Граф Орлов и мелкий фюрер (СИ) - Страница 23
- Да обратила бы, конечно, - возразила Аня. – Мало ли случаев. Может, мы с тобой разговорились бы или на улице… кто-то проснулся, - оборвала она свою речь.
Чмокнула мужчину в подбородок и бесшумно выскользнула из комнаты, забрав рисовательные принадлежности. Вий недовольно потоптался на постели и тоже ушёл. Александр потянулся и выдохнул.
- Все меня бросили, - пожаловался он потолку. А ещё ведь бабушка…
Итак, бабушка. Мария Викторовна, невысокая, как и остальные в семье, усталая пожилая женщина с седеющее-чёрными кудрявыми волосами и твёрдым взглядом серых глаз встречала всю честную компанию в прихожей. По её лицу можно было сказать, что эта женщина пережила в этой жизни всё, что возможно, и прочувствовала всем сердцем. Её полные губы были перекошены, глаза стали заметно разного размера, сеть морщин покрывала щёки, лоб, виски и руки.
- Здравствуйте, - делово сказала Мария Викторовна всем сразу и особенно Александру.
- Привет, бабуль, - Аня быстро расстегнула куртку и пошла обнимать бабушку.
- Привет, дочь! – радостно обняла её женщина.
- Бабуль, это Александр, - сказала девушка, отступив на шаг от Марии Викторовны.
- Очень приятно, - улыбнулась бабушка, не спеша, впрочем, слишком радоваться.
- Взаимно, - улыбнулся Алексндр.
Всё же, племянники у Ани чУдные. Быстренько обнялись с Марией Викторовной и Натальей и унеслись с Ясей в игровую, крича что-то о защите Земли и бластерах. На этой радостной ноте из открытой двери появился крупный и очень упитанный пожилой мужчина с огромным носом и лохматыми бровями. Нахмурив эти самые брови, предполагаемый дедушка двинулся по коридору прямо на Александра.
- Ну здравствуй, жених, - громогласно пролаял он со злостью в каждой интонации.
- Здравствуйте, дедушка, - спокойно ответствовал Александр. Кажется, они с Виктором Степановичем не понравились друг другу с первого взгляда.
- Это вот так, внучь, теперь учатся? – желчно поинтересовался дедушка, вперивая взгляд в Аню.
- Ты, чего взбесился, Вить? – подала голос удивлённая бабушка.
- Чего я взбесился?! – буквально заревел Виктор Степанович. – А ты посмотри, кого она в дом привела! Одна, вон, приводила уже! Пусть опять так же будет?!
- Пока, бабуль, - Аня чмокнула Марию Викторовну в дряблую щёку, обняла, вручила пакет с подарками. Развернулась и пошла на выход, проталкиваясь через остолбеневших родителей и тётю.
- Обо мне вы можете быть какого угодно мнения, но ваша внучка таких слов не заслужила, - негромко, но чётко проговорил Александр, сдерживая желание ударить этого мужика. - Было приятно с вами познакомиться, - повторил он, обращаясь исключительно к бабушке, и поспешил за Аней. – Прошу меня извинить.
Аня уже спустилась по ступенькам во двор и застёгивала куртку, сердито дёргая замочком. Александр подошёл к ней со спины и замотал в шарф, забытый девушкой в прихожей.
- Спасибо, - буркнула Аня с сердитостью, никак не относящейся к Александру и пошла к калитке, крепко ухватив мужчину за руку. – Пошли гулять.
- Пошли, - легко согласился мужчина.
Пошли они… к волшебной развилке. Дорога разделялась на три разных, которые вели всё равно в одном направлении. Рядом с удивительным образцом ландшафтного дизайна была свалка. Ну, с противоположной стороны от дома вообще располагалось кладбище. Мимо которого Аня всё детство проезжала на санках… Пройдя свалку и недостроенный дом, девушка остановилась, вжалась в Александра и рвано выдохнула. Оказывается, она всё это время плакала.
- Прости за этот цирк, - заговорила девушка отрывисто. – Дедушка у нас старый, больной, голова за сорок с лишним лет алкоголизма проспиртовалась и выплёскивает теперь всё накопленное в кровь, раз уж употреблять он перестал десять лет назад. А сегодня опять, наверное, какой-нибудь «любимый мозоль» заболел, - шипела она, зло шмыгая носом. Александр вздохнул.
- Ну вот и не плачь, - попросил он. – Мы же гулять шли?
- Гулять, - подтвердила Аня и вместо того, чтобы сопроводить слова действиями, встала на цыпочки с явным намерением получить поцелуй.
