Горячий снег - Страница 36

я тоже удивляете, комбат! Можно разговаривать и иначе. Лучше пойму, - ответил Кузнецов неприязненно и зашагал в потемки, наполненные гудением моторов, ржанием лошадей.

– Лейтенант Кузнецов! - окликнул Дроздовский. - Назад!..

– Что еще?

Луч фонарика приблизился сзади, дымясь в морозном тумане, уперся в щеку защекотавшим светом.

– Лейтенант Кузнецов!.. - Узкое лезвие света резануло по глазам; Дроздовский зашел вперед, преградив путь, весь натянувшись струной. - Стой, я приказал!

– Убери фонарь, комбат, - тихо проговорил Кузнецов, чувствуя, что может произойти между ними в эту минуту, но именно сейчас каждое слово Дроздовского, его непрекословно чеканящий голос поднимали в Кузнецове такое необоримое, глухое сопротивление, как будто то, что делал, говорил, приказывал ему Дроздовский, было упрямой и рассчитанной попыткой напомнить о своей власти и унизить его.

"Да, он хочет этого", - подумал Кузнецов, и, подумав так, ощутил передвинутый вплотную луч фонарика и в слепящих оранжевых кругах света услышал шепот Дроздовского:

– Кузнецов… Запомни, в батарее я командую. Я!.. Только я! Здесь не училище! Кончилось панибратство! Будешь шебаршиться - плохо для тебя кончится! Церемониться не стану, не намерен! Все ясно? Бегом во взвод! - Дроздовский отпихнул его фонарем в грудь. - Во взвод! Бегом!..

Ослепленный прямым светом, он не видел глаз Дроздовского, только уперлось в грудь что-то холодное и твердое, как тупое острие. И тогда, резко отведя в сторону его руку с фонариком и несколько придержав ее, Кузнецов выговорил:

– Фонарь ты все-таки уберешь… А насчет угрозы… смешно слушать, комбат!

И пошел по невидимой дороге, плохо различая в темноте контуры машин, передков, орудий, фигуры ездовых, крупы лошадей, - после света фонаря впереди шли круги, похожие на искрящиеся пятна погашенных костров в потемках. Возле своего взвода он натолкнулся на лейтенанта Давлатяна. Тот на бегу дохнул мягким приятным хлебным запахом, быстро спросил:

– Ты от Дроздовского? Что там?

– Иди, Гога. Интересуется настроением во взводе, есть ли больные, есть ли дезертиры, - сказал Кузнецов не без злой иронии. - У тебя, по-моему, есть, а?

– Жуткая глупистика! - школьным своим голосом отозвался Давлатян и, грызя сухарь, пренебрежительно добавил: - Чушь в квадрате!

Он исчез в темноте, унося с собой этот успокоительный, домашний запах хлеба.

"Именно глупистика и истерика, - подумал Кузнецов, вспомнив предупреждающие слова Дроздовского и чувствуя в них противоестественную оголенность. - Он что? Мстит мне за Уханова, за сломавшую ноги лошадь?"

Издали, передаваемая по колонне, как восходящая по ступеням, приближалась знакомая команда "шагом марш". И Кузнецов, подойдя к упряжке первого орудия, с проступающими на лошадях силуэтами ездовых, повторил ее:

– Взвод, шагом ма-арш!..

Колонна разом двинулась, заколыхалась, застучали вальки, слитно завизжал под примерзшими колесами орудий снег. Вразнобой застучали шаги множества ног.

А когда взвод стал вытягиватьсяОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com