Гриф - Страница 4

На следующий день он уже ставил техническую задачу своему лучшему киллеру, в недавнем прошлом — майору спецназа, немногословному 30-летнему мужчине с черными бровями, седыми усами и спокойными голубыми глазами. Он и сам не знал, почему он рассказал Князю всю эту историю с Амбарцумовым. Киллеру совсем не обязательно знать, за что он убивает «объект», заказанный хозяином. Ну да, рассказал и рассказал.

"Почему он мне рассказал эту дурацкую историю с кремлевским балом, спрашивал себя, сворачивая, чтобы сократить путь, в переулок, Князь. Испугался, что проговорился про их принципиальные разногласия с Амбарцумовым и решил отвести его внимание несерьезной причиной. Или, наоборот, болезненно самолюбивый, он именно из-за того отказа на балу решил убить миллионера-предпринимателя, а разногласия в сфере бизнеса — всего лишь надуманный предлог? Какая, в сущности, разница? Заказ есть заказ.

Князь набрал номер телефона еще одного своего «бойца». На этот раз он говорил по-русски:

— Ну, что, Серега? Как дела?

— Вычислил я его.

— Значит, мы с тобой были правы: после гибели батоно Ираклия в Пресненских банях все деловые стали ставить своих людей в домах напротив предполагаемых «выходов». Где он?

— В шестиэтажном доме рядом с усадьбой Амбарцумова, на чердаке. Я по оптике засек с той стороны набережной. Сейчас уже подхожу к дому.

— Он смог бы засечь нашего бойца?

— Наверняка, тут же все профи. За пару секунд до выстрела нельзя спрятаться. Он бы мог успеть, теперь не успеет.

— Не говори «гоп»… Доложишь, когда выйдешь на место. Но после акции.

— Понял, понял.

Князь свернул направо и не спеша, проверяя, нет ли «хвоста», проехал по тихому переулочку. Кажется, все спокойно. Но для контроля, выйдя на магистраль, спросил ведущего его напарника:

— Саня, за мной «хвоста» ни разу за всю дорогу не видел?

— Чисто, Князь.

— Ну, спасибо, веди дальше, но расстояние строго держи. Никому в голову не должно прийти, что ты меня ведешь.

— Не первый год в армии, Князь.

— На набережной подстрахуй, держи машину в десяти метрах от моей вдруг моя не заведется…

— У вас всегда все заводится.

— Дай-то Бог.

Он поставил машину на набережной так, чтобы ему хватило нескольких секунд добежать до нее, вскочить на водительское место, повернуть ключ зажигания и, резко взяв с места, свернуть на шумную улицу с двусторонним движением и вписаться в поток. Машин в это время было уже мало. Час пик кончился. Напарник сделает небольшую пробку у него на хвосте, так что затеряться в потоке не составит труда. Опять же, машины преследования будут выведены из строя.

— По твоему направлению все в порядке? — спросил он, набрав номер мобильного еще одного своего бойца, который уже должен был заканчивать свои «процедуры» на набережной возле особняка Амбарцумова.

— Да. Все машины выведены из строя. Ни охрана, ни водители ничего не заметили. Заметят, лишь когда попытаются тронуться с места.

— Молодец, и как тебе это всегда удается?..

— Так я же не дедовскими методами, Князь, — я не вспарываю шины финским ножом, не вырываю бензопровод. Я к их тачкам вообще не подхожу. Дистанционное воздействие на электропроводку. Системы выведены из строя. Только и всего. А шины целы. Шины только придурки прокалывают. Это мы позавчера проходили. Фирма веников не вяжет.

— За что я тебя люблю, Саня, так за скромность.

— Есть с кого пример брать, командир.

— Я тебе уже не командир.

— Командир, он всегда командир. Как и князь. Нельзя быть бывшим командиром или бывшим князем. Это на всю жизнь.

— Ладно, раз ручаешься, свободен по данному заданию, переходишь на второй объект. Подстрахуй уход моей машины с магистрали.

— Будет сделано.

Князь притормозил. Выключил мотор, оставив ключ зажигания, чуть приоткрыл дверцу. В кабину просочился морозный воздух. Вот, вроде бы и морозец не сильный, а с тепла сразу чувствуешь разницу температуры.

Напомнил о себе мобильный.

— Князь, объект уничтожен.

— Какое было вооружение?

— Винтарь с оптикой, швейцарский, я из такого стрелял, точность изумительная.

— Как по рекогносцировке, наш расчет был верен?

