Госпожа Радуга (СИ) - Страница 27

Далее – самой умной из нас всегда была Хельга, именно поэтому Ровена создала свою знаменитую диадему: чтобы хоть как-то приблизиться к идеальной Хаффлпафф. Леди Равенкло была милой девушкой, но чересчур эксцентричной. Одни ее серёжки в виде редисок доводили меня до бешенства. А лестницы! Она постоянно что-то читала и однажды ей было лень подниматься к Годрику на караульную башню пешком. Видите ли, попалась увлекательная книжка! Так она случайно придумала движущее заклинание для лестниц, активировала их, но так и не смогла отменить! И никто не смог! С тех пор мы скакали, как горные козлы, чтобы попасть к себе в покои без травм. Вы продолжаете скакать до сих пор. Тысячу лет прыгаете, никто даже не попытался изменить ситуацию! Найди способ.

      Следующее. Извинись перед Толстым монахом, я погорячился. Не стоило его сжигать, это я зря. Достал он меня проповедями, я был не в духе, в общем, сам виноват. Отпусти его, скажи, так, мол, и так, папа дико извинялся, раскаялся, осознал. Если не захочет покидать свою призрачную оболочку, отправь ко мне в гости, Саллик подскажет как. Вообще, разберись с призраками. Раз торчат там, то на что-то рассчитывают. Помоги.

      Вот ещё, Саллика навести, разбуди. Драко тоже разбуди. Пусть ко мне перебираются, хватит им дрыхнуть, заскучал я по своим питомцам. Взамен пару молодых драконов призови и из леса убери эту шваль. Саллик тебе дневники мои отдаст, ты там разберёшься.

      Да, чуть не забыл. У меня долги остались, по мелочи. Принц - был такой умный мальчишка, носатенький, вредный. Это ассистент мой, к зельям способный. Я ему за последнюю неделю не заплатил, стыдно до сих пор. Хороший мальчонка, но к жизни совсем не приспособленный. Если я ему не напоминал, он месяцами над котлом торчал, даже помыться забывал. Они - наши прямые вассалы. Возьми под покровительство, ладно? Выясни, как живут, помоги. Но смотри, у них с любовью беда. Этих Принцев на всякое дерьмо так и тянет, ты сама невест подбирай, женихов тоже.

      Еще торговцу Малфуа задолжал. Погорячился я, ляпнул, а у них уже тысячу лет по одному сыну только и рождается. Скажи, что папа кланяется и отменяет свое проклятье, которое насчёт «одного яйца». Так и скажи, сама, слово в слово. Ну, если захочешь, конечно. Будут выпендриваться, можешь и промолчать. Белобрысые паразиты! Хоть один персик с гнильцой, но подсовывали. Ни разу без разборок из их лавки не уходил. Вот и вспылил, бывает.

      Братца своего, Морфина, отправь ко мне, Драко их подвезёт, Саллика и Морфина. Морфина из тюрьмы вытащи, в истинную форму переведи, Драко дай корзину в зубы, и вперед. Не волнуйся, в дневниках все написано, там много подсказок.

      Лонгботтому скажи, что наша неудачная шутка слишком затянулась. Всегда эта семейка криворукой была. Размножить своего боггарта, да так, что он стал обладать зачатками интеллекта и научился тянуть из колдунов эмоции, – это чересчур! Хельга сжалилась и в цветочках понимать их научила, и меня заодно. Вот пускай травками и занимаются, приспособь убогих. Этих, которые в драных плащах. Не эмоции надо искать, а травки. Найди там старшего, объясни. Он тебя не тронет. Это же из-за меня они так выглядят, я Лонгботтома тогда напугал, каюсь. Похмелье тяжёлое было, натянул драный плащ, капюшон, ну, чтоб люди меня не пугались... Видок был - не дай Мерлин, увидит кто! Идти было лень, полетел себе низенько, прям двадцать сантиметров над полом, песню грустную под нос напевал. Тоска зелёная, мужики знают. Этот дуралей навстречу попался, идёт, жирное тельце дрожит, морда в пол уткнулась. Я и подлетел к нему, завывая: «Нет в мире радости, выпью душу твою, смертный!». Как он орал... Я аж заслушался. Годрику рассказал, он заинтересовался, боггарта поймал и в шкаф посадил. На шкаф травки прилепил, спёр что-то у Хельги, особо ценное для ботанов. Лонгботтом попался, естественно. Опять орал, даже музыкальнее прежнего. Годрик ржал, требовал, чтобы этот защищаться пытался. Лонгботтом нашёл палочку, даже на боггарта навёл. Я ещё тогда почувствовал, что зря. Он только заклятие удвоения и вспомнил, болван. Боггарт возьми, да и размножься. Улетел куда-то, мы про него забыли, думали, что развеялся давно. Так что ты их на полезное дело приспособь, раз они такие живучие оказались. Ещё что-то забыл, точно забыл, голова дырявая…

      Ой, мама рвётся поздравить, целую тебя, доченька.

      На месте мужчины появилась стройная черноглазая красавица, она мне радостно улыбалась:

- Гонта, солнышко моё, ты теперь Кэт-рин, я запомнила. Я очень тебя люблю. Папа всё успел сказать, а вот то, как мы тебя любим, не сказал. Как соберёшься к нам кого-нибудь отправлять, обязательно пришли портреты моих ненаглядных внуков, напиши подробно, какие они. Мужу приставь ко лбу два изумруда, я их заговорила, они ему глаза заменят. Считай это нашим свадебным подарком. Папа пока не хочет путешествовать, разленился, но ты знай, если надо будет, мы обязательно приедем. Сейчас не хочется мешать твоему счастью с новобрачным. Или ты новобрачная? Прости, английский у меня не слишком хорош. Короче, пара советов: в доме главной должна быть ты, самца почаще отправляй на охоту. Устанет и мяса принесёт. Посмотри подарки. Напиши мне.

      Фигура пропала, в зале как-то потемнело.

      Я не стала сходу разбираться в отцовских наказах, у меня было первоочерёдное дело. Я рванула к Уизли, выхватила у него узелок. Там нашарила кожаный мешочек, вытряхнула себе на ладонь. Внутри оказалась записка на парселтанге, ключ от ячейки в банке и один изумруд. Я схватила сжавшегося Руфуса за плечи:

- Где второй изумруд, где?

      Он испуганно зачастил:

- Потратился я, продал второй камушек. Один изумруд очень дорогой, вот я и подумал, что от тебя не убудет… Ты же за богатого замуж вышла, а мне на билет не хватало, вот и…

      Меня оттащили Аластор с Генри.

      Я бы убила эту скотину, точно убила. Генри крепко сжимал меня в объятьях, а два брата Фоули допрашивали горе-путешественника. Изумруд вернуть было невозможно. Его распилили ещё в Индии. Руфус потратил деньги на вкусную еду и каюту первого класса. Остальное спустил на скачках.

      Я подумала и решила успокоиться. Хоть остальное привёз, и на том спасибо. Потом. Отомщу обязательно, но не сейчас. Я развернулась к мужу, бережно сжимая изумруд:

- Генри, мама зачаровала камень. Давай попробуем?

      Гости возбуждённо перешёптывались. Малфои смотрели на меня с обожанием. Чета Принцев подозрительно переглядывалась. Лонгботтомы печально вздыхали. Дамблдор давился ненавистью и завистью. Остальные были счастливы, что оказались свидетелями эпохального события.