Город нашей любви - Страница 1

Услышав голос сестры, Джек Валентин, основатель «Валентин Венчерз», уже не чувствовал себя тем безрассудным гением, бросившим вызов всему свету и самому себе и нажившим на этом состояние. Обида и злость восемнадцатилетнего парня, вынужденного уйти из родного дома, вновь наполнили его сердце.

Сестра просила его вернуться. Джек сжал трубку так, что костяшки пальцев побелели.

— Эмма, двенадцать лет я проводил Рождество вне дома. Почему я должен изменить этой традиции сейчас?

— Разве у тебя есть планы?

В интеллигентном голосе своей сестры он услышал раздражение и стиснул зубы. Не могла же она знать, что планов действительно нет?!

— Все лучше, чем это.

— Время пришло, Джек.

Британский акцент, который так любят американцы, напомнил ему о Лондоне. Вслушиваясь в голос сестры, голос, который иногда казался нежнее шелка, а порой и тверже стали, он остро почувствовал свое одиночество.

Джек встал с кресла и подошел к окну. На фоне вечернего неба темнели небоскребы, кое-где в окнах горел свет. Посмотрев вниз, он увидел нескольких зевак. Промерзшие, робкие, они с благоговением глазели на его окна, гадая, как это — быть человеком, у которого есть все. Джек отвернулся и оглядел свой кабинет: продуманный до мельчайших деталей интерьер, мягкие ковры, мебель, сделанная на заказ, и новейшая электроника.

Ему не нужно гадать — все здесь принадлежит ему. Двенадцать лет назад он приехал в этот город и, стоя на улице без гроша в кармане, поклялся, что когда-нибудь купит все чертово здание.

Как они говорили обо мне? Посредственный человек миллионером не станет.

— Бог мой, это было двенадцать лет назад! Джек, ты слушаешь?

— Да. Давай выкладывай, Эмми.

— Хорошо, — на том конце провода раздался громкий вздох. — У нас проблема. Без твоей помощи не обойтись.

Так значит, бизнес драгоценного Роберта Валентина под угрозой? Хорошо. Пора развратному ублюдку оплачивать свои грехи. Особенно те, за которые пришлось расплачиваться ему, Джеку.

— Не знаешь, почему это должно меня волновать?

— Потому что ты, упрямый осел, все еще член семьи! — жестко отрезала сестра.

— Это его идея?

— Нет, — еще один вздох. — Что между вами произошло?

Когда-то Джек вступился за мать и поплатился за это.

— Уже не имеет значения.

Он услышал фырканье и живо представил свою сестру. Наверное, закатила свои ясные голубые глаза в негодовании, раскручивая кудряшку светло-каштановых волос. В сердце кольнула игла. Я скучаю по ней, признался он себе.

— Ты меня не убедил, — уже спокойнее сказала Эмма.

— Но это так. Что ж, если у тебя все… — он опустился в кресло.

— Еще нет, — голос ее снова зазвучал твердо. — Джек, ты нам нужен. Ты занимаешься инвестициями, и, по правде говоря, ты наша единственная возможность удержаться на плаву.

— Уверен, многие инвесторы будут рады оказать вам услугу.

— Но, Джек, ты — член нашей семьи! Никто из Валентинов не хочет принимать помощь со стороны! Все уверены, что ты не отвернешься от нас в такое время!

Неужели все они забыли, как легко отвернулись от меня?

— Все будет хорошо, Эмми.

— Если бы я могла быть в этом уверена, — ее голос дрогнул. — Ты ведь сам говорил, что прошло двенадцать лет. Самое время все забыть и начать сначала. Помнишь, кто прошлое помянет?..

— А кто забудет — оба глаза. Нет, Эмми, я не настолько добр. — Джек положил локти на заваленный бумагами стол.

— Я тоже! — В гневном голосе сестры проскользнули обиженные нотки. — Ты просто исчез, оставив меня одну расхлебывать случившееся! Мне было всего шестнадцать! — выкрикнула она. — Отец запретил о чем-либо спрашивать, а мама была слишком слаба. А я-то думала, что старшие братья существуют, чтобы защищать своих младших сестренок!

Ее слова были словно нож в сердце. Черт, я люблю Эмму и всегда любил!

— У меня не осталось выбора, — мягко сказал Джек. — Я должен был уехать.

