Грани - Страница 2

– И чему вас только на курсах учат! – продолжала возмущаться пожилая женщина. – И как раньше-то рожали, безо всяких анестезий.

Я тем временем ощутила новую волну боли, это была даже не волна, а скорее что-то более резкое, как будто бы меня внезапно резко ударили в живот. Я сама задыхалась, и меньше всего я могла думать о благополучии своего ребенка. Мне казалось, что моя жизнь закончится с новой волной. Неожиданно на живот навалился врач и с силой надавил на него. Я закричала еще громче, потому что теперь к внутренней боли добавилась и внешняя, но уже через мгновение почувствовала, что самое страшное позади. Я услышала шлепок и детский крик.

– Семь из десяти по Апгару, – констатировал врач. – Смотрите, Соня, кто родился?

Сквозь пелену, покрывавшую мои глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение, я вгляделась в комочек, который сунули мне под самый нос.

– Девочка. – Мой голос звучал на редкость неестественно.

Врач удовлетворенно кивнул и положил Надю мне на живот. Я неожиданно для себя заплакала. Не могу сказать, что я относилась к той категории женщин, которые были излишне сентиментальными, но тем не менее в тот момент я не могла удержаться. Меня охватило такое умиротворение и всеобъемлющее счастье! Она была такая маленькая, хорошенькая и такая родная! Я смотрела на нее и плакала, сама не зная отчего. И вдруг я почувствовала, что куда-то проваливаюсь, в какую-то зияющую пустоту…

– Так что же первично: бытие или сознание?! – внезапно раздался риторический вопрос где-то совсем рядом.

Я встрепенулась. Профессор Бранечкин недовольно оглядел аудиторию. Студенты зевали, как, впрочем, и всегда на его лекциях. Они явно не интересовались всем тем, что он говорит, и мечтали о том счастливом моменте, когда наконец-то закончится пара. По большому счету, какая вообще разница, что первично?! Что от этого меняется? Наверное, сейчас высокообразованные люди обвинили бы меня в отсутствии духовности, или стремления к знаниям, но меня действительно мало волновали подобные глобальные вопросы. Куда более актуальным для меня сейчас являлось другое.

Внезапно я почувствовала на себе чей-то взгляд. Я повернула голову, и, увидев, что это смотрит Влад, замерла, не в силах ни отвернуться, ни пошевелиться, ни даже улыбнуться. Не могу сказать, что он мне нравился, но что-то в его голубых глазах, в его точеном профиле всегда меня завораживало. Он рассматривал меня очень спокойно, изучающе. Я бы даже сказала, что его взгляд казался излишне нескромным. На самом деле такая перемена в нем мне очень нравилась, я так долго пыталась привлечь его внимание, но он даже не поворачивал головы в мою сторону. И вот наконец хоть какая-то реакция. Не знаю, сколько продолжался наш долгий обмен взглядами. За это время я успела рассмотреть его тонкие, плотно сжатые губы, широко посаженные глаза, слегка заостренный нос, немного узкие плечи. Вдруг я ощутила толчок в ногу. Я опустила глаза, выведенная из состояния ступора. Увидев, что меня толкает подруга Светка, громко засмеялась. Бранечкин сурово посмотрел на меня:

– Филатова, ты опять занимаешься чем угодно, только не философией?! Тебе мало, что я поставил тебе зачет в прошлом семестре с третьего раза? В этом ты его вообще не получишь!

Казалось, я должна бы испугаться и расстроиться, но вместо этого меня разбирал смех. Может, такая реакция являлась ответом на стресс, который я только что испытала. А может, мне просто безумно надоел Бранечкин со своей вечной белибердой, в которой, как мне казалось, он сам мало чего понимает.

– К сожалению, наше время подошло к концу! – неожиданно резюмировал профессор. – До встречи в пятницу!

Я облегченно вздохнула, подскочила, и, швырнув тетрадку и ручку в сумку, молниеносно выбежала из аудитории, прежде чем Бранечкин или Влад смогли меня остановить. Хлопнув дверью, стремительно направилась к выходу из универа. Только выйдя на крыльцо, поняла, насколько важно было для меня то, что только что произошло. Мысль пронзила меня настолько неожиданно, что я, пошатываясь, прислонилась спиной к холодной кирпичной стене и запрокинула голову, пытаясь сделать глубокий вдох. В этот момент я ощутила, что на меня накатывает волна темноты.

