Грабители - Страница 15

Паркер внимательно разглядывал картину. Размер четыре на пять футов, слегка размытая черно-белая фотография, на которой запечатлен несчастный случай: искореженный автомобиль, погнутые детали. Внутри машины, как в ловушке, видны неясные контуры человеческого тела, зажатого зазубренными кусками металла и осколками стекла. Здесь и там на фотографиях разбросаны "маленькие яркие фигурки бегущих людей. Они напоминают героев комиксов: та же цветовая гамма, те же маски, руки сжаты в кулаки, челюсти крепко стиснуты, напрягшиеся плечи и поднятые колени свидетельствуют, что они очень спешат. Наверное, целая дюжина маленьких человечков разбросана по всей поверхности фотографии, они похожи на тропических птичек, облепивших засохший куст. Картина называлась «Насилие».

Паркер тщательно изучал проспект выставки, который ему вручили при входе. «Насилие» предоставили для выставки мистер и миссис Джералд Шейкауэр из Перт-Эмбой, Нью-Джерси, которые приобрели картину в 1966 году за тридцать пять тысяч долларов.

Паркер перешел к следующей картине. Шестиугольной формы полотно, три фута в диаметре, – точная копия дорожного знака «Стоп!»: белые буквы на красном фоне, а к полотну прикреплены носы, вылепленные из пластика. Эта картина называлась «Танаклеон-IV». Паркер снова заглянул, в проспект: написана... предоставлена для выставки... приобретена в 1968 году за восемнадцать тысяч долларов.

Он двинулся дальше. На выставке представлено двадцать одно полотно, картины украшали стены и разделительную перегородку посреди комнаты. Сложив цифры, указанные в каталоге, Паркер подсчитал, что в целом за картины заплатили в разное время в течение последних восьми лет триста семьдесят пять тысяч долларов.

Паркер долго рассматривал каждую картину. Столь же внимательно он изучил семерых частных охранников – в серой форме, с револьверами на правом боку, стоявших по периметру комнаты, как семь дополнительных экспонатов; и еще двух вооруженных охранников, расхаживавших по холлу: они то и дело мелькали в дверном проеме. Человек пятнадцать – двадцать посетителей, в данный момент осматривавших выставку, казались мирными обывателями, ни один из них не походил на переодетого в штатское копа.

Изучив все необходимое для дальнейшей работы, Паркер свернул листок, аккуратно положил его в карман пиджака и вышел из зала. Временная выставка размещалась в помещении на третьем этаже, в здании банка, в центре города. На первый этаж можно было спуститься на лифте или по лестнице. Паркер предпочел лестницу и спустился по ней на улицу, где у самого входа, рядом с пожарным краном, была припаркована машина муниципальной полиции. Когда он входил, она стояла на том же месте, и, когда он прошел мимо второй раз, двое полицейских, сидевших в ней, небрежно окинули его взглядом. Паркер пошел налево, завернул за угол и еще раз повернул налево, пройдя полквартала до взятой напрокат машины. Солнце ярко сияло, часы показывали десять минут третьего.

За двадцать пять минут Паркер добрался до мотеля. Когда он подъехал к стоянке, в бассейне плескались только Мак-Кей со своей девицей. Мак-Кей в цветастых плавках стоял на краю трамплина, готовясь к прыжку, и радостно помахал ему рукой. Паркер поднял руку в знак ответного приветствия, а затем, снова взявшись за руль, не спеша проехал мимо конторы, направляясь к корпусам мотеля. Мак-Кей, нырнув в голубую воду бассейна, проплыл его и выбрался из воды на другом конце; растираясь на ходу полотенцем, он побрел к своему номеру. Девушка осталась около бассейна.

Паркер ждал Мак-Кея, облокотившись о капот своей машины.

– Видел ее? – спросил Мак-Кей.

– Видел, – коротко ответил Паркер. Мак-Кей, набросив полотенце на плечи, подошел к двери, держа наготове ключ.

– Признаться, не так уж жарко, – сказал он, – рано еще купаться: воздух не прогрелся.

Войдя в номер, Мак-Кей первым делом щелкнул выключателем, находившимся рядом с дверью, поскольку в номере было темно: занавеси с орнаментом из осенних листьев плотно закрывали окно. Зажглись две настольные лампы и торшер. Паркер, вошедший следом за ним, плотно прикрыл за собой дверь. Комната, в которой они находились, как две капли воды походила на все другие номера в мотелях, ее украшал неизменный атрибут подобных номеров – туалетный столик, отделанный позолоченной филигранью. На противоположной от Паркера стене, под потолком, работал кондиционер, и воздух в комнате был такой же холодный, как выложенный кафельными плитками пол.

– Господи, как холодно, – пожаловался Мак-Кей, но кондиционер не выключил. Стоя посреди комнаты и дрожа от холода, он сбросил мокрые плавки, швырнул их в открытую дверь ванной комнаты и стал растираться полотенцем. На вид Мак-Кею было лет сорок, его плотно сбитое тело покрывали темные волосы. На макушке волос было гораздо меньше. Спину, под правым плечом, портил сморщенный шрам.

– Виски и лед – на столике, справишься сам, – бросил он Паркеру, продолжая растираться полотенцем.

– Я еще не завтракал, – отказался Паркер. Когда тебе предстоит работать с человеком незнакомым, следует объяснять ему мотивы своих поступков, чтобы не выглядеть чересчур привередливым. Паркер пересел на другое кресло, поближе к двери.

– Я тоже не ел, позавтракаем вместе, – согласился Мак-Кей.

– Договорились.

– Бренда останется здесь. Она все равно не завтракает. Чтобы не набрать лишнего веса, понимаешь?

Паркер кивнул.

Мак-Кей, скомкав полотенце, швырнул его следом за плавками в ванную и подошел к комоду. Выдвинув верхний ящик, он достал какие-то вещи и стал одеваться.

– Какое у тебя сложилось мнение? – спросил он.

– Оттуда, где картины висят сейчас, их не достанешь, – ответил Паркер.

– Я тоже так думаю, – усмехнулся Мак-Кей, натягивавший носок, балансируя на одной ноге. – Бренда считает, что надо надевать носки стоя, чтобы согнать жир с живота, – объяснил он. – Я как-то раз свалился и стукнулся башкой об стенку. Но жир с брюха придется сгонять. Мы и не станем заниматься этим делом сейчас, – без паузы перешел он к интересующему их вопросу. – Представление устроим, когда станут перевозить картины.