Город Золотого Петушка - Страница 63

— Ой, почему ты не сказал, что тут собака?!

Уже за калиткой Игорь ответил:

— Да не было тут никакой собаки, девочки. Я и сам не знал этого.

Из дверей домика тотчас же выскочил Андрис, а из окна высунулась тетя Мирдза с подвязанной щекой. Придерживая повязку рукой, она страдальчески сморщилась и спросила:

— Куа юмс, мейтенес?

Андрис закричал ей:

— Это ко мне, тетя! Лежите, пожалуйста, я сам все сделаю.

Он подбежал к калитке:

— Что же вы не входите?

— Да-а! — опасливо сказали девочки в один голос. — А собака!

— Она на привязи! — Андрис прикрикнул на пса, и тот, недовольно ворча, забрался в конуру. Андрис объяснил Игорю: — Это Рекс! Помнишь, он нас встретил в Сигулде. Тетя Мирдза после всего, что случилось, очень боится, спать не может… Дядя Эдуард и отдал ей Рекса. Тихо, Рекс! Лежать спокойно.

У крыльца стояли деревянные грабли. Веселые стружки курчавились возле. Тут же лежала стамеска, нож и уже оструганные зубья для грабель.

— Моя работа, — сказал Андрис, — просто страх, как тетя Мирдза ломает зубья! — Он взял в руки один зубец и, механически продолжая начатое дело, стал обломком стеклышка отделывать его.

— Ой, как красиво! — сказала Аля. — Это ты сам? Так гладко? Никогда бы не подумала, что стеклышком можно так обстругать!

А Ляля сказала Андрису:

— Ты не будешь надо мной смеяться, Андрис, если я у тебя кое-что попрошу? Не будешь?

— А разве я когда-нибудь над тобой смеялся, Ляля!

— Ну, скажи, что не будешь!

— Не буду, честное слово!

— Дай мне на память этот зубчик! Ты выстругаешь еще!

Андрис с улыбкой подал Ляле то, что она просила.

Аля сказала поспешно:

— Лялька у нас такая старьевщица, что невозможно! У нас комната завалена разными сувенирами — нельзя пройти, чтобы не наткнуться на что-нибудь памятное. — Аля умильно посмотрела на Андриса и взяла из его рук стеклышко. — У тебя, Андрис, есть еще такие! — сунула стекло в карман и сказала весело: — Ну, вот, теперь у меня есть возвратка. Знаешь, Андрис, если что-нибудь где-то возьмешь и сохранишь, то потом обязательно вернешься в это место. Нет, правда! Я сама замечала!

— Алька у нас ужасно суеверная! — сказала Ляля. — Просто невозможно себе представить. Если кошка перебежала ей дорогу, ни за что не пойдет дальше, хоть убей ее на месте!

— Ой, какие вы смешные обе! — сказал Игорь.

— Все девочки одинаковы! — заметил Андрис. — У дяди Эдуарда есть дочка — Ра́сминя, — так она никогда не наденет ботинок сначала на правую ногу. Если сделает так, то потом весь день ожидает неприятностей!

Ляля спохватилась:

— Ой, Андрис! Мы зашли только на минуточку — попрощаться с тобой. Может быть, мы уже сегодня уедем в Ригу. Вот. И нам надо идти.

— Я провожу вас! — сказал Андрис и обернулся к окну. — Тетя Мирдза! Я пройдусь немного с ребятами! — И, когда из комнаты послышалось глухое мычание, в котором нельзя было разобрать ни одного слова, он крикнул: — Спасибо, тетя! Я не надолго…

Рекс высунул из будки голову и, склонив ее набок, посмотрел на Андриса — куда это ты собрался, молодой хозяин?

— Я сейчас приду, Рекс, — сказал Андрис, — не беспокойся!

Тихо закрылась за ними калитка. Аля и Ляля, едва вышли, сразу же за углом свернули в маленький проулочек, ведший к морю. Игорь хотел было сказать, что не стоит идти к морю, но уже Аля взяла Андриса за руку и стала ходко подниматься на дюну. Пошли за ними и Игорь с Лялей.

На Взморье бывает так, что откуда-то вдруг повеет неожиданно холодом, и вот сразу станет так неуютно на этом милом берегу, и кажется море неприветливым, и словно нахмурятся прибрежные рощи, и как-то побелеет песок, утратив свой золотистый цвет, веселящий глаза. Так случилось и сейчас. Уже среди деревьев почувствовали ребята холодное дыхание залива, и не зеленовато-синие волны увидели они, а свинцово-серые. Лишь под гребнем волны, когда готова была она обрушиться на приплеск, виднелись знакомые зеленоватые тона, но их тотчас же скрывала пена… И песок под ногами был тверже обычного.

