Грешная Золушка (ЛП) - Страница 10

— Посмотрите наверх. — Он указывает на башню позади нас, на маленькое тёмное окно, спрятанное высоко в изгибающейся стене. — Давайте поднимемся, хорошо? Из этого окна открывается прекрасный вид на королевство. И я думаю… когда мы будем одни… Я могу убедить тебя, что я понравлюсь тебе как муж.

Единственная вещь, которую я узнала: когда человек приглашает вас в отдельную комнату с ним, это не для того, чтобы наслаждаться видом. Так быстро… Мне не нравится принц Эдгар. Он не такой, как папа. Я не знала до сих пор, что мне нужен кто- то вроде папы. Кто-то, кто бы любит меня, а не использует.

Я стою прямо:

— Нет, Ваше Величество, я хотела бы остаться здесь. Возможно, мы сможем прогулять по саду.

Эдгар, всё ещё улыбаясь, обхватывает пальцами мою руку. Жёсткий, приказывающий захват.

— Сначала мы поднимемся наверх.

Импульсивно я пинаю его голень носком хрустальной туфельки. Он вздрагивает, обнажая зубы, но не отпускает мою руку. Потом он смеётся:

— Видишь? — Он притягивает меня ближе. — В тот момент, когда я увидел тебя, я понял, что ты идеальная для меня. Я знал, что чёрное платье означает душу ещё чернее. Ты, — он скользит пальцем по моей щеке, — всё, что я когда-либо желал.

Потом он ударил меня по лицу.

Удар сбивает меня с ног, и мои руки ударяются о каменные плиты террасы. Я приседаю на земле, слишком потрясённая, чтобы кричать, мой рот широко открыт. Никогда, никогда меня не били. Даже мачеха. Моя щека покалывает, и я чувствовала, как она горяча. Я касаюсь лица и на кончиках моих пальцев кровь. Порез от его обручального кольца.

Я дрожу. Эдгар приседает рядом со мной, руки упираются в колени.

— Моё предложение руки и сердца, — говорит он низким, резким голосом, — было просто любезностью. Не думай, что у тебя есть выбор. Ты моя невеста, маленький ворон. Теперь встань и скажи мне своё имя.

Я всё ещё слишком шокирована, чтобы двигаться. Мои мысли летают как летучие мыши в пещере, кружатся, визжат. Я помню, как Муди однажды ухаживала за человеком, который казался милым. Но она внезапно закончила, и я не знала почему, пока не услышала, как мачеха разговаривает с ней поздно вечером.

— Ты можешь быть уверена в одном, — сказала мачеха, — если человек ударил тебя одни раз, он ударит вас снова. И снова, и снова, и снова. Не имей ничего общего с этим человеком. Никогда.

Я не хочу, чтобы меня били до конца моей жизни.

— Ты не утруждаешься слушаться меня? Эдгар хватает меня за руки и поднимает вверх

— Позволь мне кое-что прояснить, дорогая. Как моя жена, ты будешь делать в точности то, что я скажу. — Он встряхнул меня на словах «в точности». — И это включает в себя сыновей. Не подведи меня, как это сделала моя последняя жена.

— Она подвела? — я задыхаюсь. Его хватка такая жёсткая. Я не знаю, что делать.

— К сожалению, — говорит он. — Роды нашей дочки были слишком опасными, они обе чуть не погибли. Врач сказал мне, что моя жена больше не может иметь детей. Какая жалость — она мне очень нравилась. Будем надеяться, что ты справишься лучше. Мне бы не хотелось подрезать тебе крылья.

Он убил свою жену. О, Папа! Папа, помоги мне! Я извиваюсь и царапаюсь, но Эдгар слишком силён. Он тащит меня к двери этой ужасной башни, шепча успокаивающие слова мне на ухо, как будто я ребёнок с истерикой. Я кричу, но он закрывает мой рот рукой. Я пытаюсь укусить его руку, но его пальцы держат мою челюсть. Он знает что делает — он делал это раньше.

— Эдгар? Эдгар, что-то не так?

Голос. Женский голос поднимается к нам с садовой лестницы. Я чувствую, что хватка Эдгара инстинктивно.

— Ничего страшного, мама! — кричит он. — Не надо…

Я пихаю его локтём в живот Эдгара и вырываю ключ из его рук. Отвлечение дало мне момент, который был нужен. Я хватаю юбку и бегу, так сильно и быстро, как могу. Через террасу, вниз по лестнице, за углом, под аркой. Я не знаю, куда бегу, не знаю ничего, кроме направления. От него.