— Это ничего не меняет. Ты меня бросил! — Сестра понизила голос. — Может, тебе правда нужно было уехать. Но сейчас ты должен вернуть мне долг! Джек, я вышла замуж, — после секундного замешательства сказала она невпопад.

Джеку потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить новость. Его сестренка — замужняя женщина?

— Я об этом не слышал. Мои поздравления! И кто счастливчик?

— Его зовут Себастьян. Он был принцем…

— Надо думать, ты бы не согласилась на меньшее, — поддразнил он.

Эмма рассмеялась счастливым смехом.

— Вообще-то, он уже законный король Меридии, и я очень хочу, чтобы вы познакомились.

Меридия… Если память меня не подводит, это маленькая европейская страна. Недавно еще в газетах разразилась шумиха по поводу того, кто станет следующим ее правителем.

— Эмми, послушай…

— Нет, это ты послушай, — перебила его сестра. — Никогда еще я не просила тебя об услуге. Откровенно говоря, я считаю, что ты мне задолжал. Поэтому жду тебя на Рождество за нашим столом в семейном кругу.

Прежде чем Джек успел возразить, в трубке раздались гудки. Он со свистом выдохнул через стиснутые зубы.

Его маленькая сестренка вышла замуж без него. Это заставило его задуматься о том, что он еще пропустил. Эмма никогда не говорила, что чувствует себя покинутой. И никогда ни о чем не просила… до сегодняшнего дня.

— Джек, ты сошел с ума? — в кабинет вошла Мэдди Форд. Не отрывая глаз от листа бумаги, она затараторила: — Ты в самом деле хочешь вложить деньги в этот проект? Форменное безумие и неоправданный риск. Мне так и хочется схватить тебя за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы вернуть твои мозги на законное место!

Она все говорила, не замечая, что Джек ее почти не слушает. Он внимательно разглядывал вошедшую женщину. Мэдди… Такая благоразумная, практичная и правильная. Два с небольшим года назад она пришла в компанию и теперь стала для него больше партнером, чем помощником. Джек настолько привык доверять ее трезвой оценке обстоятельств, что иногда целиком полагался на ее умненькую головку. А ведь он никогда бы не стал тем, кем теперь являлся, не прислушивайся он к своему внутреннему голосу. Джеку пришло в голову, что, если ему все же придется съездить в Лондон, неплохо бы взять с собой Мэдди. В любом случае там у них есть дело…

Кроме того, она так красива: ясные голубые глаза, роскошные русые волосы и великолепная фигура. Джек никогда не пытался ухлестнуть за ней — соблазненные им женщины долго у него на службе не задерживались. Джек не мог позволить себе потерять Мэдди, хотя рядом с ней ему на ум приходили вовсе не вопросы бизнеса…

Наконец молодая женщина замолчала, чтобы перевести дух, и Джек вставил, воспользовавшись краткой паузой:

— Как ты смотришь на перспективу провести Рождество в Лондоне?

— Забавно… Оказывается, у миллионеров тоже бывают проблемы, — пробормотала Мэдди, мельком взглянув на сидящего рядом с ней на заднем сиденье Джека. Это подействовало — как она и ожидала.

— Может, пояснишь? — Мужчина сердито посмотрел на нее.

— Прошу прощения, я сказала это вслух? — притворно смутилась Мэдди и уставилась на него широко раскрытыми невинными глазами.

— Тебе прекрасно известно, что да. Ради бога, Мэдди, не надо сейчас всех этих женских штучек, — его голос звучал сдавленно.

Что это — раздражение? Совсем на него не похоже. Неизвестно, зачем Джек настоял, чтобы я отправилась с ним в Англию, но, очевидно, эта поездка для него важна — таким напряженным я его еще не видела.

Джек Валентин, красавец, богач, харизматичная личность, считался самым завидным женихом Нью-Йорка. Жесткий делец, он проворачивал свои дела с элегантностью английского аристократа. Раз увидев, его уже невозможно было забыть: черные, коротко подстриженные волосы, пронзительный взгляд синих глаз, в которых то и дело вспыхивали фиолетовые искорки, отчего он становился похож на скверного мальчишку. Волны чувственности, исходившие от него, не раз и не два заставляли сильнее биться сердце Мэдди. В самом начале их знакомства она едва не увлеклась Джеком, но, слава богу, вовремя сообразила, что постоянство не входит в число его достоинств.