Готамерон. Часть I (СИ) - Страница 14

— Спасибо, Кай, — поблагодарил его Бунт, положив на ладонь юноши золотую монетку.

Помощник спрятал золото под стойку и ушел на второй этаж, где располагались комнаты. Трое постояльцев с длинными луками за плечами в этот момент встали и вышли наружу, по пути бросив тревожные взгляды на черную массу, висевшую над входом. Бунт проследил за их взорами и поежился. Таверну не зря прозвали «Упокойка». В полумраке могло показаться, что под потолком висит чучело какой-то птицы, вот только Крэйн не носил крыльев и при жизни от земли отрывался только когда падал вусмерть пьяный. В то, что сын высушил тело собственного отца и повесил под потолком таверны точно чучело животного, верилось с трудом, но еще труднее было поверить в то, что это была просьба самого Крэйна. Таверну в лощине тоже построил он, а затем расширил ее до удобного постоялого двора с жилым этажом на тридцать спальных мест. С тех пор как год назад старик расстался с искрой, вручив себя Нисмассу, здесь начал заправлять Гриффин. Он же распорядился повесить старика над входом, после чего таверна и обрела свое веселое название.

— Слетай к Фридриху, — подал голос Гриффин. — Говорят, ему нужны лесорубы. В этом году обещают знатный урожай. Роберт обязал всех фермеров в долине построить новые склады.

— Спасибо, старина. Я твой должник.

— А что ты можешь мне дать.

Это был не вопрос, и Бунт прекрасно понимал, о чем тот говорит. Слова прозвучали грубо, но обижаться на них он не стал. Осушив половину кружки, он стал размышлять над тем, куда подастся, и где будет ночевать, если Фридрих ему откажет. Обжитых мест на Миркхолде было немного, и большинство находилось на юго-западе, рядом с морем. Попасть туда можно было двумя известными ему путями. Ближайший, по торговой дороге, занимал весь день, и пролегал через Готфорд, куда стражники его не пустят без документов. Обойти город он не мог из-за пропасти, которую местные окрестили «Глоткой Ниргала». Широкая трещина длинною в несколько миль, давно поросшая травой, мхами и лесом, тянулась к городской стене с востока, и была отделена от нее отвесной каменной кручей. Другой путь вел через горы за тропой рудокопов, с которой он недавно сошел. Эта дорога занимала два дня и сулила немалые опасности одинокому путнику. Денег на такую авантюру у него не хватало. Просто шастать по срединной долине и стучаться в дома фермеров было глупо. Так можно только по спине дубиной получить.

Хорошенько все обдумав, Бунт пришел к выводу, что он крепко влип; застрял в центральной части острова, и все по вине мерзавца Ворвима.

— Слушай, Гриффин, а тебе не нужны работники?

— Нет.

Бунт понимающе кивнул, сделав долгий глоток. Глупый вопрос. Все равно, что подойти к первому попавшемуся рыцарю и спросить, не нужен ли ему оруженосец.

Оставался еще Орклад — шахтерский поселок в Рудных горах. Батраки с фермы Ворвима предлагали замолвить за него словечко. Глава тамошних караванщиков постоянно искал новых рабов для переправки грузов между торговым постом и Вихтруком. То была страшная и тяжелая работа, но возможности открывала большие. Из Вихтрука он мог попытаться удрать в Майнрим, где всегда требовались рыбаки и докеры. Пять дней в пути, и он по ту сторону гор, на берегу Жемчужной бухты. Если бы не слабое здоровье он бы так и поступил.

— Вот и все. Чистая смесь. Теперь бочка долго прослужит, — произнес Гриффин, и поставил котелок на пол.

Бунт поднес кружку к устам, но упоминание о смоле невольно вернуло его взор к телу Крэйна. Черный скелет, обтянутый жилами и кожей, прекрасно сохранился. Кое-где на голове даже остались пучки отросших после смерти волос. На шее мертвеца висела связка ключей — то, чем при жизни дорожил покойный. Раньше они были золотыми, но после того как их украли, Гриффин повесил стальные.

— Нисманты тебя больше не беспокоили? — поинтересовался Бунт.

Гриффин на него даже не взглянул. Он отложил кисть и налил себе вина из соседнего бочонка.

