Горячий 41-й год - Страница 3

Обер-лейтенант вскинул бинокль и неторопливо оглядел опушку леса, но нигде не заметил даже малейших признаков засады или подготовленной обороны. Правда, смущала сбоку от дороги длинная, заросшая травой метровая насыпь, одним краем утыкающая в край леса, но и там ничего не было видно. Дорога через поле была пустынна, лишь в стороне на боку лежал и слегка дымился грузовик, вокруг которого валялось разбросанное военное имущество и несколько тел убитых красноармейцев. Около самой дамбы земля во множестве была покрыта мелкими воронками от осколочных бомб и как результат убитые лошади и до десятка мёртвых тел гражданского люда в неестественных позах лежало по всему берегу болота.

– Да…, видно нет у них уже толковых командиров, – Зейдель повелительно махнул рукой и мотоциклы, взревев двигателями и подымая пыльный шлейф, ломанулись через поле к лесу.

Несмотря на свою уверенность, Курт невольно сжался, когда они поравнялись с насыпью. Это было хорошее место для засады и отличный момент, чтобы в упор и с боку внезапно открыть убийственный огонь по проезжающим мимо. Но, проскочив это место, насыпь открыла свою противоположную сторону, где не было даже следов присутствия кого-либо.

– Ну… всё, раз здесь русских нет, значит до самой переправы чисто, – отряд нырнул под сень деревьев и сразу же снизил скорость, одновременно растягиваясь в длину из-за поднявшихся густых клубов пыли, которым некуда было деваться. Но Зейдель мчался на головном мотоцикле, поэтому только усмехнулся, оглянувшись назад.

Первая русская машина с прицепленной за ним маленькой пушкой вывернула из-за лесного поворота совершенно неожиданно для немцев, точно также как для русских неожиданностью было появление здесь немцев.

По мысли Курта машина русских от такой неожиданной встречи должна мгновенно остановиться, а водитель с пассажиром быстро выскочить из кабины и убежать в густые кусты по обеим сторонам дороги. Тем самым они и могли спасти свои жизни. Но машина наоборот резко прибавила скорость и рванула вперёд, а за ней из-за поворота выползала уже вторая машина с пушкой.

Машина и мотоцикл стремительно сближались и Зейдель, мгновенно переглянувшись с унтер-офицером Шольцем, сидевшим на заднем сиденье, приник к пулемёту. Правая дверца кабины распахнулась и оттуда, на подножку выскочил русский офицер, тут же открывший огонь из пистолета по мотоциклу.

Хищно ощерившись в ухмылке, пригнувшись, обер-лейтенант навёл пулемёт на кабину и дал хорошую очередь по водителю, видневшемуся бледным лицом за стеклом, а над головой загрохотал автомат Шольца. Зейдель, в отличие от Шольца, с первой очереди попал в шофера, а унтер-офицер с заднего сиденья ни как не мог попасть в офицера, продолжающего с подножки стрелять в мотоцикл. Убитый водитель завалился в левую сторону, не отпуская руля, и зелёный грузовик опасно наклонившись на бок, выкидывая веером щебёнку из–под колёс, стал поперёк дороги. А офицер, по инерции сорвавшись с подножки и, нелепо размахивая руками, пытаясь сохранить равновесие, невольно побежал спотыкаясь, в сторону веселившихся от этого немцев.

* * *

От переворачивания машину спасла, прицепленная сзади сорокапятка. Меня же по инерции сорвало с подножки и чтобы не упасть под колеса немецких мотоциклов, вынужден был бежать наклонившись вперёд, беспорядочно размахивая руками. Сзади, в кузове машины, слышны были возмущённые голоса бойцов, которые чуть не вывалились из кузова при резком и внезапном развороте и они, несмотря на стрельбу, ещё не поняли, что мы напоролись на немецкую разведку. В довершение всего, послышался глухой и сильный удар второй машины, которая вовремя не успела затормозить и въехала в прицепленную пушку, остановившейся машины. Там тоже ещё не врубились в обстановку и водитель врезавшейся машины возмущённо голосил в пыли на убитого водителя: – Остапчук, ёб… тв…. ма…ь, Ты, что там охерел что ли? Я из-за тебя радиатор разбил….

