Готы - Страница 18

Можно сказать, что готские мигранты с Севера пришли почти «на все готовое», ибо фактически сарматы разделались со скифами еще до прихода готов в «Ауйом». Очевидно, даже до готов, проживавших в прибалтийском «захолустье» античного мира, «на задворках Экумены», доходили слухи, как всегда в подобных случаях преувеличенные, о богатстве скифских племен и земель, ибо торговые пути, маршруты которых нам подробно описывает Геродот, уже существовали к моменту прихода готов в дельту Вистулы. А где курсируют торговцы, там курсируют и сведения – слухи, рассказы и их зримые подтверждения в виде греческих монет, украшений и керамики, да и многого другого. Надо полагать, что готские первопроходцы, закрепившиеся на Янтарном берегу, с каждым годом подвергались все большему давлению как со стороны вновь прибывавших соплеменников, так и со стороны соседних народов, в равной степени нуждавшихся в «жизненном пространстве». И потому, возможно, готы на протяжении жизни целых поколений толковали и мечтали о богатой скифской земле у теплого моря – о земле, казавшейся им, вероятно, «земным раем», «краем всеобщего благоденствия». Хотя – благодаря чему, собственно, скифам жилось так хорошо? Благодаря простым вещам, не считавшимся в других местах большим богатством, – за счет хлеба, меда, воска, мяса, молока, кож и мехов. Поскольку скифы, в отличие от жителей иных, более удаленных от теплого моря земель, имели постоянных покупателей в Греции – стране высокоразвитой городской культуры, стране высокоразвитого общества, достаточно богатого, чтобы позволить себе приобретать в большом количестве и за хорошую плату все эти товары, обогащая этим скифов, продающих грекам все эти продукты.

По мнению Тамары Тэлбот Райс, каждое значительное скифское племя евразийской степи переживало в своей истории собственное «золотое время». Скифы Кубанской группы одними из первых достигли уровня, позволившего им жить в роскоши и изобилии. Их захоронения, самые роскошные из которых датируются ранним VII – поздним VI в. до Р. Х., содержали великолепные художественные изделия из золота, подлинные шедевры высочайшего ювелирного мастерства. В этой области проживания скифов число лошадей, приносимых в жертву при похоронах князей, исчислялось сотнями, хотя власть тамошних скифских владык носила патриархальный характер. Погребальная утварь, найденная во многих подобных захоронениях, указывает на то, что и простые скифы занимались торговлей, приносившей им богатство, сравнимое с богатством их правителей.

Современными учеными вполне допускается также возможность прямых, непосредственных контактов германцев со скифами на протяжении столетий, предшествовавших Великому исходу готов. Ибо скифы не были безропотными верноподданными своих государей, покорно кочующими или пашущими землю строго в отведенных им местах. Богатые, гордые и воинственные, скифы постоянно восставали против своих князей, хотя власть последних была, вероятно, не наследственной, а выборной. Во всяком случае, в районе Пазарыкских захоронений – несомненно, самых богатых171 – нам известно одно такое мятежное скифское племя, откочевавшее от Евксинского понта к нынешнему казахстанскому озеру Балхаш, «Белому морю» древних тюрок, именуемому древними китайцами «Западным морем». Другое же скифское племя, судя по всему, перекочевало в прямо противоположном направлении, вдоль древнего торгового пути по территории сегодняшней России, на территорию нынешней Польши и дошло до Пруссии, т. е. зоны германских племен. Местом этой встречи скифских мигрантов с мигрантами германскими была нынешняя Нижняя Лужица172, поскольку именно туда почти одновременно со скифскими переселенцами пришли германские племена, переселившиеся с северо-запада, спасаясь от наступившего там резкого ухудшения климатических условий, о котором у нас еще пойдет речь. Все более усиливавшиеся в Бойугейме кельты, германские мигранты и скифские «кентавры»173 стали вытеснять туземное население нынешней Нижней Лужицы – иллирийцев. Нам известно, что скифы напали на иллирийские укрепленные городища Визен и Нимич и, вероятно, захватили их. Во всяком случае, при раскопках этих укрепленных городищ на территории Лужицы археологами были найдены типичные трехлопастные наконечники стрел, употреблявшиеся только скифами. Эти находки позволяют нам проследить путь скифских мигрантов через нынешнюю Силезию в сегодняшнюю Лужицу.

Однако самым впечатляющим свидетельством этого глубокого рейда скифов в германские области служит так называемая Феттерсфельдская находка, или Феттерсфельдский клад, обнаруженный в 1882 г. нижнелужицким пахарем, если верить чешскому историку Яну Филипу и его немецкому коллеге Герману Шрайберу. Крестьянский плуг наткнулся на скифскую княжескую усыпальницу конца VI в. до Р. Х. Самым ценным артефактом, найденным в могиле, было золотое, украшенное тонкой фигурной резьбой изображение рыбы, длиной около 40 см, снабженное притом семью отверстиями, наводящими нас на мысль, что владелец этого роскошного, крупного ювелирного изделия носил его при жизни пришитым к одежде в качестве талисмана-оберега, вероятно на груди, чтобы его видели другие воины, возможно, подчиненные ему. Кроме того, усыпальница содержала предметы парадного вооружения. Нагрудный панцирь, вообще-то не типичный для скифов, щит из белого золота, накладки на колчан и налуч174, декоративные круглые бляхи, ювелирные изделия в скифском «зверином стиле», украшенные фигурками животных и орнаментами, и ножны меча драгоценной работы в древнеионийском стиле. Подлинный шедевр архаического греческого искусства! Сокровище, попавшее при посредстве скифов на территорию Нижней Лужицы из жаркой далекой Ионии175.

«Платить по счетам» тогда пришлось туземцам-иллирийцам. Судя по всему, этот народ был совершенно перемолот между скифским «жерновом» и «жерновом» германским. Никаких следов выживания иллирийцев на территории Нижней Лужицы не сохранилось. А их победители – сильные германские племена и воинственные скифы, видимо, разошлись, не войдя в боевое соприкосновение, несомненно, грозившее перерасти в войну на уничтожение, отложив неизбежную схватку на пару столетий.

Что же доказывает «дальний поход» скифов через позднейшую Силезию в нынешнюю Нижнюю Лужицу, за 700 лет до «дальнего похода» готов в противоположном направлении? То, что еще народы доисторической Европы были способны преодолевать расстояния во много тысяч километров. И это случалось не раз на протяжении истории. Укажем в качестве примера на стремительные конные рейды скифов, гуннов, аваров и угров – предшественников в этом отношении монголов. Или на народы, странствующие, как готы и другие германские переселенцы, в пешем или в смешанном – конном и пешем – строю, имея в авангарде воинские контингенты в качестве тарана.

К концу II в. до Р. Х. в северо-западной части Римской «мировой» империи и в прилегающих к ней извне областях скифских племен начали множиться признаки приближения новой волны воинственных народов, мигрирующих с бескрайнего Севера вниз до Гипанису и Данапру176. А поскольку там больше не оставалось незаселенных земель, давление передавалось от одних народов к другим, со все более далеко идущими последствиями, согласно известному закону физики, что вселяло в скифов и римлян все большую тревогу.

Греко-римский военачальник и историк Аммиан Марцеллин177 писал о военных трубах, звучавших почти во всей Римской империи, против которой поднялись самые дикие племена и народы, начавшие вторгаться в ее пограничные области. О том, как одновременно с аламаннами, опустошавшими Галлию178 и Рецию179, сарматы и квады грабили Паннонию, в то время как пикты, скотты и аттакотты постоянно досаждали бриттам, тогда еще римским подданным: