Город, который боролся - Страница 2

— Да, господин.

— Прекрасная работа. Просто великолепная работа.

Когда они выходили из бункера, дымный гриб уже достиг верхних слоев стратосферы.

— SSS, — сенсор внешнего наблюдения AI нашел в межзвездном пространстве сообщение и передал его в центр управления станции SSS-900.

— Опять не обратим внимания, да? — отстраненно пробормотал Симеон по поводу этой подпрограммы и вновь переключил свое внимание на игровое поле.

Наполеон только что отбросил британцев от Ноттингема на север. Раненые, изможденные солдаты рассредоточились по всему полю, где разбитая армия устроила лагерь. Лил дождь, серое небо хмурилось над истоптанной равниной. Вдали за холмами еще вспыхивали огни, там, где вокруг разбитой пушки лежали мертвые, уставившись в небо пустыми глазницами. Туда пришли женщины с фонарями, чтобы отыскать своих сыновей и мужей.

Посыльный кавалерист подскакал к палатке герцога Уэлсли[1] с новостями о том, что в Бирмингеме и в Манчестере восстали якобинцы, а на берег высадились ирландские повстанцы. Крупный мужчина с утиным носом стоял у входа, когда вымокший насквозь, часто моргающий, под проливным дождем всадник, неуклюже поприветствовав его, протянул депешу.

— Черт с этим, — пробормотал герцог, направляясь в глубь палатки к столу с картами и разворачивая бумаги с массивными восковыми печатями. — Это полная катастрофа. Если бы мы выиграли битву… если бы наши желания всегда осуществлялись. И все же мы были чертовски близки к этому — очень близки.

Он поднял взгляд.

— Вы должны довести до сведения его величества, что ему и всей королевской семье следует немедленно отплыть в Индию. Это… — он собрал бумаги со своего походного стола и протянул гонцу, — для вице-короля Арнольда в Калькутте.

— Я признаю свое поражение, — сказал компьютер.

— Ну, разумеется, — самодовольно отозвался Симеон.

Он сместил фокус визуальных датчиков с игрового поля на гостиную и опустил взгляд на стол с голографической установкой. Лучшая модель для военных игр: карта Англии, нагруженная символическими изображениями боевых единиц. Увеличивая отдельные сектора, можно воспроизвести все малейшие детали — даже движущихся солдат и лошадей. Или танков и артиллерии для какой-то другой игры. Он фокусировал взгляд то на лошади, устало прислонившейся к своей соседке где-то на линии пикетов, то на давно не бритом лице щербатого часового, зевающего во весь рот.

— SSS.

— И что же это такое? — спросил Симеон.

Ответ поступил в сознание из периферийной системы: один из пассивных датчиков, расположенных за внешней границей системы, зарегистрировал сигнал — плотный пучок коротких волн субпространства. Подпрограмма отметила его как возможно интересный.

«Гм, — подумал Симеон. — Странно». Это запросто может оказаться затухающим шумом, вырвавшимся из собирающейся окончательно закрыться черной дыры. Подобные вещи то и дело происходили в этом секторе, изобилующем звездами третьего поколения и черными дырами. Но, с другой стороны, зафиксированный сигнал больше походил на искусственный. Сомнения возникали из-за того, что в данном направлении действительно ничего не было — ни одной обитаемой планеты на расстоянии двухсот световых лет, никаких транспортных маршрутов, — это Симеон-900-Х уж точно знал. Придется наблюдать, не появится ли оттуда что-нибудь новенькое. Но, без сомнения, если кто-то хочет обратиться к нему, он попытается отбрить его.

Симеон от нечего делать просмотрел список штатных обязанностей станции. Спасение жизни, к сожалению, входило в них: любые колебания в этой области карались строжайшим образом. В доках сейчас стояло сто семьдесят два корабля самых разных моделей — от лайнера «Альтаир» до грузовых буксиров. Двадцать семь мегатонн истолченных минералов находились в пути, на складе или перерабатывались для изготовления вспомогательных модулей станции SSS-900-Х. На верфи сооружалось еще два новых грузовых корабля. Проводились выборы в органы местного самоуправления, — в них лидировала Анита де Чонг-Марковиц, претендовавшая на должность советника третьего сектора, на палубе развлечений. «Смерть в двадцать первом, веке» по-прежнему считалась самым популярным голографическим фильмом месяца. Симеон ехидно улыбнулся своим мыслям, негромко присвистнув. Исторические драмы — не для серьезных ученых, так как их продюсеры никогда не утруждают себя исследованиями.

