Государство и революции - Страница 2

Чтобы понять подоплеку сараевской трагедии, следует иметь в виду, что она имела долгую и сложную предысторию. Сербия, входившая в состав Османской империи, после Русско-турецкой войны 1828-29 гг. получила статус автономного княжества. В 1876 г., в период крупного антитурецкого восстания на Балканах это княжество вместе с Черногорией (фактически независимой с 1796 г.) объявило войну Турции. Они были разбиты, и Сербия вновь признала подчинение Стамбулу. Однако Черногория не покорилась, и когда вскоре началась Русско-турецкая война 1877-78 гг., возобновила боевые действия. После первых поражений османских войск и вторжения русских в Болгарию, к ней присоединилась и Сербия.

По условиям Сан-Стефанского мира, последовавшего за разгромом турок, признавалась независимость Сербии, Черногории и Румынии, а также автономия Болгарии, Боснии и Герцеговины. Однако под давлением европейских держав, главным образом Австро-Венгрии и Англии, обеспокоенных усилением России на Балканах, условия этого договора были пересмотрены. В Берлине ими был созван конгресс с участием России, Франции, Германии, Италии и Турции, и 13. 7. 1878 г. заключен трактат, закрепивший положение балканских государств. Независимость предоставлялась Сербии, Черногории, Румынии и Северной Болгарии, а Австро-Венгрия получила мандат на временное управление территориями со смешанным населением — Боснией и Герцеговиной, формально оставшимися в составе Турции.

В Сербии воцарилась княжеская династия Обреновичей, которые правили страной и раньше, под турецким владычеством. Впрочем, они и на независимое государство перенесли худшие черты средневековой деспотии, разве что могли теперь властвовать бесконтрольно, и ни перед кем не отчитываясь. Любые проявления недовольства и протеста подавлялись самым жесточайшим образом, неугодных казнили без суда и следствия, вовсю применялись пытки. А князь Милан Обренович, с 1882 г. носивший титул короля, вытворял все, что душа пожелает, развлекаясь с целым гаремом любовниц, закатывая пиры и праздники, иногда сам инициировал кампании террора — скажем, организуя фиктивные покушения против себя. Следует помнить и то, что однозначными «братьями-славянами» балканские народы были разве что для русских. Друг друга они братьями отнюдь перечитали — вскоре после обретения независимости Сербия начала воину против Болгарии и была разгромлена в битве при Сливнице.

Распад Балкан на самостоятельные государства сопровождался и примерно такими же явлениями, какие имели место в 1990-х после распада СССР. С одной стороны, рухнул "железный занавес" отгораживающий их, как часть Османской империи, от Запада — в Сербию хлынули достижения европейской цивилизации, европейские моды, европейские новинки. Но и европейские пороки тоже. А с другой стороны, рухнул централизованный контроль, прежде державший в узде местных руководителей. И государственную верхушку Сербии захлестнули повальная коррупция, воровство и казнокрадство, которые возглавлял сам король. В результате страна, поначалу пытавшаяся держать нейтральную позицию, лавируя между Россией, Австрией и Турцией, попадала во все большую зависимость от Вены — из австро-венгерских банков один за другим выпрашивались крупные займы. И тоже разворовывались, утекая на личные нужды короля и приближенных.

Скандалы следовали один за другим, и Милан вынужден был отречься от престола в пользу сына Александра. Общего положения это не изменило и ситуации не спасло — до государственных кормушек дорвались еще и родственники новой королевы Драги. В марте 1903 г. в Белграде произошли очередные волнения, и жандармы расстреляли демонстрацию. После этого заговор составился в армии, и 28. 5 случился военный переворот. Тоже чрезвычайно жестокий — были убиты и Александр с Драгой, и придворные, а по всему Белграду прокатилась резня сторонников Обреновичей. На престол был возведен Петр Карагеоргиевич. Личность незаурядная, храбрый офицер, прошедший несколько войн, он и раньше пытался бороться с Обреновичами, имея права на трон — и по этой причине вынужден был жить в изгнании. Он был прочно связан с Францией, поскольку окончил там Сен-Сирскую академию и сражался под Седаном по время Франко-прусской войны. Был связан и с Россией — оба его сына получили образование и жили в Петербурге. Во внешней политике он взял курс на сближение с этими державами, а во внутренней провел курс либеральных реформ, установив в стране систему весьма умеренной конституционной монархии.

