Город неангелов (СИ) - Страница 8

— Ты поверил?

Я сама не заметила, как перешла на "ты" с Михаилом Васильевичем.

— Поверил. Я не видел другой причины, по которой Оля могла так резко всё оборвать, безжалостно ударить меня в самое больное место.

— И ты сразу женился?

— Не сразу. Сначала я пустился во все тяжкие. Результатом моей разгульной жизни и стала женитьба на весёлой девушке Дине. Мне было всё равно: Дина, Лина или Карина. После женитьбы мы жили с Диной всё так же весело. И лишь когда родился Веня, с ним вместе, кажется, заново родился и я. Я снова хотел жить, видел смысл в своём существовании. Резко вернулся в нормальное жизненное русло, начал своё дело. Дальше ты знаешь, я рассказывал.

— А с мамой вы так больше и не виделись?

— Нет, — Михаил Васильевич печально покачал головой. — Мне и в голову не приходило, что Оля украла у меня дочь. Срок был слишком небольшой, когда она уехала. Возможно, и сама ещё не знала о беременности.

— Должна быть какая-то причина поведения мамы, очень веская причина! Мама не могла совершить такой поступок ни с того ни с сего.

Я чувствовала потребность вступиться за маму.

— А первая любовь?

— Какая первая любовь, если мама ждала ребёнка от тебя? Да и вообще… Если мама была с тобой с шестнадцати лет, то когда была первая любовь? В первом классе?

— То есть… Оля не замужем?

— Нет, конечно! И никогда не была. Вообще, если у неё и есть личная жизнь, то это всегда тайна за семью печатями.

— А обо мне Оля говорила что-нибудь?

— Нет. Никогда и ничего, ни слова. Мне даже запрещено было расспрашивать об отце, хотя я пыталась.

Михаил Васильевич опустил голову. Я видела, что мои слова причинили ему настоящую боль.

— Не время страдать! Надо выяснить всё, — я даже подпрыгивала на месте от нетерпения. — У поступка мамы есть объяснение. И я его узнаю.

— Нет, — Михаил Васильевич выпрямился и покачал головой. — Мы узнаем его вместе.

* * * * * * * * * *

… Тест мы сделали, хотя оба были уверены в том, что являемся родственниками. Как и ожидалось, результат полностью подтвердил тот факт, что Михаил Васильевич — мой отец. Результаты теста нам нужны были для двух разговоров: с мамой и с Веней.

Сыну Михаил Васильевич рассказал обо всём в моём присутствии, у них дома. Они жили в небольшом, но современном и уютном доме в одном из коттеджных посёлков. Вениамин, естественно, очень удивился. Как это часто бывает, дети, даже достаточно большие, с трудом принимают информацию о том, что у родителей существует собственная жизнь, не связанная с ними.

Однако Вениамин быстро всё обдумал и вскоре, вернувшись из своей комнаты, в которой сначала скрылся, попросил прощения. Он сказал, что всегда мечтал о такой сестре, как я. Предвкушал, как все парни будут завидовать ему. Так нам с Веней удалось подружиться.

Бабушке и Аркадию Ильичу было решено рассказать всё только после разговора с мамой. Пока я просто сказала им, что мне дали небольшой отпуск, и я хочу слетать в родной город, к маме.

Несмотря на то, что Влад Андреич теперь работал в строительном концерне "Мегаполис", он сотрудничал и с фирмой "Лучший дом". Как объяснил отец, фирма небольшая, и собственной службы безопасности нет, однако Макаров согласился помогать время от времени. Вот и теперь, когда мы с отцом и братом улетели, за руководителя остался почему-то Влад Андреич, а не кто-либо из сотрудников фирмы.

В самолёте я сидела рядом с отцом. Мысленно я уже называла Михаила Васильевича так, а вслух обратиться к нему "папа" пока не могла. Надо отдать ему должное, он и не настаивал. Однако я была уверена, что он напряжённо ждёт.

Веня сам выбрал из трёх мест то, что располагалось впереди нас, рядом с симпатичной девушкой. Мы с отцом понимающе переглянулись, однако улыбки свои подавили и комментировать ситуацию не стали. Особенно, когда впереди начала завязываться беседа. Веня бы вряд ли решился заговорить первый, но девушка оказалась не робкого десятка.

