Город драконов 7 (СИ) - Страница 66

– Объявляю вас мужем и женой! Братья, сестры и… не братья и не сестры, поприветствуйте лорда и леди Арнел!

«Не то чтобы я хотел испортить вам свадьбу, но этот святой на всю голову, забыл еще одну чудную фразу» – вставил мысленно лорд Давернетти.

«Про «теперь можете поцеловать невесту»? Я заметил, да».

«Если вы не хотели испортить нам свадьбу, то где же в таком случае наши обручальные кольца?» – не сдержалась я.

И лорд Давернетти словно ни в чем не бывало, тут же спросил:

«Так, а что там дальше по протоколу?»

Дальше мы поднялись, и повернулись к гостям, принимая поздравления.

Улучив мгновение, я поблагодарила отца Ризлина за дивный ритуал венчания, но драконы определенно моего мнения не разделяли.

Вновь заиграл орган, в городе зазвучали колокола, и когда мы с Адрианом вышли на порог церкви, под радостные приветственные крики толпы, и букеты цветов и шляпы, подбрасываемые в воздух. Казалось весь Вестернадан не только цветет словно в самый разгар весны, но и наполнен счастьем, как беззаботное дитя.

– Адриан, у меня нет слов… это лучший день в моей жизни, – прошептала, отвечая на поздравления горожан.

– Из-за цветов? – и нарушая все правила приличия, мэр Вестернадана обнял меня за талию, привлекая к себе. – Тогда формулировка не верная, моя любимая леди Арнел – не день, а дни.

Подняв на него изумленный взгляд, я увидела тысячи искорок в драконьих глазах и поистине исключительно по драконьи коварную усмешку на губах.

– Ты все время волновалась о количестве моей магической энергии. И я нашел идеальный способ приложения моих сил. Это мой подарок тебе на свадьбу – вечная весна в Вестернадане. Нравится?

С улыбкой глядя на него, искренне призналась:

– Никогда не думала, что в этом холодном городе на вершине Железной горы я обрету счастье и дом.

Игнорируя вообще всех вокруг, Адриан обнял меня, и тихо ответил:

– Я и представить себе не мог, что в одно холодное утро, после стольких изматывающие-беспросветных лет, в твоих глазах я обрету целый мир.

Спустя девять месяцев в городском поместье Арнелов, построенном в черте Вестернадана раздался крик младенца мужского пола, как и предсказывала достопочтимая акушерка миссис Чейни. Адриан был счастлив, но не настолько, чтобы присоединиться ко всем прибывшим родственникам, восхищаться едва народившимся наследником. Весь этап рождения от начала первых схваток, мой муж практически не отходил от меня и в сам момент родов крепко держал за руку, негодуя по поводу запрета магического вмешательства для ускорения или же обезболивания процесса.

Аарин родился крупным, сильным и крепким малышом, с первым своим криком едва не сломившим погодный барьер, сохраняющий на вершине Железной горы великолепие и очарование весны, и в целом теплой погоды, позволившей выращивать многие продукты на территории самого Вестернадана и более не зависеть от поставок из более южных областей империи. Так что счастливому отцу, мечтающему хоть о небольшом отдыхе, пришлось передать сына лорду Давернетти, абсолютно несчастному по причине того, что родился мальчик, и все заготовленные пинетки и платьица придется отложить до лучшего случая. Но даже печаль не позволила старшему следователю передать младенца примчавшейся Бетсалин, как впрочем и его родной бабушке, и лишь сковорода миссис Эньо, позаимствованная миссис Макстон, которую мы все еще называли так, а не миссис Нарелл, образумила полицейского. Но ненадолго. Все же в коварстве лорду Давернетти уступали абсолютно все.

За истекшие три года жизнь в Городе Драконов совершенно переменилась.

Многие браки были аннулированы, но еще большее количество семей обрели друг друга – драконы, более не связанные властными главами родов, теперь могли свободно вступать в браки, и это были счастливые свадебные обряды и не менее счастливые влюбленные. Браки по договоренности почти полностью прекратили свое существование.