— Точно: напарник как на ладони. Засек только что его оптику. Уж как он там, на той стороне, был осторожен, всего на долю секунды для прикидки навел оптику на особняк, а я его засек. Так и их стрелок мог бы засечь. И тогда, как говорится, дуэль до победы.

— Связь у покойничка какая была?

— Рация.

— Учти, начальник охраны будет перекличку своих проводить. Не вздумай промолчать или отвечать слишком подробно — как ни меняет рация голос, все же разницу заметить можно.

— Да что я, маленький, командир?

— Я тебе не командир.

— Ну, ладно, Князь. Какие проблемы? Все сделаю в лучшем виде.

У него действительно все четко вышло. Неслышно поднялся на чердак, засек у амбразуры чердачного окна стрелка, неслышно подкрался к нему по смеси опилок и шлака, накинул на шею «струнку», и нет стрелка. Огляделся, с биноклем, не высовываясь, обозрел противоположную сторону. Доложил командиру, передохнул чуток. А вот уж и рация заверещала на низких тонах:

— Аркан, у тебя как?

— Нормалек, — скупо ответил он.

— Стрелков не засек?

— Тихо.

— Будь внимателен, хозяин выходит из здания.

— Негоже раньше гостей выходить.

— Разговорился. Чего это голос у тебя такой хриплый?

— Простыл.

— Простыл, так и помолчи. Ему виднее. Спешит он, да и гости уже оделись, сейчас и их охрана высыпет. Посмотри с оптикой вокруг, нет ли какого шевеления.

— Тихо.

— Помни, головой отвечаешь.

Боец оглядел поникшую над тонкой кровавой полоской голову стрелка. Ни за что эта голова уже не могла отвечать.

За толчею перед усадьбой и он не отвечал. Он свое дело сделал. И так уж разговорился, лишнее внимание привлек. Самое время ему уходить, пока стрелять не начали. Не потому, что боялся стрельбы. А потому, что во время стрельбы у каждого свое место, закрепленное. И его место было сейчас на углу набережной и Бахметьевского переулка. На подстраховке. Чтоб какой-нибудь придурок — не важно, из охраны объектов или из ментов, — не вышел командиру за спину.

Он быстро собрался, хотел пяткой наступить на рацию, но передумал никогда не знаешь, когда вещь пригодится, — и сунул рацию в карман. Она была закреплена на определенной волне, и разговоры на этой волне могли оказаться в ближайшие минуты для него и его структуры достаточно интересными.

Наконец настало время «X».

Стрелок на другой стороне реки, уже не боясь, что его засекут (сигнал "площадка чиста" уже прошел), прицелился, настроив оптику на входную дверь особняка Михаила Амбарцумова.

Из машины с работающим двигателем вышел господин в длинном черном кожаном пальто и, вслушиваясь в «наводку», которую давал его боец, служивший в охране особняка, внедренный туда три месяца назад, двинулся в сторону парадного подъезда. Он шел к подъезду с правой стороны. А с левой в сторону подъезда медленно двинулась снегоочистительная машина, только что вывернувшаяся из переулка. Ее задача была — перекрыть движение на несколько минут, чтобы случайная машина не перекрыла Князю выход с набережной на магистраль.

Из особняка выскочил первым начальник охраны Михаила Амбарцумова Марат Абраев — крепко сбитый мужчина лет 35 в расстегнутом черном пальто, — одно движение, и из-под пальто мог появиться «магнум», а мог и «Калашников». Впрочем, никто не ждал ни «магнума», ни «Калашникова». Все знали, что Марат стреляет с двух рук из двух «вальтеров».

За Маратом шел, чуть пригнув лысую, без головного убора голову, высокий и плотный Амбарцумов, а уже за ним выскочили еще трое охранников, двое встали, держа наготове стволы, по сторонам подъезда, третий бросился к подкатившей к подъезду машине, распахнул дверцу.

Может, если бы Амбарцумов сразу, пригнувшись, юркнул в салон своего сизого «мерседеса», все бы и обошлось: машина бронированная. Хотя вряд ли. И в этом случае пуля его нашла бы. Но он на минуту застыл и, не видя идущего широкими шагами в его сторону человека в длинном черном кожаном пальто, обернулся на мгновение, оглядывая светящийся огнями, роскошно отреставрированный старый особняк. Тем временем трое охранников как по команде упали, выронив стволы. Одному пуля попала в плечо, второму — в шею, третьему — в голову.