Готамерон. Часть I (СИ) - Страница 12
Вернувшись к двери, старик несколько раз ударил по преграде костяшками пальцев. Сквозь щель меж ставнями блеснул огонек свечи. Стоило седовласому кузнецу снять щеколду и засов, как внутрь ворвался самый рослый и сильный воин с черной бородой. Пожилой мужчина, по-видимому, не ожидал, что на родной улице ему может угрожать опасность. Поэтому, узрев перед собой бородатого рыцаря, он, наверное, решил, что это какой-то важный клиент, который не может ждать. Когда же мужчина увидел, что в дом заходят еще два воина, то сразу все понял. Следующий его шаг был предупрежден. Первый визитер зажал кузнецу рот стальной перчаткой. Второй бросился к кровати, на которой лежал коренастый парень. Заметив незваного гостя, юноша в длинной рубахе соскочил на пол и схватился за кочергу, но удар кулака вернул его на место. Когда пыль улеглась, в кузницу неспеша вошел старик, попутно затворив за собой дверь. К ужасу обитателей дома он запер ее не только на щеколду, но и на засов.
— Вас убивать мы не будем, — мягким голосом вымолвил тот, словно знал, о чем те думают.
— Вы в чужом доме, — сквозь печатку выдохнул беловолосый хозяин кузницы.
— Неужто, — рассмеялся рослый воин, отпуская разгневанного мужчину.
Старик у двери аккуратно снял плащ и повесил его на крюк, оставшись в черной велюровой мантии. Кузнец и юноша затаили дыхание, разглядывая диковинный наряд. Рукава и полы одеяния были украшены магическими символами. Через грудь крест-накрест тянулись две перевязи из черной кожи, усыпанные драгоценными камнями. Талию стягивал широкий пояс с пряжкой в форме черного паука. На нем в десяти плоских чехлах с заклепками хранились магические болы. Пред ними стоял самый настоящий некромант, служитель Ниргала и повелитель нежити. Удивление отца и сына можно было понять. В Магории и Форстмарде на некромантов тысячи лет велась охота и без причины они людям не показывались.
Встретившись лицом к лицу с врагом всего сущего, пожилой кузнец не испугался, а лишь презрительно фыркнул. Чародей подал знак спутникам и те одновременно сбросили грязные плащи и сняли шлемы.
— Гамеланцы! — воскликнул юноша, продолжая сидеть на кровати под неусыпным взором рыцаря.
Это были братья святого воинства — стальной кулак гвардии Ремана II, в любой битве шедшие в авангарде армий, и первыми принимавшие удар черных псов гримлаков и воинственных никтфутов; люди, чье тело с ног до головы было заковано в серебристые доспехи, выкованные лучшими кузнецами королевства. На инкрустированных золотыми нитями кирасах сиял солнечный диск с семью столпами — символ их общей веры — сатутвитанства. Треугольные забрала были расписаны растительными узорами. Каждый элемент брони был искусно украшен и подогнан, позволяя воину свободно двигаться. Прочие рыцари и солдаты предпочитали ходить в одежде, надевая доспехи перед битвой, но гамеланцы полностью отдавались ратному делу, согласно древнему кодексу снимая броню лишь на время отдыха.
Бронированная троица выпрямилась, словно на военном смотре, и обратила взоры на старика. Юноша тем временем с завистью разглядывал оружие воинов. Святые мечи двух гамеланцев, висевшие на расписных поясах, были выкованы из драгоценной лунной стали. Оружие третьего воина было необыкновенным. Длинное, прямое лезвие без единой зазубрины почти касалось пола, и гамеланцу приходилось придерживать его за рукоять. Оно покоилось в обрезанных ножнах и сверкало точно поверхность смотрильни. Любой магорец, будь то кузнец или безродный нищий, без труда узнал бы вергальский клинок. Легендарные именные мечи, доставшиеся людям от меандрийцев, прародителей всех народов мира, считались лучшим оружием на свете. На просторах пустыни Суран их называли «зеркальными». Каждый был выкован из неизвестного металла, подобного тому, что иногда падал с небес в огненных шарах. К середине Промежуточного Цикла на всем Гамелане, согласно отчету королевских грандмастеров по кузнечному делу, насчитывалось сто тридцать семь подобных клинков. Никто не знал, кто их выковал и как их найти. Клинки, как правило, находили случайно, или отбивали в бою, и этот воин, по всей видимости, был одним и тех счастливчиков, которым в этом деле сопутствовала удача.