Александру было ни капельки не жалко. Гулять они продолжили никак не раньше, чем через семь минут. Аня больше не плакала. А мужчина понял её стойкую нелюбовь к алкоголю. С таким примером, пожалуй, запьёшь…
Через десять минут прогулки Аня подумала, что, наверное, их ищут. Дисплей телефона приветливо высвечивал четыре пропущенных от мамы и два от папы. Нездорово.
- Алё, мамуль, прости нас пожалуйста. Мы у администрации стоим, - протороторила девушка в трубку. Динамики разразились привычным вздохом.
- Возвращайтесь, - устало сказала Елена Викторовна. Теперь вздохнула Аня.
- Нас зовут обратно, - сообщила она. – Пойдём?
- Ну что ты меня спрашиваешь? Хочешь, пойдём, не хочешь – не пойдём, - Александр пожал плечами.
- Надо пойти, - Аня печально посопела носом, и они пошли обратно.
Во второй раз их встретили уже спокойнее. Бабушка, правда, переволновалась и едва могла говорить. Дедушка на всех обиделся и закрылся в своей спальне. Видя состояние Марии Викторовны, Александр с Аней старались как можно больше улыбаться.
- Главное, чтобы всё рядом было, - повторяла бабушка уже, кажется, в четвёртый раз. – И учёбу закончить.
- Естественно, - согласился Александр.
В общем и целом, семье он понравился. А когда они с Аней дуэтом запели всякие песенки из кинофильмов, женщины и вовсе всплакнули. Взгляд Андрея Анатольевича затуманился. Главное, чтобы всё было рядом: сердце рядом с головой (в переносном смысле), душу рядом с душой, человек рядом с человеком.
Провожали их в субботу все: и родители, и племянники. Наталья с дочкой остались, к ним ехал глава семейства, а Аня с Александром решили ехать на электричке.
- Совсем ты у меня уже взрослая стала, - сказал Андрей Анатольевич с привычными, выученными до полутона интонациями.
- Да Господь с тобой, - так же привычно ответила Аня, целуя отца в щёку. – Маленькая я.
- Нет, - уже не маленькая, - возразил мужчина с улыбкой. Улыбка эта была полна любви, воспоминаний, боли и смирения. – И уже не моя.
- Пап, ну что ты, - Ане захотелось плакать, но Александр погладил её руку от плеча до локтя, и слёзы тут же высохли.
Да, немаленькая. Но когда перемены в жизни были лёгкими?
Кружит Земля, как в детстве карусель,
А над Землёй кружат ветра потерь.
Ветра потерь, разлук, обид и зла,
Им нет числа.
Им нет числа, сквозят из всех щелей
В сердца людей, срывая дверь с петель.
Круша надежды и внушая страх,
Кружат ветра, кружат ветра.
Сотни лет и день, и ночь вращается
Карусель-Земля,
Сотни лет все ветры возвращаются
Hа круги своя.
Hо есть на свете ветер перемен,
Он прилетит, прогнав ветра измен,
Развеет он, когда придёт пора
Ветра разлук, обид ветра.
Сотни лет и день, и ночь вращается
Карусель-Земля,
Сотни лет все ветры возвращаются
Hа круги своя.
Завтра ветер переменится,
Завтра, прошлому взамен,
Он придёт, он будет добрый, ласковый,
Ветер перемен.
Завтра ветер переменится,
Завтра, прошлому взамен,
Он придёт, он будет добрый, ласковый,
Ветер перемен.
========== 20. I lose control или куда катится жизнь. ==========
Аня возвращалась от родителей в растрёпанных чувствах. Вроде бы, теперь всё узаконено. Но инцидент с дедушкой оставил на душе нехороший осадок. Как будто добрые воспоминания покрылись плесенью. У Ани не было сомнений вроде «А вдруг он не тот единственный?». Она считала, что «единственных» вообще не бывает. Ну нет их. Просто нет. Её родители нежно любят друг друга уже тридцать лет, а ведь их свела вместе простая случайность. Они не были созданы друг для друга, вовсе нет, бывают и ссоры, и споры, и обиды. Но уважение, верность и благодарность за поддержку – вот то, на чём строятся любые отношения. Мама и папа просто видят свои ошибки и не боятся признать их. Они притирались друг другу долгие годы. Для Ани секрет большой и чистой любви заключался в колоссальной работе над собой ради человека, который полюбит «такой, какая есть». Аня всю свою сознательную жизнь страдала от своих собственных чувств. Как избавиться от боли, когда ты засыпаешь и просыпаешься с мыслью «Я его люблю»? Самовнушение – великая вещь, особенно, когда дело касается такой тонкой материи, как любовь. В определённом смысле любовь, пожалуй, и есть самовнушение. По крайней мере, долгая… И всё же, по прошествии такого долгого времени Ане было крайне сложно поверить в то, что её чувства взаимны и приятны.