— Беспокоили, еще как. Вчера заявились Торакс и Тамадан. Принесли очередной обвинительный акт. Я его так и не смог прочесть. Уж больно мудрено пишут.

— Торгрима лучше не злить, — предупредил Бунт. — Говорят, он может взглядом людей сжигать.

— Торгрим обещал сгноить меня в тюрьме! Старый черт говорит, что у меня дурная кровь, что я продался Ниргалу.

— Аббат боится за твою душу. Одиночки быстрее поддаются злу, а ты слишком долго прожил один в глуши. Странно, что ты до сих пор на свободе. Нельзя просто взять и повесить человека, словно он трофей какой-то. Так делают некроманты.

— Я на свободе, потому что на моей стороне закон. Отец выразил окончательное желание и заверил его в ратуше. Пока идет расследование, судья запретил прикасаться к мертвецу даже мне.

Хозяин таверны залпом осушил кружку и налил еще вина. Бунт сделал то же самое, и хотел было заказать еще одну, но вовремя опомнился. В мошне лежали двадцать пять монет. Этого ему хватит на несколько дней, и то, если не заказывать по вечерам жаркое.

— Странно, что этот копченый ключник не распугал всех твоих постояльцев, — произнес он, стряхнув последние капли из кружки на язык.

— Как ты сказал? — с ухмылкой переспросил Гриффин, и о чем-то крепко задумался. — А что, звучит неплохо.

Он осушил еще одну кружку и наконец посмотрел на него, потом лукаво улыбнулся в бороду и произнес:

— А ты, наверное, хочешь еще винца?

— Не откажусь, — встрепенулся Бунт, не понимая, с чего такая щедрость. Впрочем, надежда так же быстро улетучилась, едва Гриффин взял его кружку и убрал под стойку.

Разговор исчерпал себя сам. Молодец в белой рубахе вышел в зал и стал убирать со стола, за которым недавно обедали охотники. Когда кто-то заходил в таверну, Гриффин сходу понимал, кто перед ним и сколько денег будет потрачено. Когда же на пороге появлялся он — бродяга Бунт, Гриффин даже не смотрел в его сторону. Даже бандиты, коих на Миркхолде скопилось немало, не замечали его, когда он шел по дорогам и лесам. Всем и так было понятно, что он такое и какая благость сокрыта в его мошне.

— Чтоб ты провалился, — сквозь зубы прошептал Бунт.

Он взял мешок и вышел наружу, напоследок еще раз удостоив вниманием Крэйна и связку отполированных ключей у него на шее. Если Торгрим не доберется до Гриффина, это рано или поздно сделают местные крестьяне. Такие «украшения» пугают людей сильнее войны и мора вместе взятых. В любом случае потеря будет невелика. Гриффин был алчным поддонком и заслужил хороший укол вилами в задницу.

Пожелав хозяину «Упокойки» скорейшей встречи с Ниргалом, Бунт зашагал к ближайшей еловой роще, туда, где стояли самые высокие деревья. Осмотрев местность и убедившись, что поблизости нет монстров, он срезал ножом с десяток еловых веток и забрался с ними на каменную террасу. Сложив там все и положив сверху теплый лоден, он свернулся калачиком и закрыл глаза. Здесь он был в относительной безопасности. Бескрылые птицы с острыми клювами и огромные жуки, обитавшие в этой части острова, не умели лазать по камням.

Проклиная все на свете, Бунт положил под щеку кулак и задремал, а когда открыл глаза, увидел алеющий небосвод. Солнце стало опускаться, и через несколько часов должно было скрыться за морем. В еловой роще внизу стало еще темнее. Лес уже наполнили тревожные звуки, возвещавшие о пробуждении ночных насекомых. Быстро смотав лоден, он закинул мешок за спину и спустился вниз. Перспектива провести ночь под открытым небом, да еще рядом с местным кладбищем, его не радовала.

Оставив лощину позади, Бунт вышел на широкую дорогу и по ней спустился с холма к болоту, за которым начинался простор. Впереди до горизонта раскинулись бескрайние пшеничные поля. Дорога уводила влево к утесам, окружавшим срединную долину кольцом. Земля здесь была не такой плодородной, как на высокогорных пастбищах, зато возделывать ее крестьяне могли в безопасности. В гигантской долине жили самые богатые фермеры на острове и именно сюда стремились попасть все подёнщики, не нашедшие работу в Готфорде.