Григорий Распутин - Страница 25

Воскресенье, 27 сентября 1914 года: [В отношении причин, хода и последствий войны]…он обладает даром образности и глубоким чувством тайны».

Во вторник 14 ноября 1914 года Полеолог получил послание от Распутина. «Расшифровав» чудовищные каракули последнего (через почерки людей другой эпохи и сейчас пробираешься, как через дремучий лес), французский посол смог прочитать следующее: «Дай вам Бог жить по примеру России, а не критикой страны, например ничтожество[16]. С этой минуты Бог явит чудо силы. Ваша рать увидит силу небес. Победа с Вами и на вас. Распутин».

При личной встрече с Морисом Полеологом Распутин говорил с горечью:

— Слишком много мертвых, раненых, вдов, сирот, слишком много разорения, слишком много слез… Это ужасно. В течение двадцати лет на русской земле будут пожинать только одно горе.

— И что же делать? — участливо вопрошал воспитанный Полеолог.

— На мировую пойти, даже если она нам убытком обернется, — последовал ответ.

Война, однако, продолжалась… Григорий Ефимович не только предвещал огромные бедствия для воюющих народов, но пытался своими советами предостеречь от безрассудных военных операций, грозящих обернуться реками крови. Кстати говоря, многие военные советы Распутина, которые ему всегда вменялись в вину, как это кому-то не покажется странным, были, как правило, очень удачны и провидчески.

В письме к Николаю Александровичу в ноябре 1915 года императрица писала: «Теперь, чтобы не забыть, я должна передать тебе поручение от нашего друга, вызванное его ночным видением. Он просит тебя приказать начать наступление возле

Риги, говорит, что это необходимо, а то германцы там засядут твердо на всю зиму, что будет стоить много крови, и трудно будет заставить их уйти. Теперь же мы застигнем их врасплох и добьемся того, что они отступят. Он говорит, что теперь это самое важное, и настоятельно просит тебя, чтобы ты приказал нашим наступать. Он говорит, что мы можем и должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом написать…»

Но наступление началось на юго-западном фронте, а в Прибалтике русские войска потерпели ряд серьезных поражений, что впоследствии привело к падению Риги, центрального звена русской оборонительной линии в этом регионе.

Из письма от 12 октября 1916 года Распутин, со слов Александры Федоровны, умоляет «остановить бесполезное кровопролитие» — атаки на Ковельском направлении. Но наступление продолжалось (упрямый дядя Ники — Николай Николаевич, узнав, что советы идут от Распутина, «бомбардировал» Николая II телеграммами, призывая не поддаваться советам «грубого и неотесанного мужика»), потери русской армии исчислялись сотнями тысяч убитых и раненых. А результатов не было.

К пророчествам Григория Ефимовича уже мало кто прислушивался: военное время вырабатывало собственную систему ценностей, в которой жизнь человека занимала одно из последних мест. Впервые старец чувствует себя ненужным со своими проповедями и предсказаниями. Даже Николай II как будто старался избегать встреч с ним, ссылаясь на неотложные дела в ставке. Многие бывшие поклонники отказывались понимать его речи о зле и страданиях, порождаемых войной. Для обывателей более значимым казался треск желтой прессы о необходимости завоевать Босфор и Дарданеллы.

А для Распутина в этот решающий момент существования России очень важно было ощущать себя русским человеком, так как особенно больно ему оттого, что большинство соотечественников не видели дальше собственного носа. Их бравое солдафонское мировоззрение вызывало у него больше страха, чем восторга, и он жалел, что променял свою тихую и мирную деревню на этот вертеп умалишенных.

В эти годы Григорий Ефимович часто покидал Петроград, в родном Покровском он искал успокоение, но, где бы он ни находился, отовсюду шли телеграммы, которые он адресовал царю и царице.

Удивительно, но факт: стоит внимательно вчитаться в текст некоторых из посланий (своеобразных стилистических миниатюр) и сопоставить с рядом исторических фактов, как поражаешься той подсознательной прозорливости, которой был наделен Распутин.

Тюмень — Петроград, 13 июля 1914 года:

«Нет ее и не надо это левые хотят дипломаты знают как нужно, постарайтесь чтобы не было, те узнали что у нас беспорядки, одно горе что не могу приехать».

Речь, поясним, шла о вопросе вступления России в войну: стоит ли и кому это выгодно?

Тюмень — Петроград, 20 июля 1914 года:

«О милый, дорогой, мы к ним с любовью относились, а они готовили мечи и злодействовали на нас годами. Я твердо убежден, все испытал на себе, всякое зло и коварство получит злоумышленник сторицей, сильна Благодать Господня под ее покровом останемся в величии».

Эта телеграмма — об отношении с немцами, о которых до самого начала войны русские сохраняли наилучшие представления.

Ялуторовск — Манас, 1914 год:

«Милый, не скорби от их лукавых хитростей, Бог мудрый через крест показывает силу, сим крестом победиши. То время настанет. С нами Бог, убоятся враги».

После начала военных действий российское общество захлестнула волна ксенофобии. Преследованию подвергались не только немцы, но и евреи, крымские татары. Распутин предупреждал, что подобные действия еще аукнутся. После 1917 года последовал всплеск национальных революций, от России отделялись целыми уездами, губерниями, княжествами и ханствами. И больше всего русской крови было пролито там, где в свое время всплеск русского шовинизма достигал наивысшей точки.

Покровское — Царское Село, 10 июля 1915 года:

…«Только благочестивые руки победят нечестивого».

Своеобразное противление летнему наступлению русских войск на австрийском фронте. Распутин выступал против подобного развития ситуации, но Николай не прислушивался к его советам. Последовали новые жертвы и новые неудачи.

Покровское — Царское Село, 18 июля 1915 года:

«Тяжело известия повсюду, скорблю, а высказать не видя понося нас, неемля солнца в темноте».

Телеграмма была отправлена после сообщения о больших потерях русских войск в Карпатах.

Покровское — Царское Село, 3 августа 1915 года:

«Помните обетование встречи, это Господь показал знамя победы и дети против или близкие друзья сердцу, должны сказать пойдемте по лестнице, знамя нечего смущаться духу нашему».

В это время с новой силой разгорелись семейные дрязги в императорской фамилии: дети обвиняли родителей, дяди — племянников, а братья — друг друга. Война не сплотила, а, наоборот, усилила противоречия между великими князьями.

Покровское — Царское Село, 7 сентября 1915 года:

«Не опадайте в испытании прославить Господа своим явлением».

За два дня до этого верховное командование вооруженными силами принял на себя Николай II.

Тюмень — Царское Село, 11 сентября 1915 года:

«Время пришло, завидуют живые мертвым, тут же спросит земля землю проходила ли по тебе нет у тебя король и у меня король взглянет на нас Господь, веселыми очами, будем иметь разум».

Русская армия оставила крепости Ковно, Гродно и Брест-Литовск, ее потери убитыми, ранеными и пленными более 1,5 млн человек.

Покровское — Ставка, 18 марта 1916 года:

«Господь сказал: солнце померкнет, луна не даст света, а православная церковь никогда, а мы в ней как Бог поможет — это дело его — Слово Божие земля и небо пройдет, а слово Божие никогда — победим».

Критически оценивая участие России в мировой войне, Распутин все же оставался русским человеком, для которого близки все ее неудачи. И желать победы в этой войне Григорий Ефимович мог только для России.