Гори для меня, ведьма (СИ) - Страница 6

— Я не хочу спать. Я хочу знать, что случилось дальше. — Я притащила от камина маленький стульчик и села напротив женщины. Та тяжело вздохнула и погладила меня по голове. Я привычно увернулась.

— Ладно, слушай, малышка. Прошли столетия, прежде чем братья вновь решили встретиться и поговорить. Оба явились в наш мир и знатно удивились! Как оказалось, они потеряли прежнюю власть — люди забросили храмы и жертвенники и теперь слепо шли за потомками Отступников. В попытке вернуть утраченное, Дар и Фарис поделились искрой своей силы с магами. Так произошло Второе Разделение. Все, кто приняли сторону Дара, были обязаны сражаться на стороне добра до конца своих дней. Со временем глаза светлых магов стали цвета неба — места, где обитал их Бог и его приспешники. Темную сторону приняло лишь женское нутро, и с тех пор появились ведьмы. Их глаза стали черными, как сама ночь, отражая темную сторону их души.

— Но почему их так не любят? — С возмущением воскликнула я, отреагировав, пожалуй, чересчур эмоционально.

Женщина словно и не заметила этой вспышки. Лишь зевнула и продолжила рассказ.

— Но были и третьи — Целители. Как и их предки, они не приняли ни одну из сторон, предпочтя нести людям исцеление. Их глаза стали цвета сочных трав. Сейчас их почти не осталось…

— А ведь у Керки, нашей поварихи, глаза черные. Получается, она ведьма? — Я сосредоточенно нахмурилась.

— Нет, моя хорошая. Глаза магов искрятся силой. Ты поймешь, когда сама увидишь.

— Как у дяди Вениамина? Голубые, как небо, но словно солнце внутри переливается…

— Да, мое сокровище. Сейчас такие мало у кого увидишь. Расстарались ведьмы, уничтожая носителей силы Дара, почти никого не оставили… — Мне хотелось задать еще сотню вопросов, но Герта резко прервала рассказ, видимо, устав. — А теперь марш в кровать, а то придет злая ведьма и утащит тебя в Нижнее царство!

Я шутливо взвизгнула и помчалась в свою комнату. Женщина едва успевала за мной.

Чуть позже, уже лежа в своей кровати, я размышляла о словах няни. Старинное предание никак не могло выйти из головы.

Я осторожно сложила ладони лодочкой. Между ними блеснула алая искра. Зеркала не было, поэтому я могла только представить, как она отразилась в потемневших глазах. Я задумчиво свела руки вместе и выдохнула. Комната погрузилась во мрак.

Получается, я плохая? — Вертелось у меня в голове.

***

Поначалу слухи о том, что хозяйская дочка владеет магией, не вызвали особого интереса. Светлые маги успели отметиться в большинстве аристократических семей, а дар мог проснуться даже спустя поколения. Что же до характера, то я росла спокойным и добрым ребенком: не мучила животину, не издевалась над слугами, не проклинала прохожих за один лишь косой взгляд, в общем, не делала ничего из того, что могло выдать во мне ведьму.

Первыми ласточками всеобщей настороженности стали два события: когда я в возрасте десяти лет оживила свою умершую собаку (и так, что упокоевать ее пришлось замковому магу Вениамину под мои возмущенные крики), и когда в возрасте двенадцати лет меня похитили с целью получить выкуп. По стечению обстоятельств злоумышленников нашли мертвыми в лесу, а я из этого злополучного леса выбрала уже через сутки.

Если первое событие я едва помнила, то второе потом не раз являлось мне в кошмарах. О случившемся я рассказала лишь отцу, когда мы спустя несколько дней заперлись в его кабинете, и он впервые дать мне глотнуть мутное пойло, что всегда стояло на письменном столе его кабинета. Выслушав мой сбитый рассказ, он, как ни странно, отругал меня. До сих помню шок, который вызвали его слова.

— Но отец, он хотел надругаться надо мной, — в слезах воскликнула я, стараясь не воспроизводить в своей голове травмирующие картинки.

— Ты просто не представляешь, что случится, если правда о твоем происхождении всплывет! Ты помнишь, где это произошло? Нужно немедленно отправляться туда и скрыть все следы…

— Не нужно, отец. — Дрожащим голосом произнесла я, вытерев нос рукавом. Леди так делать не должны, и это движение заставило отца злобно сверкнуть глазами. К счастью, он смолчал, видимо, поняв, что еще хоть одно потрясение и я забьюсь в истерике. — Мне помогли. Там был мужчина.