Откуда-то высоко над замком я слышу длинные, тяжёлые часы, бьющие в полночь.

Глава 18

Я поворачиваю за ещё один угол и оказываюсь перед замком. Я слышу стучащие шаги сзади, которые говорят мне о том, что Эдгар преследует меня. Папа, помоги мне! Теперь он волк, а я кролик.

Терраса слишком высока, чтобы я могла запрыгнуть, мне нужна лестница. Она не далеко впереди, ещё тридцать ярдов или около того. Высокие двойные двери заливают её золотым светом, как будто мир не стал просто живым кошмаром.

Я достигаю лестницы и бросаюсь вниз по ней. Мои хрустальные башмаки бьют по ступенькам — цок! цок! цок! цок! цок! — так же быстро, как и моё сердце. Я слежу за командой и экипажем на гравийной дороге подо мной — моя карета! Ждала меня, как я и просила. Благослови тебя Бог, кучер! Благослови тебя вечно и всегда!

А потом моя нога подворачивается и я падаю.

Я бегу слишком быстро, чтобы остановиться. Я сильно падаю, руки под ногами, моя спина, мои бёдра, мои голени бьются о ступени. Я останавливаюсь возле лестницы, моя юбка задирается на колени. Я потеряла башмак. Быстрым движением я стаскиваю другую туфельку и бегу на босых ногах до кареты. Кучер-мышь преспокойно держит дверь, и я прыгаю внутрь.

— Езжай! Езжай! — кричу я. — Там кошка!

Я права, думая, что он быстро схватит это. Он подпрыгивает к сиденью и карета срывается вперёд, лошади скачут полным галопом. Я стою на коленях на полу кареты, всё моё тело — пульсирующий синяк, выглядывающий через край окна.

Эдгар внизу лестницы. Он держит в руке что-то белое и блестящее — мою хрустальную туфельку. Он поднимает её высоко, когда моя карета отдаляется, его голос звенит в ночи.

— Не думай, что сможешь улететь, маленький ворон. Я буду искать тебя!

Глава 19

Мы проехали примерно милю до того, как заклинание разрушилось. Я опустила своё больное тело на сиденье и выглянула в окно. Мы посреди леса, всё ещё на королевской земли. Затем карета стонет и вздрагивает. Несколько тыквенных семечек упали на мою юбку. Когда я посмотрела вверх, потолок стал мягким и мякотным, испещерённым бледными семенами. С влажным, хлопающим звуком стены начинают сжиматься вокруг меня.

Я выбиваю дверь. Я не хочу умереть, будучи раздавленной внутри тыквы. Я прыгаю и падаю на землю, на мне появляются новые синяки. Я стону, подталкивая себя к сидению и замечаю, что моё платье теперь просто серое, какое я ношу каждый день. На небольшом расстоянии впереди карета быстро сжимается, теряя свои детали. Мои крысы, больше не лошади, мчатся ко мне. Я ловлю одного мышонка, прежде чем он броситься в лес, вероятно, всё ещё думая, что за нами охотиться кошка. Бедный мышонок. Спасибо тебе. Пусть вы живёте долгой и процветающей мышиной жизнью.

Медленно, неуклюже, мне удаётся встать. Лес тихий, кроме шумных ночных жуков. Я прислушиваюсь, но не слышу отдалённых криков или грома скачущих копыт. Я не думаю, что Эдгар преследует меня сейчас.

Наклоняясь, я протягиваю руки. «Идите сюда, мальчики», — мои крысы заползают на ладони, и я прижимаю их к груди. У меня впереди долгая, утомлённая босоногая прогулка. Но, по крайней мере, у меня будет компания.

Я проковыляла всего несколько шагов, когда лунный свет отблеснул что-то рядом с тыквой. О нет, нет! Моя туфелька! Почему она не исчезла? Крёстная Псих хотела оставить мне сувенир с моей ужасной ночи? Это похоже на её больное чувство юмора. Но… она не знала, чем это закончится. Она только почувствовала это и предупредила меня не идти.

Я не послушала.

Рыдания грохочут у меня в горле, но я душу их. Я не хочу, чтобы меня услышали, на всякий случай. Всё моё тело дрожит. Мне кажется, что я только что выползла из дыры в земле, и мне повезло, что я жива. Я отчаянно хочу, чтобы кто-то обнял меня, утешил, сказал, что это был плохой сон. Но у меня никого нет.