Город неангелов (СИ) - Страница 11

Когда машина остановилась у подъезда, я решилась. У меня никогда не получалось слишком долго играть в игры, которые можно объединить одним названием: "Вокруг да около".

Проще говоря, скрывать свои намерения и мечты я не собиралась. Влад — очень привлекательный мужчина, и если он одинок сейчас, то это не значит, что такая ситуация сохранится надолго. Однако сегодня он пытался разузнать, есть ли у меня кто-нибудь. Зачем? Я нравлюсь ему, я чувствовала это так, будто он мне сам сообщил.

Сказав себе, что жалеть лучше о содеянном, чем о несделанном, я отстегнула ремень безопасности, повернулась к задумчивому Владу, подвинулась ближе и обняла его за шею, глядя в глаза. Почувствовала, как Влад напрягся. Зрачки его расширились.

Целоваться я как следует не умела: до сих пор пытались целовать меня, мне самой проявить инициативу захотелось впервые. И желание это было непреодолимым. Я даже на гордость и достоинство махнула рукой. Закрыв глаза, коснулась губами твёрдых губ Влада, и в следующий момент почувствовала, как он обнял меня и прижал к себе.

Я не смогла бы оценить степень своего возбуждения и восторга, я просто не помнила себя. Особенно после того, как Влад коснулся своим языком моего. Обезумев, я забралась ладонями под куртку Влада, а потом и под пиджак. Влад целовал мою шею, а когда легко прикусил мочку моего уха, я сама услышала свой хриплый стон.

— Вероника, мы должны остановиться, — горячий шёпот Влада вернул меня с небес на землю.

Я бы не стала утверждать, что посадка была мягкой.

— Почему?! — взмолилась я. — Нет!

— Да, Вероника. Михаил попросил меня присмотреть за вами, а я что делаю?

Влад, тяжело дыша, отстранился.

— Присмотреть?! — я почувствовала, как во мне нарастают возмущение и обида.

А ещё отчаяние. Я ему вовсе не нравлюсь, вот в чём дело. Разве он остановился бы, если бы я ему нравилась?

Влюбляясь, мы иногда проявляем невероятную глупость. Вот так и я не желала сейчас понять очевидное: Влад потому и остановился, что я ему нравлюсь. Не просто нравлюсь.

Я поняла это позже, бессонной ночью. А сейчас выскочила из машины и побежала к подъезду, размазывая по лицу слёзы. Ну и вечер! Я не помнила, когда раньше плакала так много.

Влад догнал меня у подъезда, взял за плечи и развернул к себе.

— Прости меня, Вероника! Это я во всём виноват. Ты ещё очень молода, потому вся ответственность лежит на мне.

— Да пошёл ты, — тихо и опустошённо ответила я и попыталась высвободиться, но не тут-то было.

— Вероника, давай не будем расставаться так. Я прошу, чтобы ты меня простила и не сердилась. И попыталась понять.

— Ты очень много просишь, но я постараюсь, — усмехнулась я.

— Вероника, завтра с утра меня не будет в офисе. Мне нужно хоть ненадолго появляться в "Мегаполисе", работать не только дистанционно. Потому в первой половине дня за старшую остаёшься ты.

— Хорошо.

— Я приеду перед обедом.

— Замечательно.

— Вероника…

— До завтра, Владислав Андреевич.

Вырвавшись, я быстро пошла к подъезду, оставив растерянного Влада одного. Про "крота" он мне так ничего и не рассказал. Ну и ладно.

Этой ночью мне не спалось. Мыслей было так много, что пришлось выстроить их в очередь по степени важности. Степень важности была относительной.

Я думала о папе и маме. В одном из мессенджеров обнаружила сообщение от папы. Слова благодарности и слова любви, посвящённые мне и маме. Папа написал, что при личной встрече скажет намного больше. А ещё поклялся, что всё наверстает по отношению к нам с мамой, исправит чудовищный поступок своей матери.

Значит, Влад уже позвонил папе и всё рассказал. Сейчас, зная о том, что в нашем городке уже глубокая ночь, я всё же набрала номер отца. Удивительно, но папа ответил сразу.

— Я не разбудила тебя, папа?

— Нет, — тихо ответил он. — Не спится. Сижу в кухне, пью чай.

— А мама?

— Оля спит. Измучил я её, видимо.

Отец улыбается, это понятно. А я радуюсь, что у них наконец-то, спустя годы, всё хорошо. Они же ещё совсем молодые оба: маме тридцать семь, а отцу сорок два.