Чтобы не было соблазна греть уши, я повернулась к отцу. Он тепло улыбался, глядя на меня.

— Волнуешься? — спросила я.

— Нет, — покачал он головой.

— Совсем нет?

— Совсем, дочь.

Отец, в отличие от меня, не стеснялся называть меня так.

— Я уверен, что всё плохое в наших с Олей отношениях позади, — задумчиво продолжал он. — Хуже того момента, когда я читал и рвал то письмо, быть уже не может. Во всяком случае, для меня. Но я уверен, что и для Оли тоже. А значит, будет лучше. А потом ещё лучше. Обещаю тебе, что сделаю всё для этого.

Глядя в лицо отца, я вдруг поняла, почему мама так влюбилась в него тогда, двадцать лет назад. Влюбилась настолько, что не смогла забыть. Он особенный, а она так и не встретила никого, кто смог бы сравниться с ним. Именно поэтому она ни с кем не построила серьёзных отношений. Это стало основной причиной её одиночества. Это, а не душевная боль, страх и обида.

И я загадала. Мысленно попросила, чтобы мне тоже посчастливилось встретить настоящую любовь, а не бестолковые увлечения. Никогда я не относилась всерьёз к парням, пытающимся появиться в моей жизни. Все их потуги, все знаки их внимания не достигали моего сердца.

Только я не хочу расставаться с любимым, когда мы наконец-то встретимся на дороге жизни. Я не согласна терять его из вида на двадцать лет. Учту ошибки мамы и отца, буду идти с любимым рука об руку. Ни за какие коврижки не выпущу его сильную руку из своей ладони.

О том, почему рука непременно будет сильной, я задумываться не стала. А также о том, почему перед мысленным взором появились большие серые глаза, короткие светлые волосы и почти квадратный подбородок.

— Папа, а почему ты оставил вместо себя Владислава Андреевича, а не кого-нибудь из наших? Почему ты так доверяешь ему? — выпалила я, не дав себе передумать.

Отец заморгал, стиснул мою руку. Мы не стали обсуждать тот факт, что я всё же решилась так назвать его. Хорошо, что он ничего не сказал по этому поводу, выразил свои чувства молча. А то я, пожалуй, совсем раскисла бы, расплакалась бы прямо в самолёте.

— Доверяю, дочь, — кивнул отец. — Хотя мы познакомились с Владом третьего января, когда он сообщил мне о том, что случилось с Веней. Мы вместе ездили в больницу, он договорился о том, чтобы меня впустили к сыну. А потом, вечером, я под его присмотром набирался, чтобы не сойти с ума. Влад молод ещё, ему двадцать семь, но жизнь и об него свои кулаки успела размять. Расскажу, но это строго между нами, дочь!

— Конечно, папа! Ты же не думаешь, что я выдам тебя?

Я чувствовала, что моё сердце бьётся как-то странно. Так, словно попало в тиски и не может выбраться.

— Пока Влад вкалывал денно и нощно, охраняя чужую безопасность, его жена-красавица, которая ждала от него ребёнка, присмотрела себе парня побогаче, сынка одного из деловых партнёров отца того самого одиозного Севы, помнишь его? Пыталась представить всё так, словно потеряла ребёнка, а не сама избавилась, но Влада не так просто обмануть, иначе он не руководил бы целой службой в столь молодом возрасте. Всё это произошло летом, чуть больше полугода назад. Потому Влад и ушёл из этой семьи при первой возможности. Теперь отвечает за информационную безопасность в "Мегаполисе", а также сотрудничает с нашей фирмой. Мы являемся деловыми партнёрами с "Мегаполисом", я хорошо знаком с руководством, потому Владу позволяют помогать нам. Доверяют. Хотя, уверен, проверяют, но это нормально, ведь мы с Владом полностью чисты перед ними.

— А его жена?

Мой голос прозвучал жалко и хрипло. Надеюсь, отец не придал этому факту слишком большого значения.

— Влад сразу подал на развод. Его бывшая живёт с тем мажором, но он не торопится делать ей предложение. Впрочем, как и обзаводиться детишками, судя по всему.

— Пап, ты доверяешь Владу, это я поняла. Но тогда получается, что ты по какой-то причине совсем не доверяешь никому из наших?