Миссис Макстон все же вышла замуж за мистера Нарелла. Несмотря на все желание проживать под одной крышей со мной, как и прежде, моя почтенная домоправительница приняла решение не сходить с пути добродетели и стала наставницей для детей драконов, возвращенных в Вестернадан и спасенных от торговцев живым товаром. Мои родители так же занялись устройством этих несчастных, и по большей части на фабриках батюшки, выстроенных в рекордные сроки, работали полукровки, у коих теперь имелись доход, статус и обеспеченное будущее.

Мистеры Уоллан, Илнер и Оннер остались при мне, а миссис МакАверт переехала к нам после того, как стала миссис Уоллан.

Неожиданно для всех мэром Рейнхолла Ржавые драконы, по большей части ныне его населяющие, избрали Бетсалин. Это стало невероятным прецедентом – нигде в империи никогда еще не было женщины на посту главы города. Бетсалин пришлось изучить многое, но эта девушка с непростой судьбой, с обязанностями мэра справлялась не менее успешно, чем некогда с обязанностями горничной. «Мисс Ваерти, поверьте, иное пятно со скатерти вывести сложнее, чем взяточника на чистую воду» – говаривала она мне. И судя по тому, как процветал под ее управлением этот город, была совершенно права.

Лорд Гордан редко возвращался на Железную Гору, но мы много слышали о нем от спасенных им соплеменников, и еще больше от оборотней, особенно после того, как дракон со знаниями Зверя стал главой одного из отдаленных горных племен. Но и об этом мне поведал в письме ОрКолин.

Бывший младший следователь написал мне лишь однажды. Но его рукой было выведено лишь мое имя на конверте «Мисс Анабель Ваерти», в самом же конверте имелось другое, гораздо более потрепанное жизнью и временем письмо, на котором было выведено столь знакомым мне почерком «Моей дорогой ученице».

«Дорогая Анабель, если ты читаешь это письмо, значит твой давний знакомый Джимми, которого я знал и как битого судьбой доходягу и как могучего почти непобедимого Зверя уже мертв, как и я. Милое дитя, я причинил тебе много боли, и мне, при всем моем бессердечии, совестно предполагать, что будет твориться в твоем добром сердечке, когда ты осознаешь все, что было обрушено мной на твой юный наивный и неокрепший ум. Но если ты читаешь эти строки, мне не о чем сожалеть. Абсолютно не о чем. Главной опасностью была бы Память Крови, внедренная в кровь моего народа так же, как болезнь, коей подвластны Ржавые драконы, но ты сумела доказать, что в наследии драконов этого нет. Я умираю в спокойствии, Анабель. Я знаю, что с остальным ты справишься, и не испытываю ни толики сомнений в тебе. Ия пойму твой гнев, твое негодование и твою обиду на старика, что взвалил тяжкую ношу на твои хрупкие плечи. Но если твой старый наставник еще что-то значит для тебя, я позволю себе дать тебе последний совет – присмотрись к лорду Кристиану Давернетти. Уверен, вы не поладите сразу, но в дальнейшем, ты осознаешь насколько доброе сердце у этого дракона».

На этих строках я оторвала взгляд от письма, и посмотрела на «добросердечного дракона». В данный момент очень «добросердечный» дракон готов был убивать всех вокруг деревянной качалкой в виде лошадки, с которой только что упал, причем совершенно без криков и видимых повреждений, его обожаемый крестник. И этот самый крестник ныне стоял и смотрел на дядю Кристиана большими глазенками, беззвучно повторяя за ним самые заковыристые выражения. О, нет, сердце у лорда Давернетти может быть и доброе, зато характер не сахар.

«Прекратите выражаться, ребенок вас не просто слушает – он все повторяет!» – послала я мысленное.

Лорд Давернетти, прекратив гарантировать окружающим скорую смерть, расписывая ее во всех ужасающих подробностях, повернулся к дому, увидел меня, сидящую в тени беседки, затем воззрился на наследника рода Арнелов и предложил:

– К дяде в тюрьму?

Аарин радостно протянул ручки.

В следующее мгновение огромный дракон взмыл в воздух, прижимая к себе лапой крохотного дракона, который тоже отчаянно пытался махать крылышками, но у него это пока плохо выходило.