"Господин мертвец" (СИ) - Страница 223

«Там прежде был укрепленный пункт одного из батальонов фон Мердера. Хорошо подготовленный участок, копали одним из первых. Казарма, несколько складов, минометы, блиндаж артиллерийских наблюдателей».

«Я видел это место, мейстер. Значит, они там»?

«Вероятнее всего. По крайней мере, на их месте я занял бы его под свои нужды. Хорошо укреплено и позволяет контролировать развитие наступления во всех направлениях. Отличный перевалочный пункт для моих… французских коллег. Вы атакуете его всеми силами, что остались».

«Тоттмейстеров наверняка хорошо охраняют».

«Можете в этом не сомневаться, унтер. Честно говоря, я не рассчитываю на то, что вы сможете уничтожить их. Я лишь надеюсь, что, напуганные вашим ударом, тоттмейстеры вынуждены будут приостановить наступление и оттянуть хотя бы часть атакующих групп на защиту собственных шкур. Этим они дадут передышку Йонеру и, кто знает, возможно мне удастся отвести и перегруппировать пострадавшие части. Каждая минута их промедления для нас – как глоток воздуха для задыхающегося под газовой атакой, унтер. Нам нужны эти минуты – столько, сколько вы и ваши мертвецы сможете добыть».

«Мы выступим немедленно, мейстер».

Произнести это оказалось легко, легче, чем он думал. Хорошо, что ему не потребовалось произносить это вслух. Эти слова должны были оставить на языке тяжелый, неизгладимый привкус. С мыслями куда проще.

«Благодарю вас за службу, Дирк, - тоттмейстер Бергер впервые назвал его по имени, - И благодарю Госпожу за то, что мне довелось служить вместе с вами».

Слишком пафосно, подумала одна из частей сознания Дирка, а частей этих сейчас было больше, чем осколков у разорвавшейся гранаты. Слишком по-человечески, подумала другая. А еще одна часть, чье местоположение невозможно было определить из-за гудящего множества мыслей, просто негромко заныла в предчувствии.

«Железо и тлен, мейстер».

«Железо и тлен, мои «Висельники».

В окружающем мире должно было пройти не меньше десяти минут, но, увидев все еще оседающую земляную взвесь, Дирк понял, что весь разговор с тоттмейстером Бергером занял едва ли больше десяти секунд.

- Приказ мейстера. Меняем направление удара. Мы идем на «Оттар».

Мертвый Майор, услышав это, отчетливо покрутил пальцем у виска. Стальной оскал шлема придал этому нехитрому жесту сложную, едва ли не ритуальную, значимость.

- Ему что, черви мозг выели? Штурмовать «Оттар» нашими силами не проще, чем разбить лбом каменную стену.

- Спасибо, майор. Но если предположение мейстера верно, в точке «Оттар» расположились французские тоттмейстеры. А вы понимаете, что это значит.

Они понимали, и понимали даже более того, что было произнесено. Молчание, повисшее между мертвецами, было тяжелым и плотным, как облако хлорного газа. Иногда люди молчат оттого, что некоторые вещи становятся слишком сложны для обсуждения. Иногда – оттого, что все слишком просто. И сейчас Дирку не требовались пояснения. «Висельники», собравшиеся вокруг него, понимали суть сказанного не хуже, чем он сам.

- Молчите? – буркнул Клейн внезапно, - Думаете? Хватит думать. Это амба, дураку понятно. Так что хватит философов корчить. Готовьте оружие, висельнички. У нас впереди славная прогулка!

- В один конец, - заметил Крамер, разглядывая карту с таким вниманием, словно надеялся обнаружить на ней некую тайнопись, меняющую суть изображенного, - Если наши представления верны хотя бы наполовину, между нами и «Оттаром» полсотни французских головорезов. Которые ждут, когда мы вылезем из норы.

- Тем хуже для них. На первую дюжину у меня патронов хватит. А после… Поверьте, много лягушек будет спасено сегодня стариком Отто от ужасной участи!

- Мертвецы не едят лягушек, - сказал Крамер, - Но черт с ними, с лягушками. Я понимаю, что задумал ваш Бергер.