Сделав несколько несуразных скачков, всё-таки сохранил равновесие, но продолжал по инерции бежать на ехавший на меня передний мотоцикл, с ужасом слыша сзади вполне мирную перебранку и возмущённые голоса участников дорожного происшествия, как они это предполагали. Немцы с мотоцикла больше не стреляли и с любопытством глазели на меня и на скопище машин на дороге, наверняка считая нас и меня уже своими пленниками. Сзади в клубах пыли смутно проглядывались ещё несколько мотоциклов и когда до первого осталось пять метров, я внезапно вскинул руку с пистолетом и выстрелил последними тремя патронами. Стрелял с пистолета всегда неважно, но в такой момент даже не удивился тому, что немца, выглядывающего из-за спины водителя, прямо выбило с заднего сиденья и он спиной рухнул на землю. Последние две пули попали в водителя, и завалили того на руль, завернув переднее колесо под коляску, отчего коляска внезапно вздыбилась и мотоцикл мгновенно перевернулся, выкинув оттуда третьего немца, а когда он упал на щебёнку, сверху его прихлопнул перевернувшийся мотоцикл. Сзади идущие мотоциклы тормозили, пытаясь объехать место крушения и лежащее на дороге тело немца. Но этого я уже не видел, так как изо всех сил бежал обратно к машине, чтобы спрятаться за ней и перезарядить пистолет.

Из кузова на землю стали прыгать бойцы расчёта, наконец-то разобравшись с обстановкой. Даже прозвучал первый выстрел с нашей стороны, но в принципе было уже поздно. От немцев послышались команды и сразу же застрочило несколько автоматов. Рывком ушёл с линии огня и автоматные очереди за несколько секунд срезали весь расчёт противотанковой пушки, выпрыгнувший из кузова. Но я уже успел прикрыться машиной и, запалено дыша, трясущимися руками пытался вставить новый магазин, одновременно выкрикивая команды, смысла которых сам же и не понимал. Пули громкими щелчками пронзали борта машины, выдирая из них белую щепу, и улетали дальше. Спрыгнувшему бойцу со второй машины пуля попала в грудь и он, выронив в пыль карабин с примкнутым штыком, мягко опустился на полотно дороги, с удивлением разглядывая стремительно расширяющееся пятно крови на гимнастёрке.

Загнав в конце-концов магазин в пистолет, сразу же передёрнул затвор и сунул его в кобуру. Нагнулся, подхватив с земли карабин, и выглянул из-за кузова грузовика. Немцы, человек десять, рассыпавшись в цепь по всей ширине дороги с обочинами, хоть и настороженно, но всё-таки довольно быстро двигались в нашу сторону, периодически давая перед собой короткие очереди. Двое из них суетились около перевёрнутого мотоцикла, пытаясь вытащить из-под него тело лежащего, а из оседавшей пыли выныривали всё новые и новые фигуры врагов.

Всё это охватил одним взглядом и сразу же резко присел, избегая автоматной очереди. А потом рванулся ко второй машине, за которой затаился остаток второго расчёта.

– Товарищ майор, что делать? – Несколько пар глаз с надеждой уставились на меня, а автоматные очереди и гортанные голоса немцев становились всё ближе и ближе.

– Что, что? Драться, вот что….

– Товарищ майор, а может…., – сержант замолчал, продолжая с надеждой, одновременно с тоской смотреть на меня.

Отчего я тут же ожесточился: – Не может….! У нас, сержант, другая задача и я только что троих немцев завалил…

Да, задача у нас была сложная и несвоевременная встреча с немцами сразу поставила её под срыв. Час тому назад меня вызвал командир дивизии.

– Третьяков, нужно задержать немцев на этом рубеже, – моложавый и усталый генерал-майор карандашом прочертил короткую линию, а я, нагнувшись, в тридцать секунд оценил позицию. Длинное и узкое болото, шириной метров 150, тянулось километров пять. Лет сто тому назад, вполне возможно это было озером, но постепенно оно заросло камышом, затянулось илом и тиной и теперь это был качественный и непроходимый рубеж, за который можно было зацепиться. Сплошным, зелёным пятном параллельно болоту тянулся лиственный лес, а вдоль него дорога. В самом узком месте, двумя чёрточками с короткими штришками обозначена дамба – единственное место, где можно пересечь болото.