В излишние подробности совсем ни к чему вдаваться. Капсульник Симеон, «мозг», вместе со всем, присоединенным к нему, и был самой станцией SSS-900-Х. О чахлом теле внутри титановой колонны в гостиной мало кто помнил. Он был станцией, и любой её недостаток или поломка воспринимались им как личная обида и сильная боль. В собственном сознании он воспринимал себя как металлический цилиндр километровой длины с двумя громадными шарами с каждой стороны.

«Альтаир» был уже размещен в доке. Симеон произвел стыковку с новоприбывшим кораблем с привычной сноровкой, но без обычного дотошного досмотра. Он сознательно не обращал внимания на сходящих с борта пассажиров, решив не изучать их лица, в первую очередь женские.

На этом корабле прибыла замена Рейдона — новое «тело» Симеона, Чанна Хэп. Она родилась на станции, похожей на ту, которой управлял Симеон. Называлась эта станция «Сокол» и находилась у Альфы Проксимы: фамилия Хэп была очень распространенной среди жителей этой древней, богатой традициями цивилизации. Он не был уверен на все сто процентов. Он отдал слишком много сил борьбе против отставки Рейдона, чтобы быть лично заинтересованным в его замене. «Ну, хорошо, тогда я просто впал в хандру, — сказал он самому себе. — Еще будет время продумать план действий». Он уже давно создал шаблон, позволявший громить в пух и прах всех претендентов на эту должность. В этом не было ничего личного, просто хитрый тактический ход.

Он не хотел ее прибытия, но их навязали друг другу.

Пассажирские лайнеры причаливали к самой северной точке одного из двух соединенных между собой шаров, составлявших корпус станции. Цилиндра длиной в километр и в полкилометра шириной было более чем достаточно для хранения запасов питания, а зона отдыха была настолько оригинальной, что ею могли бы гордиться жители любой станции. Стены двадцатиметровой длины и пятнадцатиметровой высоты были покрыты фресками и, как и пол, украшены самыми экзотическими породами камней из космических глубин. Здесь были и кабинки для получения информации, и все остальное, чтобы посетители чувствовали себя как дома.

— Я Чанна Хэп, — сказала женщина в одной из кабинок — Я должна попасть в центр управления.

«Значит, это она». Тонкое лицо с высокими скулами, темные вьющиеся волосы средней длины.

— Добро пожаловать, мисс Хэп, — ответил терминал. Он обладал приятным властным голосом, синтезированным из голосов любимых актеров Симеона, хотя некоторые из них жили еще в двадцать четвертом веке. — Вас транспортировать?

— Если нет ничего срочного, я лучше пройдусь. Возможно, заодно и начну привыкать к новому дому.

— Сюда, пожалуйста.

Она кивнула. Симеон, сохранив фокус визуальных датчиков, продолжил изучать ее — стройную, атлетически сложенную. Она была одета в банальный рабочий комбинезон, но в ней было нечто необычное. К тому же и прекрасная фигура, если вам нравятся стройные тела с изящными округлостями и крепкие мышцы. «Лиса».

Звонок в дверь, требующий принять посетителя, прозвучал слишком быстро. Так же нервничая, как и во время встречи со своим первым «телом», Симеон сказал: «Войдите», и дверь широко распахнулась.

Чанна вошла. На своем экране он приблизился к ней на расстояние, которое считал приемлемым для переговоров. Зачастую это давало ему преимущество, так как мягкотелые, как капсульники называли обычных людей, не могли выбрать удобную дистанцию. Черты лица у Чанны были тонкими и правильными, словно вырезанные резцом скульптора, взгляд черных глаз — серьезным, а вьющиеся черные волосы скромно зачесаны назад без каких-то претензий на моду. «Притягивает взгляд, как наркотик Просто превосходно! — подумал он. — Значит, мне удастся все удачно обстряпать». Он включил экран со своим собственным «лицом» — таким, как сам представлял его, мужественным и привлекательным, с загорелой кожей, небольшим шрамом на скуле, спокойными серыми глазами, коротко подстриженными светлыми волосами под бейсболкой фаната «Сентори Джетс»[2] — и заговорил: