Город крыс - Страница 7

— По-моему, так есть ужасно неудобно, — прошептала Жасмин.

Она оказалась самой маленькой в зале — стол находился почти на уровне ее подбородка.

К ним подошла молоденькая служанка и дрожащими руками поставила поднос. В светло-голубых глазах застыл страх — она боялась приближаться к чужакам.

— Разве в Неткризе нет детей? — спросил ее Лиф. — Почему все столы такие высокие?

— Дети едят в учебной комнате, — тихо ответила служанка. — Они должны сначала научиться священным обычаям и только потом смогут занять свое место в обеденном зале. Зеснеткриз.

Она сняла с подноса салфетку. Оказалось, что он разделен на три части. В самом большом отсеке лежали кусочки мяса, нанизанные на деревянные палочки, и множество самых разных овощей. В другом — аппетитные булочки и пирожные. В самом маленьком были сушеные и консервированные фрукты и еще какие-то странные коричневые конфеты.

Барда удивленно их рассматривал.

— Шоколад! — наконец воскликнул он, сунул конфету в рот и закрыл глаза. — Точно — шоколад, — в полном блаженстве произнес Барда. — Последний раз я его ел, когда был стражем во дворце. Целых шестнадцать лет назад!

Лиф никогда в жизни не видел такой изысканной пищи, и, несмотря ни на что, у него разыгрался аппетит. Он принялся жевать мясо и овощи. Как вкусно! Ничего подобного он раньше не пробовал.

— Ужасно вкусно! — с набитым ртом сообщил он служанке.

Та ответила ему смущенным взглядом. Она-то ведь не знала, что бывает какая-то другая еда.

Служанка протянула руку, чтобы забрать со стола салфетку, но нечаянно задела маленькую круглую булочку на подносе. Она покатилась по столу и, прежде чем Лиф успел поймать ее, упала на пол.

Служанка в ужасе завизжала. В тот же миг с возвышения Крисловов раздался крик ярости. Все замерли.

— Еда на полу! — в один голос завопили Крисловы. — Немедленно поднять! Схватить преступника! Схватить Тиру!

Человек из-за соседнего столика кинулся поднимать булочку, другие схватили служанку и поволокли к Крисловам.

Рис подошел к краю возвышения и размотал свою плеть.

— Тира уронила еду на пол, — объявил он. — Зло должно быть наказано — сто ударов плетью. Зеснеткриз.

— Зеснеткриз! — повторили одетые в черное люди.

Плачущую от страха Тиру повергли к ногам Риса, и он уже замахнулся плетью…

— Нет! — крикнул Лиф. — Не наказывайте ее! Это я! Я уронил…

— Ты? — Рис медленно опустил плеть.

— Да! Из-за меня еда упала. Мне очень жаль.

Он знал, что брать вину на себя безрассудно, но не мог позволить, чтобы девочку били за такую незначительную провинность.

Крисловы о чем-то посовещались, Рис мрачно их выслушал. Повисла тишина, нарушаемая только всхлипыванием Тиры. Наконец Рис обратился к Лифу:

— Ты чужестранец и не знаешь наших обычаев. Совет Девяти постановил, что тебя не будут наказывать. — В его голосе звучала неприкрытая злоба. Он явно не разделял решение Совета, но вынужден был уступить большинству.

Лиф облегченно вздохнул, а Тира вскочила на ноги и, спотыкаясь, бросилась прочь из зала.

Друзья смотрели на Лифа с некоторым изумлением.

— Как трогательно! — проворчал Барда.

— Риск был невелик, — с притворной беспечностью ответил мальчик, хотя у него все еще испуганно стучало сердце. — Понятно, что они не стали бы наказывать чужеземца, по крайней мере за первую провинность.

Жасмин пожала плечами. Она взяла палочку с нанизанными на нее овощами и пыталась выманить Филли из-под своей куртки, чтобы тот немного поел.

— Надо как можно скорее уходить отсюда. Эти люди очень странные. Кто знает, какие еще обычаи… А вот и ты, Филли!

Маленький зверек не устоял перед вкусным запахом и наконец решился высунуть нос из-за воротника своей хозяйки. Он с опаской вылез на ее плечо, взял в лапки кусочек морковки и принялся его грызть.

Вдруг с возвышения послышался неприятный звук, как будто кто-то подавился. Лиф поднял голову и увидел, что Девять Крисловов с искаженными ужасом и отвращением лицами смотрят на Жасмин и молча указывают на нее пальцами.

Люди в черном повернулись, чтобы узнать, в чем дело. На секунду в зале воцарилась тишина, а потом все они закричали и с топотом бросились к дверям.

— Зло! — прогремел голос Риса. — Нечестивые принесли в нашу трапезную зло! Они хотят уничтожить нас! Грязная тварь у нее на плече! Убить!

Крисловы сбежали по ступенькам с возвышения и кинулись к девочке, расчищая себе дорогу хлыстами.

— Они испугались Филли! — сказал Барда.

— Убить животное! — вопили Крисловы, которые находились уже совсем близко.

Лиф, Барда и Жасмин в отчаянии искали выход. Бежать было некуда. У каждой двери теснилась охваченная паникой толпа.

— Беги, Филли! — закричала Жасмин. — Беги, прячься!

Она сбросила его на пол, и он шмыгнул куда-то. При виде его люди шарахались, разбегались кто куда, натыкались друг на друга и падали. Филли юркнул к дверям и был таков.

Однако друзья остались в западне. Прямо перед ними стояли разгневанные Крисловы.

В парадном зале в камине разожгли огонь, который отбрасывал красные блики на лица пленников.

Они простояли там уже несколько часов, пока жители Неткриза безуспешно пытались найти Филли. Их охраняли безмолвные Крисловы, которые с каждой минутой становились все мрачнее.

Измученные долгим страхом, Лиф, Барда и Жасмин ждали своей участи. Они уже поняли, что спорить или умолять о пощаде бесполезно. Принести в Неткриз животное было самым тяжким преступлением.

Рис заговорил первым:

— Мы не можем больше ждать. Пора начинать суд.

Прозвучал гонг, и в зал начали стекаться одетые в черное люди. Они выстроились рядами лицом к узникам. Лиф заметил в первом ряду, почти напротив, служанку Тиру, которую он спас от наказания. Он попытался поймать ее взгляд, но она упорно смотрела в пол.

Рис возвысил голос, чтобы все его слышали:

— Из-за этих нечестивцев в Неткризе поселилось зло. Они нарушили наш священный закон. По неведению, как они утверждают. Я им не верю и считаю, что преступники заслуживают смерти. Остальные восемь думают, что они не лгут, и предлагают пожизненное заточение. Итак, голоса разделились, поэтому решение примет Священная Чаша.

Лиф, Жасмин и Барда обменялись тревожными взглядами. Что еще за новое безумие?

Рис взял с каминной полки серебряный кубок, возможно, когда-то из него пили вино.

— Чаша откроет правду, — провозгласил он. — Зеснеткриз.

— Зеснеткриз, — ответили люди в черном.

Потом Рис показал всем две карточки, на которых было написано:

Он повернулся к узникам, в его темных глазах горела злоба.

— Один из вас вынет из Чаши карточку.

Кто?

Друзья колебались. Потом Лиф шагнул вперед.

— Я.

Рис кивнул и, отвернувшись от мальчика и Крисловов, опустил руку в Чашу.

Лиф заметил, что Тира очень внимательно следит за его движениями. Вдруг ее глаза расширились от страха и изумления. Она поймала взгляд Лифа и что-то беззвучно произнесла.

У него вспыхнуло лицо, когда он прочел по губам: «На обеих карточках написано „Смерть“».

Тира заметила, как Рис поменял карточку «Жизнь» на вторую «Смерть», которую, наверное, прятал в рукаве или в перчатке. Он твердо решил, что чужаки должны умереть.

Высоко держа Чашу, верховный Крислов повернулся к Лифу:

— Выбирай.

Лиф не знал, что делать. Если закричать, что на обеих карточках написано «Смерть», никто ему не поверит. Все подумают, будто он просто боится выбрать. Что значит его слово по сравнению со словом верховного Крислова Неткриза?

К тому же Рис всегда успеет поменять карточки обратно, если захотят проверить.

Лиф незаметно сунул руку под рубашку и сжал топаз на Поясе. Раньше он помогал ему найти выход, но поможет ли сейчас?.. Пламя в камине за его спиной ярко озаряло высокого Крислова в красном одеянии. Серебряный кубок в его руках сверкал, как огонь.