Горизонты нашей мечты - Страница 150

Да, авиалинии определенно заслуживали отдельного сюжета, и Вай даже ненадолго задумался, продумывая отдельные пункты сценария. Но прямо сейчас ими заняться не получится. Помимо всего прочего, пилоты страшно суеверны, и за попытки подлезть к их машинам с камерой и глупыми вопросами можно и по физиономии огрести — невзирая на выраженно заморскую внешность. Нужно сначала найти подходящего пилота и войти к нему (или к ней) в доверие. И лучше, если их сведет надежный посредник. Интересно, а если прямо сейчас попытаться поговорить с девушкой-пилотом? Вон она, в компании трех юношей чуть постарше с такими же пилотскими повязками отирается неподалеку. Вероятно, мечтает хоть одним глазком увидеть своего кумира. Или нет, все же не стоит. Хоть он и иностранец, а все равно она может заподозрить его в грязных намерениях и оскорбиться. И кто знает, как отреагируют ее спутники — в здешних краях для чужака первым заговорить с женщиной все еще означает оскорбить ее семью…

Девушка, кстати, является самым наглядным свидетельством усилий правительства. Десять лет назад в ее возрасте уже обзаводились одним-двумя детьми, а за подобный наряд ее забили бы камнями на месте. Сейчас же юные девицы все смелее берут пример с сестер Мураций — и в одежде, и в поведении, и мало кто осмеливается им плохое слово сказать. Иначе можно поиметь весьма неприятный разговор с полицейским, а то и с асхатом, да еще и штраф огрести. Впрочем, саму Карину в народе почти боготворили: ее непрекращающиеся сеансы массового лечения завоевали ей любовь даже самых закоренелых женоненавистников, так что к женскому подражанию ей относились снисходительно. Вот что значит умело распорядиться своими талантами!

— Нумати-контроль, здесь борт номер один, — ожил динамик под диспетчерским навесом, и Вай встрепенулся. — Нахожусь от вас в ста сорока верстах. Автопилот зафиксировал ваш маяк. Перехожу под ваше управление. Расчетное время прибытия — шесть шестьдесят пять. Поскольку пространства для предварительного облета полосы нет, сажусь с прямой.

— Борт номер один, я Нумати-контроль, слышу тебя, — откликнулся диспетчер, склонившись к микрофону, стоящему на грубо оструганном деревянном столе. — Все в порядке?

— Все в порядке, Нумати-контроль. Все системы в норме, движки работают идеально, и даже в баках на донышке что-то осталось. Через пятнадцать минут сядем.

— Как себя чувствует момбацу сама Кисаки?

— Сама Карина и ее спутник сан Масарик в добром здравии.

Спутник? Вай не помнил, чтобы с Кариной намеревался прилететь кто-то еще. Особенно из Четырех Княжеств. Весь визит организовывался как чисто протокольный, чтобы засвидетельствовать свое уважение новому Верховному Князю, и Кисаки даже никого из специалистов с собой не брала. Масарик, Масарик… Что-то знакомое. Катониец, судя по имени? Ну что же, вот и еще один вопрос для интервью. Вай мысленно пробежался по списку тем, которые он намеревался обязательно поднять если не сегодня, то во время завтрашней пресс-конференции. Разумеется, начнет он со скандальной темы маяки. Полиция что-то слишком уж тщательно скрывает итоги расследования, и ходят слухи, что ниточки тянутся едва ли не в правительство. Вполне правдоподобно, если учесть, что плантации занимали несколько квадратных верст. В таких масштабах без прикрытия хотя бы местных властей обойтись невозможно. Но до сих пор что-то не слышно о громких отставках или арестах.

Вай усмехнулся. Он никогда и никому не признался бы за все деньги мира, что любит эту девочку (ну, с учетом двадцатилетней разницы в возрасте, конечно) как собственную дочь. Впервые он сделал о ней сюжет в далеком сорок девятом, когда об ее способностях чудо-врача заговорила вся страна. Она всегда ненавидела журналистов, и он не являлся исключением, а потому так ни разу и не смог приблизиться к ней достаточно, чтобы завести личное знакомство. В пятьдесят восьмом настал его звездный час — ток-шоу, полностью посвященное ей и ее семье, а заодно аннигилировавшее движение "Нормальных людей" и карьеру его лидера, публично проявившего способности девианта. Уже тогда, подробно исследуя ее биографию, начиная с содержания в Институте Человека, о разгроме которого он тоже делал репортаж, он почувствовал, что девочка ему нравится. С тех же пор, как он перебрался в Сураграш, он следил за ней непрестанно — и все больше и больше увлекался ей. Ее упорство, ее потрясающее трудолюбие и мягкий характер, внутри которого скрывался стальной стержень, ее нелюбовь к известности и полное отсутствие личных амбиций — все вызывало в нем восхищение. В роли свободного корреспондента, а потом и редактора первой в Сураграше газеты он присутствовал на каждой ее пресс-конференции и публичном выступлении, непрестанно донимая колкими вопросами, влезая под кожу и доводя до белого каления. Вероятно, она с большим удовольствием прибила бы его на месте, а то и просто оторвала бы голову. Но Вай не мог иначе. Он любил ее — и намеревался не позволить ей забыть, кто она такая и зачем здесь находится. Раз она подписалась под идеями демократии и прогресса, пусть и следует им. Тяжело быть просвещенным либералом в стране, которой десятилетиями стальным кулаком правили бандиты-наркоторговцы? Ну, никто не заставлял.

Сегодня и завтра он намеревался как следует достать ее вопросами о плантациях маяки и нескольких коррупционных скандалах помельче. И мало ей не покажется. В конце концов, кто жалеет розгу, тот портит ребенка, верно?

Словно напоминая, у него слегка зачесалась рука, и он машинально потер крошечный, почти незаметный шрамик на левом предплечье. Три года назад Вай, делая в одной из глухих деревушек репортаж о традиционных промыслах — выделывании лубяной ткани и плетении канатов из пальмового волокна — подцепил кагурла. Зараза попала ему на руку вместе с грязью, когда на окраине болотца, снимая процесс рубки стволов, он оступился и неловко рухнул в грязь, к счастью, успев извернуться и одной рукой поднять объектив над головой, почти не забрызгав ни его, ни лицевую контроль-панель. Однако вторая рука почти по плечо ушла в трясину, где, видимо, и поджидала своего часа кагурлова личинка. Внимание на проблему он обратил только неделю спустя, когда предплечье распухло и начало сильно зудеть в нескольких местах. Решив, что подцепил какую-то местную чесотку, он несколько дней мазал возникающие язвочки мазью, но лучше ему не становилось. Наоборот, рука распухла еще сильнее, а чесотка стала почти невыносимой. Из-за того на очередной пресс-конференции он задавал Карине особо желчные вопросы касательно недавнего скандала с коррупцией в Комздраве при поставке медицинского оборудования (в частности партии микродебридеров и коагуляторов) и в конце концов довел ее до белого каления. Она даже резко, без предупреждения, оборвала встречу совершенно не в своем стиле. Однако прежде чем уйти, молча подошла к Ваю, взяла его за руку и вытянула горизонтально. Тут же из самостоятельно возникшей безболезненной ранки у запястья брызнули капли крови, а потом вверх потянулась длинная белая нить. От неожиданности и жутко неприятного ощущения во всем предплечье журналист даже заорал, но тут же взял себя в руки и лишь старательно удерживал тошноту те полминуты, в течение которых бесконечно длинный червяк тянулся из-под кожи. Закончив и за пару секунд срастив ранку, Кисаки Сураграша все так же молча сунула ему паразита в пригоршню, развернулась и ушла.

Уже потом, когда Вай закончил блевать в кустах, он задался вопросом: а зачем она вообще ему помогла? Он бы на ее месте точно и пальцем не пошевелил бы. Следовало ли ему испытать стыд за свое поведение? Возможно. Но он не почувствовал даже особой благодарности: вытащить кагурла мог любой местный знахарь, пусть и с куда менее приятными ощущениями и с риском осложнений. Спасибо, конечно, ясновидящей Кисаки за своевременный диагноз, но не более.

Но она помогла ему даже тогда, когда любой нормальный человек поступил бы наоборот.

И в этом она вся.

— Нумати-контроль! — снова ожил динамик. — Здесь борт номер один. Попал в попутный воздушный поток и прибываю через пять минут, на три минуты раньше запланированного. Автопилот подтвердил визуальный захват трех ориентиров. Утвержденная схема посадки отсутствует, сажусь по указаниям автопилота. Подхожу к ВПП по курсу ноль-три-один, сторонних бортов на радаре не вижу. Вход в глиссаду через тридцать секунд. Сообщите условия на полосе.