— Вероника… Прости меня.

— За что? Всё хорошо, что хорошо кончается, папа. Говорю честно: свою бабушку я не знаю и знать не хочу. Но ты за её подлость не в ответе. Надеюсь, ты сделаешь всё, чтобы не подпустить её к вам с мамой.

— Не сомневайся. Они с отцом точно никогда не вернутся насовсем. Да и временно прилетать не горят желанием. Но если вдруг подобное желание всё же возникнет, я быстро направлю его в нужное русло.

— Как мама?

Я второй раз спросила о маме, но отец понял, что этот вопрос — совсем иной.

— Согласилась, — голос отца потеплел. — Я её уговорил. Думаю, дня через три мы прилетим. Этого времени хватит для завершения формальностей. Как дела у Вени?

— Просто отлично. Бабуля взяла его в оборот.

Отец тихо рассмеялся.

— А Влад? Справляется?

— Ты же знаешь, что да, папа.

— У него голос был какой-то странный, когда он звонил. У вас всё хорошо?

— Всё просто великолепно, папа. Видимо, Владу просто тяжело было сообщать тебе неприятные новости.

— Ну да, наверно.

Я поняла по голосу отца, что он не поверил. Проницательный какой!

— Вероника, обещай мне.

— Обещаю, а что именно?

— Дочь, это очень серьёзно. Обещай, что не устроишь независимое расследование на работе. Я просто помню твой взгляд, потому и прошу.

— Пап, всё будет хорошо, не беспокойся. Сам посуди: куда я полезу, если работают профессионалы?

— Дай-то Бог! Я надеюсь на твоё благоразумие, Вероника. Мы не знаем, что это за человек, на какие ещё недобрые поступки способен.

Мы ещё поговорили, и я нажала отбой, но тут же перезвонила снова, испытывая непреодолимую потребность сказать отцу что-то хорошее.

— Что случилось, дочь?

— Папа… — голос мой звучал глухо, потому что из глаз (в очередной раз за этот невозможный день!) потекли слёзы. — Я очень счастлива, что встретила тебя.

Кажется, моё состояние передалось отцу, потому что он долго молчал прежде, чем ответить.

— Спасибо. Я тоже очень люблю тебя, моя маленькая большая дочь.

Да уж, малышка, что и говорить. Я вздохнула, отложив телефон. Вспомнила, что происходило сегодня в машине Влада и покраснела. Хорошо, что папа не знает: нет у его малышки ни стыда, ни совести. Хотя… Если учесть, что мама влюбилась в отца в шестнадцать лет, то я уже старая дева.

Пытаясь отвлечь себя подобными мыслями, я поклялась себе, что больше не допущу никаких вольностей. Пусть Влад Андреич дальше "присматривает" за мной, как за маленькой, раз уж ему так хочется.

Потом мои мысли обратились к сотрудникам фирмы "Лучший дом", и я выстроила их всех в ряд. Руководитель. Кандидатура отца, по понятным причинам, отметается сразу. Моя кандидатура тоже, ведь я появилась в фирме в середине января, а утечка информации началась в начале ноября. И я прекрасно знаю, что не являюсь "кротом". Влад. Тоже нет. Он не работает в фирме, и отец привлёк его в январе, для помощи в расследовании.

Значит, остаются следующие. Андрей и Егор, архитекторы. Женя, программист. Рома и Юля, дизайнеры. Азалия Самойловна и Ираида Мартиниановна, соответственно, экономист и бухгалтер. Они же отвечают за кадры.

Я задумывалась обо всех сотрудниках в целом и о каждом в отдельности, анализировала их поведение, и через час поняла, кто же этот кто. Я нашла "крота". Мне необходим был день для наблюдения: надо убедиться в своей правоте. А также обдумать план дальнейших действий. Догадаться-то я догадалась, но нужны неопровержимые доказательства.

Догадаться мне помогла одна небольшая нестыковка. Несоответствие того, что этот человек делал на виду у всех, и слов, сказанных им одному-единственному слушателю.

* * * * * * * * *

… С утра в офисе всё было спокойно, все при деле, обстановка рабочая. Хоть Влад и оставил меня за старшую, я вела себя, как обычно, выполняя обязанности секретаря и офис-менеджера. Собственно, и впредь собиралась вести себя так, несмотря на близкое родство с хозяином фирмы.