небо. Но у меня это получалось быстрее.

– Вася, ты как? – прохрипел я, преодолевая навалившуюся перегрузку.

– Держусь… потом… Н-на, фашист! – услышал я в ответ. Ну, значит, жив, летун!

«Фока», на которую я метил, не приняла боя. Перейдя в пологое снижение, фашист на всех газах драпал. Черт с тобой – гоняться за ним некогда.

– Де-ед! Вираж! Вираж! Заход! – вдруг заорал Вася. Ни секунды не раздумывая, на пределе выносливости, я заложил правый вираж. Так немцам будет труднее целиться – вправо стрелять всегда сложнее. Перегрузка страшной тяжестью размазала меня по спинке сиденья, в глазах потемнело – я практически ничего не видел. Так – чуть-чуть свет пробивался сквозь почти склеившиеся веки. Ломило позвоночник. Больно-то как! На пределе слышимости я почуял грохот очереди, выпущенной по мне. Мимо. Успел…

Набирая высоту, мой «Як» снизил скорость. Тьма ушла из глаз, опять хрустнул, уже распрямляясь, позвоночник. Стало полегче… Где они?

«Фокке-Вульфы», промазав по мне, но набрав в пикировании бешеную скорость, снова лезли вверх, на солнце. Мог бы об этом и не говорить, и так понятно.

Я поискал глазами «Дуглас». Он медленно тянулся к складам. Взгляд на немцев – игнорируя меня, они снова строили заход на транспортник. Да что они к нему пристали? Думают – в нем Сталин? Иосиф или Василий? Или первый Маршал Союза Ворошилов с девочками? Хотя пассажирский самолет под прикрытием истребителей… Я бы, наверное, тоже старался такой сбить…

Я метнулся к «Дугласу». Выйти в атаку на «фок» я уже не успевал. Будем крутиться.

– Вася, вниз! Готовься отбивать атаку – только в лоб не ходи.

Мой самолет стал выписывать «восьмерку» позади транспортника. Я все время был на его флангах, угрожая «фокам» атакой и не позволяя им зайти «Дугласу» в хвост. А тут на них свалился Вася…

И удачно так свалился! Я увидел длинную трассу, и ведомый «Фокке-Вульф» задымил, стал плавно снижаться, не меняя курса, а потом сквозь густой черный дым пробились языки огня. Молодец, Вася! Не лунь – орел просто!

Вот тут все и случилось…

После атаки истребитель моего ведомого провалился вниз, а оставшийся «Фокке-Вульф» с километра, наверное, начал – в последней надежде хоть зацепить, хоть повредить – бить длинными очередями по «Дугласу».

Я заледенел. Я ничего не мог сделать – «фока» была слишком далеко. Вася только-только пошел вверх. Трассы «Фокке-Вульфа» проходили все ближе и ближе к транспортнику. Немец его настигал…

– Роща! Кричи «Дугласу», чтоб дал скольжение! Быстро!

Вот очередь «фоки» зацепила хвост транспортника. Он судорожно дернулся и дал скольжение вправо. Еще очередь – мимо. Но следующей очередью «фока» попадет.

И тогда я крикнул: «Вася! Убей его!», а сам встал под очередь немца.

Дети и женщины…

…Глаза я не закрыл, наоборот, как будто это была игра, спокойно и равнодушно смотрел на «Fw-190», который, прицеливаясь, легонько водил капотом. Вот его нос и крылья вспыхнули пламенем выстрелов. Красиво… и мощно. Мой истребитель задрожал под ударами снарядов. Болью обожгло правую руку, в лицо полетели осколки стекла с приборной доски, и – сразу же – удар по ноге.

«Не соврал Воронов насчет оторванной ноги…» – подумал я и несколько раз стукнул себя левой рукой по лицу, чтобы не потерять сознания.

Рядом проревела мотором «фока», идя после атаки в набор высоты… В наушниках жужжал чей-то голос. Слов я разобрать не мог. В голове все гудело, удары сердца тупо били в виски. Из-под правого колена толчками хлестала кровь. Надо порвать ремешок планшета и перетянуть ногу… Зачем? С таким ранением я вот-вот потеряю сознание… и – вниз. В землю… Все, отлетался, крылатый…

«И тот, который во мне сидел, вдруг ткнулся лицом в стекло…» – почти беззвучно прошептал я. Так и не спел я Высоцкого… И уже не спою…

– Виктор, держись… – слабо прожужжало в наушниках. Я не Виктор, я – Тур. Я – Тур! Часы… часы с секретом… Вернуть время…

Преодолевая слабость, я взглянул вверх.

«Як» Васи, полыхая пламенем пушечных очередей, стрелой нагонял убившую меня «фоку». От нее летели клочья. В наушниках бился дикий Васин вопль: «А-а-а-а-а!» Вот «Як» настиг ее, удар! И взрыв от столкновения двух самолетов полыхнул в бледном небе…

Вася погиб… Зачем?.. Я умираю… Часы, кнопка… утопить – и влево… Ну, давай! Жми!

Все…

Тьма…

…Оставшийся «Фокке-Вульф» с километра, наверное, начал – в последней надежде хоть зацепить, хоть повредить – бить длинными очередями по «Дугласу».

Я заледенел. Я ничего не мог сделать – «фока» была слишком далеко. Вася только-только пошел вверх. Трассы «Фокке-Вульфа» проходили все ближе и ближе к транспортнику. Немец его настигал…

– Роща! Кричи «Дугласу», чтоб дал скольжение! Быстро!

Вот очередь «фоки» зацепила хвост транспортника. Он судорожно дернулся и дал скольжение вправо. Еще очередь – мимо. Но следующей очередью «фока» попадет.

Он стреляет по пассажирскому самолету, сволочь! В «Дугласе» ведь женщины и дети!

Дети и женщины… А я – летчик истребитель, который не смог их спасти…

В последней попытке защитить испуганных ребятишек я поставил истребитель «на крыло», всей проекцией самолета подставляясь под «Фокке-Вульфа» и пресекая собой его очередь.

Горным камнепадом по «Яку» застучали попадания снарядов из пушек фашистского истребителя. Мой «Як» задрожал, забился от боли, заскрежетал мотором. Он умирал.