Говорит космос - Страница 5
- В связи с этим, - продолжает американец, - просто непостижимо, каким образом кому-то тут у вас удалось принять чуть ли не целую радиопередачу с дзеты Люпуса. Об этом только что сообщил нам ваш директор.
Костров с Галиной смущенно переглядываются, не зная, что ответить. Хорошо еще, что гость не просит разъяснений. А когда они уходят наконец, Алексей с досадой спрашивает Галину:
- Что же такое мог сообщить им Михаил?
- Это он о Климове, наверное, раззвонил, - хмурится Галина. - Климов действительно принял сигнал с довольно значительной стабильностью чередования импульсов, но нет ведь пока никаких доказательств, что он искусственного происхождения. Надо спросить Басова, зачем он болтает об этом раньше времени.
- Э, не стоит! - вяло машет рукой Костров. - Теперь этого все равно не поправишь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
К концу дня Галина все-таки заходит к Басову. Она застает его мирно беседующим с комендантом Пархомчуком. Пархомчук чрезвычайно любознателен. Его интересует буквально все, особенно астрономия.
Галине нравится этот бодрый, по-военному подтянутый человек, хотя в последнее время у него вошло в привычку на любую просьбу отвечать в мрачном тоне: "Ладно, сделаю, если буду жив..."
На вопрос, чем вызвана такая неуверенность в собственном будущем, он изрекает: "Долго ли в наше время инфарктов и термоядерного оружия отдать концы?"
С Басовым, судя по всему, он ведет сейчас какую-то глубокомысленную беседу. Галина слышит:
- А что, Михаил Иванович, здорово, пожалуй, поумнеют люди лет эдак через пятьсот? Я ведь по себе вижу. Ну что я знал, работая в пожарной команде? Разве мыслимо даже сравнить те мои примитивные познания с тем, что я тут у вас постиг? Имел я разве полное представление, что такое Галактика, к примеру, или Метагалактика? А о таких терминах, как альфа и бета магнитоионных компонент, и не слыхал даже. Подумать только, какие это слова! А техника ваша? Параболические рефлекторы, синфазные антенны с полуволновыми диполями, экваториальные установки... Вот я и интересуюсь, что же будет с человечеством через пять веков?
- Кто-то из зарубежных ученых, - усмехается Басов, - на подобный вопрос ответил примерно так: лет через пятьсот человек по уму будет настолько превосходить современных людей, насколько современные люди превосходят корову.
Пархомчук счастливо улыбается. Видимо, его восхищает такая перспектива. Но тут уж Галина не выдерживает и решает вмешаться в их ученый разговор.
- А знаете, что ответил на подобный вопрос академик Опарин? Он сказал, что, думая о будущем, не мешает оглянуться и на прошлое. Не пятьсот, а почти две с половиной тысячи лет назад жил такой человек, как Аристотель. И если мы станем сравнивать мощь его ума с умственными способностями некоторых наших современников, с теми даже, у которых звания кандидатов наук, - Галина бросает при этом быстрый взгляд на Басова, - то вряд ли это сравнение будет в пользу последних.
- Вы идите, Остап Андреевич, займитесь тем, что я вам поручил, - поспешно обращается Басов к Пархомчуку. - И завтра чтобы все было готово.
- Если буду жив, Михаил Иванович, - недовольно бурчит комендант, которому очень хочется еще немного, пофилософствовать.
Как только муж и жена остаются одни, Галина без всяких предисловий спрашивает:
- Зачем ты рассказал американцам о каких-то успехах Климова, Михаил? Ничего ведь не известно пока...
- А я лично уже сейчас ни в чем не сомневаюсь. Уверен, что Климов принял именно тот сигнал, за которым мы так долго охотились.
- А если не тот?
- Ну, так ведь я им об этом предположительно.... И потом, не столько для них, сколько для самого же Климова, чтобы он понимал, как важно теперь подтвердить сказанное мною дальнейшей работой.
- Да-а, - качает головой Галина, - оригинальная у тебя метода. А они на основании твоего заявления черт знает что могут теперь написать. И уже не предположительно, а утвердительно, как о подлинном факте. И раструбят об этом конечно же на весь мир. Они мастера по этой части. А тем временем окончательно выяснится, что принятый Климовым сигнал не искусственного происхождения. Что тогда будем делать?
Басова, однако, не смущает такая перспектива. Он отвечает невозмутимо:
- Во-первых, я не думаю, чтобы американские ученые были так недобросовестны. А во-вторых, если не Климов, так Костров примет этот искусственный сигнал, У него тоже ведь кое-что нащупывается...
- Ах, оставь, пожалуйста! Ничего такого у него пока не нащупывается, - сердито прерывает Басова Галина. Ей уже не хочется продолжать разговор. С каждым днем она все больше разочаровывается в этом человеке...
Скверное настроение не покидает Галину и весь следующий день. Очень хочется зайти к Кострову, поговорить с ним, посоветоваться.
"А не часто ли я захожу к нему в последнее время?" мелькает тревожная мысль. Нет, она не боится, что кто-то может обратить на это внимание. Ей просто не хочется надоедать Алексею.
Вспоминается, как несколько дней назад, проходя поздно вечером мимо домика Кострова, она увидела его у открытого окна и остановилась, чтобы окликнуть. Ее удивил вид Алексея. Он был небрит, волосы его были всклокочены, воспаленные глаза уставились куда-то в пространство. Письменный стол перед ним был завален книгами, журналами, чертежами и исписанной бумагой.
Понаблюдав за ним некоторое время, Галина негромко окликнула его, но он, видимо, не узнал ее по голосу и, досадливо махнув рукой, принялся торопливо записывать что-то. А она ушла, так и не решившись окликнуть еще раз.
Но сегодня Галина не может удержаться, когда проходит мимо домика Кострова.
- Добрый вечер, Алексей Дмитриевич! Можно к вам?
- Вы еще спрашиваете! - восклицает Алексей и спешит к ней навстречу, широко распахивая двери.
- Вы от Климова, наверное? Каковы у него успехи?
Галина неопределенно пожимает плечами:
- Слишком мало данных пока. Во всяком случае, ничего, свидетельствующегооб искусственном происхождении этих сигналов. Боюсь даже, что это вообще не обнаружится. .. Ну, а у вас что, Алексей Дмитриевич?
Костров, вздыхая, собирает со стола листы исписанной бумаги, комкает их и бросает в корзину.