Открыв глаза, я увидела на тумбочке букет и сразу поняла, что это от него, потому что такие цветы мог выбрать только он. Просто потрясающе, как он всегда покупал именно то, что мне не нравится. Я пробовала говорить с ним, просила советоваться со мной, но все это было бесполезно. Помню, как он подарил мне то бриллиантовое кольцо, оно было красивым, дорогим, но совершенно «не моим». Знаете, так бывает, смотришь на вещь и испытываешь внутреннее отторжение. Хочется снять ее сразу же после того, как надела. Так и с тем кольцом. Я засунула его в самый дальний ящик комода, а он все спрашивал, почему я его так редко надеваю. И я не знала, что говорить, потому что была уверена, что он обиделся бы, скажи я ему правду.

Забавно, но, когда я задавала себе вопрос, почему мы до сих пор вместе, я не могла на него ответить. Взяв с тумбочки пудреницу, я внимательно вгляделась в свое отражение. Из зеркала на меня смотрела молодая женщина, с красивыми, веселыми, хотя и немного уставшими глазами, длинными блестящими черными волосами, пожалуй, даже слишком худощавая для своего возраста. Может, я и не была идеалом, но меня можно было назвать привлекательной. Никогда не страдала от отсутствия внимания со стороны мужчин. Никогда не испытывала комплексов по поводу своей внешности. Так чего же я боялась, почему оставалась с ним все это время?

Мысли снова завертелись в голове, и я почувствовала, что проваливаюсь в неизвестность. Когда же это все закончится!

– Мама, а почему мы не видим ангелов? – поинтересовалась дочка, пристально глядя мне в глаза.

– Откуда такие вопросы, милая? И зачем им быть видимыми? – ответила я вопросом на вопрос, будучи несколько ошарашенной.

– Не знаю, просто сейчас подумала. Вот было бы здорово, если бы мы могли их видеть, разговаривать с ними, когда нам грустно.

– Всегда можно найти кого-то, с кем можно поговорить, солнышко. В конце концов, можно поговорить самой с собой, пожилые люди часто так делают. Хотя я не уверена, что должна тебе такое советовать… – Я окончательно запуталась и не знала, что говорить.

– А зачем они нужны, ангелы? – продолжала допрос дочка.

– Чтобы помогать нам и отводить опасности от нас в трудную минуту.

– А как они могут это сделать? Вот, например, если что-то происходит, они что, вмешиваются?

Я задумалась и не нашлась что ответить. У меня действительно не было ответа на этот вопрос, но он мне не был нужен, я знала, что ангелы-хранители существуют, но, как они действуют, я пока не могла понять.

– Нет, они не вмешиваются в ход событий, они вселяют в нас уверенность, что любые неприятности не вечны и что рано или поздно наступает белая полоса, появляется свет в конце туннеля. Когда становится совсем тяжело, такие мысли помогают выжить, – ответила я.

– А ты с ними встречалась? В смысле, у тебя были такие периоды, да? Когда ты разошлась с папой? Я помню, ты часто плакала, думая, что я тебя не слышу, но я все слышала на самом деле. – Надя явно разволновалась.

– Да, милая, когда мы расстались с папой, я переживала, и до этого у меня были сложные периоды, и после, но я всегда верила в то, что когда-нибудь и у меня будет хорошая полоса, и так всегда и происходило. А теперь давай закончим этот разговор и съедим по мороженому? – предложила я, остановившись у ларька. Дочка с радостью переключилась на вкусную тему и больше не задавала никаких вопросов.

– Олег, здравствуйте! – Я подошла к начальнику вплотную, но он смотрел куда-то сквозь меня.

– Ой, Соня, это вы?! Здравствуйте! – проговорил он, озадаченно глядя на меня.

– Я так плохо выгляжу или наконец-то стану богатой? – поинтересовалась я.

В ответ он лишь мрачно усмехнулся. Я вошла в зал. Кто вообще придумал проводить презентации по выходным?! Сегодня суббота, я могла бы побыть весь день с дочкой, а вместо этого вынуждена торчать здесь, мило улыбаться и делать вид, что мне безумно интересно слушать абсолютно пустые разговоры.