И вдруг из-под ног Игоря послышался какой-то странный, звенящий, стеклянный звук, точно стон чей-то. Игорь осмотрелся. И тут целый хор этих стонов послышался и справа и слева, из-под ног Андриса, Али и Ляли. «Что это такое?» — хотел спросить Игорь, но подумал, что он ослышался, что ему лишь чудятся эти странные звуки.

— Сегодня пески поют! — сказал Андрис и сделал несколько шагов, почти не поднимая ног, скользя по песку.

И тотчас же завыл песок женским голосом. Аля и Ляля, схватившись за руки, побежали так же, как Андрис, не отрывая подошвы.

«У-у-уй! У-у-у-уй! У-у-уй!» — закричал из-под их ног песок.

— Что это такое? Почему так? — спросил Игорь, которому неприятны показались эти неживые, невеселые звуки.

— Пески поют! — сказал Андрис и пожал плечами. — Никто не знает, как это получается. Бывает так, что они месяцами не поют. А потом вдруг начинают петь. Иногда очень сильно — так и воют! Рыбаки говорят, что это к несчастью! — Андрис вдруг осекся и замолчал: какое еще несчастье могли предвещать ему поющие пески? Разве не произошло с ним самое страшное!

Аля и Ляля бежали к ним навстречу, поднимая целый вихрь звуков.

— Не надо, девочки! — сказал Игорь, поняв, что происходит в душе Андриса.

— А что? — спросила Аля. — Нельзя?

— Дурная примета! — сказал Игорь.

— Лялька! Перестань! — тотчас же крикнула Аля сестре. — На нервы действует…

И они пошли дальше потихоньку. Успокоились и пески, они почти не кричали — разве только очень прислушаться… Ступали шаг в шаг, глядя на носки своих ботинок, и крепко взялись за руки. Ведь это последняя их прогулка по Янтарному берегу… Что ни говори, а тут загрустишь! И они молчали. Только эти твердые шаги — левой! правой! левой! правой! раз! два! раз! два! — лучше всяких слов говорили о том, как дружны эти ребята, шедшие по берегу.

Шагали они, шагали и дошли до множества каких-то кучек на земле.

Аля вздохнула:

— Наш город!

Да, это был Янтарный город, над которым пронеслась целая эпоха. Как давно был он выстроен! Безжалостное время почти стерло его с лица земли. Дожди и ветры сделали свое дело. От дворцов паши-Али́ и главного кадия-Ляли́ остались только кучки песка, немного повыше других. Чьи-то следы остались здесь — через весь город пролегала тропа, под тяжестью чьих-то ног на этой тропе слились с землей и крепостные стены, и дворцы, и мазанки… Нет, Янтарного города уже не было!

Ребята стали медленно подниматься к дому отдыха. Навстречу им послышались голоса. По соседней дорожке шли к берегу Мария Николаевна и мама Галя. Мария Николаевна сказала негромко:

— Ума не приложу, куда они могли деваться!

Ляля шепнула:

— Сейчас она скажет: «Противные девчонки!»

Мария Николаевна с досадой сказала:

— Вот противные девчонки! Ну, возьмусь я за них…

Тут Аля и Ляля в один голос закричали:

— Мамочка! Возьмись за нас, пожалуйста!

И прямо через заросли кинулись к матери, напоследок махнув рукой Андрису и Игорю.

Мария Николаевна поцеловалась с Вихровой, и, взявшись за руки с Алей и Лялей, они пошли по лесной дорожке к своему дому. Мама Галя посмотрела им вслед и тоже пошла к себе…

Игорь с Андрисом дошли до траншеи и грота позади Охотничьего домика. Андрис пристально поглядел на Игоря.

— Кроме папиросы, он не бросил тут ничего? — вдруг спросил Андрис. И Игорь понял, что Андрис спрашивает про того, который с усиками. Откуда он узнал об этом? Но Андрис тут же сказал: — Товарищ Аболинь со мной долго разговаривал. Рассказал, что ты слышал здесь, в гроте.

Игорь спросил Андриса:

— Скажи, ты никого не подозреваешь, Андрис?

Андрис нахмурился:

— Как я могу подозревать! И кого? Только один раз его вызвали к телефону в контору, а я чистил там клумбы во дворе. Мне было видно, как он говорил. Он был очень недоволен этим звонком. Звонил ему Янсонс. Ну… тот, которого недавно выпустили, — гитлеровский прихлебай! Я ничего не слышал — мимо проходила электричка. Потом отец повесил трубку и сказал: «На кой ты мне черт нужен, спрашивается!» Он весь этот день был какой-то нехороший — молчаливый, рассеянный, после обеда не отдыхал. Вечером ушел и… не вернулся больше! А остальное ты сам знаешь.