Однако реальными вершителями судеб Сербии стал не он, а военная верхушка, приведшая Карагеоргиевичей к власти и на этом основании считавшая себя вправе диктовать государственную стратегию. Это были радикальные националисты, занявшие после переворота ключевые посты в силовых структурах и ставившие своей главной целью ни много ни мало восстановление Великой Сербии в границах XIII–XIV в. в. А покровительство России и игра на панславянских лозунгах рассматривались ими как средство для решения этой задачи. Фактически, нити прежнего заговора так и продолжали существовать вокруг нового короля, оттесняя его на роль чисто представительской фигуры. Прерогативы его личной власти были весьма ограничены им же самим в ходе либеральных реформ — многие полномочия он уступил Скупщине (парламенту). А парламентские традиции в стране были еще слишком слабыми, и опереться на Скупщину король тоже не мог. Был, правда, умный премьер Никола Пашич, старавшийся проводить мудрую и взвешенную политику, однако в обстановке повсеместного хозяйничанья заговорщиков и их контроля над государственным аппаратом он вынужден был действовать с оглядкой, реализуя свои решения хитрыми и осторожными ходами. К тому же, король Петр был уже стар и утратил значительную часть былой энергии. Опору своей власти он попытался было найти в лице сына Георгия, но закулисные силы почувствовали опасность и подвели против него интригу (его огульно обвинили в грубом обращении с камердинером и раздули кампанию протеста), в результате чего принц был отстранен от дел и лишен права наследования. А наследником стал младший сын Александр — молодой, неопытный. И сам сочувствующий идеям заговорщиков.

Большая война могла разразиться гораздо раньше. В 1908 г., воспользовавшись ослаблением России в результате войны с японцами и революции, Австро-Венгрия решила укрепить свои позиции на Балканах. Возник проект окончательно аннексировать Боснию и Герцоговину и через их территорию провести железную дорогу к Эгейскому морю. Россия в данном вопросе потерпела жестокое дипломатическое поражение — на встрече между министрами иностранных дел А. П. Извольским и графом А. Эренталем, состоявшейся в Бухлау, российский министр допустил грубейшую ошибку, подписав согласие на аннексию, взамен чего он удовлетворился лишь неопределенными обещаниями Эренталя "принять участие" в вопросе о свободном пользовании русским флотом проливами Босфор и Дарданеллы (и разумеется, никаких практических результатов за этими обещаниями не последовало).

А Австро-Венгрия, получив вполне конкретное согласие на свои действия, не преминула этим воспользоваться. И тут же объявила всеобщую мобилизацию Сербия! Хотя уж она-то, в принципе, не имела к этим областям ни малейшего касательства. Ведь номинально они принадлежали не ей, а Турции. А фактически, находились под управлением Австрии уже в течение тридцати лет. И жители Боснии и Герцеговины против окончательного присоединения отнюдь не выступали — они прожили эти тридцать лет уж во всяком случае не хуже, чем сербы под Обреновичами. Но дело в том, что белградские радикалы сами имели виды на Боснию с Герцоговиной, и австрийская аннексия ударила по их планам. Однако в тот момент было ясно, что Россия, недавно разбитая японцами, да еще и столь глупо санкционировавшая приобретение Вены, никак не сможет поддержать сербов — и боевые действия не начались.

Зато взамен этой войны, явной, активно развернулась другая — тайная. Балканский регион стал полем активной подрывной деятельности сербских спецслужб, всеми силами пытавшихся дестабилизировать обстановку. Эти службы тоже возникли на базе бывших заговорщических организаций, поэтому имели и наработанный опыт конспирации, и профессиональные навыки подпольной борьбы. Пользуясь своим неограниченным влиянием в государстве, они протаскивали субсидии через Скупщину и получали их почти беспрепятственно. На эти средства повсюду возникала густая сеть подконтрольных им организаций "Народна Одбрана", "Уедненье или смрт", "Черная рука", "Белая рука", "Млада Босна" и др. Из Сербии осуществлялось руководство македонскими повстанцами-комитаджами, ее спецслужбы по всем балканским странам создавали легальные издания, культурные и спортивные общества, выступавшие «крышами» для террористических, пропагандистских и агентурных структур. Существовали прочные рабочие контакты с болгарскими и русскими революционерами, в основном, тоже террористического толка — эсерами, анархистами. И пошло… 15. 7. 1910 г. в Сараево сербский студент Б. Жераич стрелял в австрийского губернатора Боснии генерала Верешанина, промахнулся и покончил с собой. Не единожды готовились покушения на болгарского царя Фердинанда. Вовсю расцветали и распространялись различные заговоры.