— Да, Гарад. Эти люди гамеланцы, — ответил на вопрос юноши некромант, попутно присаживаясь на сундук у окна.
— Разве мы знакомы?
— Имя каждого у меня на ладони, — улыбнулся чародей сквозь окладистую бородку, над которой нависали подстриженные усы. — Я знаю, что ты несколько лет воевал с никтами на материке, был ранен под Криндэйлом и даже получил в дар от лорда Волквина добрый клинок за отвагу. Жаль, тебе пришлось отдать его ростовщику, чтобы покрыть долги отца.
— Ты ведь сказал, что потерял его, — упавшим голосом произнес кузнец.
— Что вам нужно?
— Твоя помощь, — сходу ответил загадочный гость.
Юноша утвердительно кивнул, не удивившись, откуда этот человек знает о нем больше, чем отец. Все его внимание было приковано к вергальскому клинку, чистота и гладкость краев которого напоминала ему о собственном безвозвратно утерянном мече.
— Вы пришли с некромантом. Вы отступники! Вас нужно вести не в кузницу, а на костер, — с нотками угрозы в голосе протянул кузнец, исподлобья глядя на воинов. — Мой сын вам не помощник.
Рослый гамеланец у него за спиной занес перчатку с шипами для сокрушительного удара, от которого мужчина почти наверняка испустил бы дух, но чародей пригрозил воину пальцем.
— К чему насилие, лорд Айнхарт, если оно не приносит выгоды? Вы забыли все, чему я вас учил?
— Никому не позволю себя чернить, — отозвался бородатый рыцарь, наградив кузнеца подзатыльником.
— Но ведь вы отступники, — с улыбкой продолжил некромант. — Твой отец прав, Гарад. Эти гамеланцы предали своего бога, отреклись от него пред алтарем, а затем, согласно обряду переинициации, по очереди испражнились на святые дары.
Гарад поежился, представив полуголого рыцаря у алтаря со спущенными до сапог брэ.
— Обязательно им это рассказывать? — полушепотом произнес молодой гамеланец справа от Айнхарта.
— Конечно. Пусть знают, что даже среди служителей их горячо любимого Нисмасса есть умные и находчивые люди, готовые исторгнуть из себя… Хм… Плоды истинной веры.
— Нисмасс все слышит, — предупредил кузнец.
— Ниргал тоже, — с улыбкой парировал чародей. — Наступит час, и мой хозяин вам всем уши прочистит. Итак, мы пришли по делу…
— И так можешь с ним уходить! — рявкнул кузнец. — Мы не обслуживаем врагов Нисмасса и короля.
— Даже если я заплачу столько золота, сколько весит твоя наковальня?
— Даже за целый корабль, набитый золотом! Мы не выкуем тебе и гвоздя. Ты — коварный и лживый деспот, как тот паук, которого носишь на поясе и которому поклоняешься.
Лорд Айнхарт вновь занес кулак и посмотрел на чародея, но в этот раз старик не стал ему мешать. Кузнец сдавлено охнул, повалившись на пол под отчаянный крик юноши, чей рот вовремя зажал молодой гамеланец.
— Возьми себя в руки, Гарад. Я ведь дал слово, что никого не убью, — безучастным голосом произнес некромант. — Я пришел за услугой, а не за вашей кровью. Твой отец заверил нас, что в этом доме слуг Ниргала не обслуживают. Уверен, он просто шутил.
Гарад сверлил некроманта недобрым взглядом, начиная его тихо ненавидеть, и это чувство постепенно стало взаимным.
— Так ты мне поможешь или нет? — переспросил чародей, вскинув аккуратно подстриженные брови.
Сын кузнеца не отвечал, продолжая бросать взгляды то на чародея, то на воина, поднявшего руку на отца.
— Гарад, я могу сделать так, что твой горячо любимый отец до конца своих дней потеряет возможность ходить и говорить.
— Что ты с ним возишься, Бангладор? — произнес Айнхарт. — Идем в долину к Роберту. Капитан говорил, там тоже есть хороший кузнец.
— Довольно! Сколько раз просил не называть меня по имени при посторонних, — сквозь зубы прошипел чародей.
Выслушав скупые извинения, некромант перевел вопрошающий взор на юношу, требуя ответа сейчас же.