Отец затрясся от гнева.

— И ты позволила ему уйти? Что он видел? Как он выглядел? Отвечай немедленно!

— Я не знаю, все случилось так быстро! — Я все-таки зашлась в рыданиях. — Я не видела! У него была повязка на лице.

Кулак с грохотом обрушился на стол рядом со мной. Стакан из толстого стекла упал на пол и покатился по мягкому ковру. Я изо всех сжала кулаки, чувствуя, как отросшие ногти впиваются в кожу.

В моей голове словно что-то щелкнуло. Я почувствовала отвращение к собственному жалкому виду. Слезы как-то разом прекратились.

— Не смей так со мной разговаривать, — ровным голосом произнесла я, поднимая взгляд. Воздух задрожал от чего-то темного, опасного. Вопреки моим ожиданиям, отец не разъярился, а изучал меня со смесью странного удовлетворения. Словно я была неким экспериментом, который только что стал казаться удачным.

— Именно это я и имею в виду. Знаешь, что делают с такими, как ты?

Узнала я позднее, когда добрые крестьяне, некогда с обожанием смотревшие на хозяйскую дочку, попытались меня убить в первый раз. Делали это не всегда открыто: подсыпали яд в еду, подожгли конюшню, завалив выход какими-то досками, и даже отправились к замковому магу, надеясь заручиться его поддержкой в борьбе с абсолютным злом. Вениамин напомнил, что менял этому злу пеленки, ни в каких реальных грехах я замечена не была, и устроил несколько показательных казней за попытку покушения на наследницу арронда.

Практика показывает, что суеверия отходят на задний план, когда видишь несколько покачивающихся в виселице трупов, и хоть некоторые по-прежнему считали, что я просто околдовала Вениамина, своими мыслями они делились шепотом в закрытых комнатах своих жилищ, а не шипели гадости мне в спину на улице. Подобный нейтралитет меня вполне устраивал, и менять ничего я не планировала. Длился он довольно долго, пока однажды, два года спустя, ко мне не обратился один из селян.

Заметив прогуливающуюся по рынку наследницу арронда, то есть меня, он долго шел следом, поглядывая на двух плечистых охранников, сопровождавших меня повсюду. Я могла бы притвориться, что не заметила его маневры, но любопытство в итоге победило. По моей просьбе мужчину отловили и привели ко мне, когда я чинно жевала яблоко, присев на бортик фонтана.

— Госпожа, — неуверенно проблеял он, словно ожидая, что в любой момент я поражу его ударом молнии. — Простите мне мою дерзость, но я хотел бы попросить вас об огромной услуге.

— Говори уже, — поторопила его я, с небрежностью, присущей подросткам.

— Жена померла два дня тому назад, еще и похоронить не успели. Слышал я, как вы однажды свою собачку подняли, может получится такое и с моей голубкой провернуть? Сил нет, как тоскую по ней, хоть бы пару слов еще хоть раз от нее услышать.

Мужик начал довольно картинно всхлипывать, но я, впечатленная его нежными чувствами, решила помочь несчастному.

Лишь когда мы достигли его дома, и я, потратив не меньше полупинты крови, смогла выполнить его просьбу, я поняла, как жестоко ошиблась. Пара слов, которые вдовец хотел услышать от погибшей жены — это где та прятала их сбережения. Минут десять он и так, и эдак пытался вытрясти из равнодушного ожившего мертвеца нужную информацию, но та хранила гробовую тишину. Тогда я и узнала новое свойство своей магии — я могла приказывать умершим, поднятым моей рукой. На мое «да расскажи ты ему уже» женщина послушно выдала искомые сведения и устремила на меня выжидающий взгляд, подернутый белой пленкой. Дрожащим от волнения голосом я выдала еще несколько команд: «встань», «повернись», «присядь», чтобы проверить догадку, и дождавшись выполнения, скомандовала «умри».

Через пару часов голубка оказалась предана земле, а счастливый мужчина, пересчитывающий заначку, буквально потащил меня в главную таверну, распространяя в каждое страждущее сплетен ухо, как я его выручила. Реклама сделала свое дело, и в ближайший месяц еще двое пожелали получить помощь ведьмы. В последующий их количество выросло до пяти.