- Что бы он ни задумал, его приказ не может быть нарушен, - Дирк взглянул на своего заместителя, сам не зная, чего ожидает от него. Вспышки гнева? Испуга? – И если вы не собираетесь ему подчиниться, скажите сразу, ефрейтор. Я имею в виду, будет проще, если я узнаю об этом сейчас, а не в разгаре боя, когда, быть может, вам придется прикрывать мне спину.

Трупный червячок сомнения, копошившийся в сердце Дирка, замер, стоило лишь увидеть лицо Крамера. Наверно, все это время он подсознательно опасался именно того, что Крамер струсит в последнюю минуту. В тот особый отрезок времени, на протяжении которого человеческий разум успевает продумать во всю глубину нехитрую, в сущности, мысль о прекращении собственного существования. Эта минута меняет людей. Дирк видел отчаянных смельчаков, которые могли беззаботно гулять под ураганным огнем, но рыдали, как трусливые юнцы, стоило оказаться в безнадежной ситуации. И видел тех, что отчаянно боялись, пачкая штаны и роняя из трясущихся рук винтовки. До тех пор, пока последняя минута не обнажала их естество, превращая в героев, которые сражаются, держа последнюю гранату единственной уцелевшей рукой.

Последняя минута не изменила Крамера. Взгляд Дирка он встретил, ничуть не изменившись в лице. И то, что находилось под этим лицом, тоже не изменилось.

Заместитель командира второго взвода лишь пожал плечами:

- Я принял этот приказ, Дирк, и я исполню его. Мне нечего бояться или терять. Мой полк больше не существует, мои товарищи мертвы, и сам я тоже мертв, хоть и в несколько ином смысле. Я пойду с вами. И если вы сомневаетесь во мне, скажите сразу, господин унтер, будет проще, если я узнаю об этом сейчас, а не в разгаре боя, когда мне придется прикрывать вашу спину.

Дирк ощутил, как ссохшиеся кости его мертвого тела налились тяжестью и силой.

- Мерзавец, - он не смог сдержать улыбки, - Слишком рано я произвел тебя в ефрейторы.

- Готовь представление в лейтенанты, старый пройдоха, сегодняшним боем я собираюсь заслужить его.

- Слушать вашу милую перебранку – одно удовольствие, - сказал неожиданно Мертвый Майор, - Но я осмелюсь обратить внимание господ офицеров на технические детали. Мы в окружении. Между нами и «Оттаром» примерно два километра траншей, на каждом повороте которых нас ждут лягушатники. Отдельные штурмовые команды, баррикадеры, заложенные мины, пулеметы в нишах. Уверяю, это ничуть не будет похоже на прогулку по Бурггартену[115]. В обычной ситуации я бы предположил, что потери составят двадцать-тридцать душ. Сейчас в нашем распоряжении едва ли дюжина, а если считать тех, что держатся на ногах – извини, Клейн – и того меньше. С этими силами штурмовать сельскую пивнушку, а не «Оттар».

Мертвый Майор был прав. Старый штабист, он никогда не позволял иллюзиям занять хоть малейший рубеж в своем сознании, и мысли его были четки, лаконичны и неизбежно правильны, как военные приказы.

Но сейчас он руководствовался тем опытом, что был получен им при жизни.

- Два километра, если мы будем двигаться в траншее, - Дирк провел пальцем ряд быстрых зигзагов, повторяя изломанные линии карты, - А если напрямик?

- Что?

- Кратчайший маршрут между двумя точками – прямая.

Палец Дирка еще раз коснулся карты, но в этот раз не стал петлять. Перелетел от одной точки к другой коротким резким движением. Словно взмыл над лабиринтами черных и серых линий, которые по какой-то причине потеряли над ним власть.

- Хочешь вытащить нас наверх? – уточнил Мертвый Майор недоверчиво.

- Да. Бывают моменты, когда мертвецам надо выбраться на свет Божий.

- Полная чушь. Наверху огонь такой плотности, что не проскочит даже жук.

- Но расстояние вовсе невелико. Я думаю, около трехсот метров.

- Это триста метров ада, унтер. В воздухе сейчас столько стали, что не видно неба.

- И еще танк, - вставил откуда-то из-за спин Рошер, про которого все забыли, - Эта проклятая «Пикардия», что ухлопала Херцога. Она торчит прямо перед нами, метров двести. И у нее достаточно пушек, чтоб пустить ко дну линкор.

- Им не достанется много работы, если мы быстро проскочим это расстояние.