Гореть (СИ) - Страница 68

— Что хочу поспать пару часиков, — отвечает он, приоткрывая сонные глаза.

— Нет, после этого, — говорит она громче, уже начиная злиться. — Ты не хочешь на мне жениться? — спрашивает, отводя влажный взгляд в сторону. — Юнги, ты самая настоящая скотина! — она подхватывается с места и переступает через ноги Юнги, желая поскорее отсюда уйти.

— Юна, стой! — он перехватывает её за талию, но она вырывается, шипя: «Да пошёл ты!». — Я не это имел ввиду, — начинает оправдываться, понимая, что действительно сильно её обидел. — Я хотел сказать, что не просто хочу, а собираюсь на тебе жениться, — он отбрасывает одеяло, вставая и босыми ногами идёт ближе к ней. — Потому что ты самое дорогое, что у меня есть, — обнимает сзади, обвивая руками талию. — Потому что без тебя мой мир становится мрачным и бесцветным, — целует в щёчку. — Потому что никогда не смогу отпустить тебя, даже если ты будешь просить об этом, — разворачивает к себе лицом, заглядывая в покрасневшие глаза. — Юна, ты… — начинает, убирая маленькую слезинку подушечкой большого пальца. — Знаю, это не лучший момент, — тараторит, словно путаясь в словах и мыслях, — и мне хотелось бы, чтобы всё было как в сказках, что ты любила читать в детстве, — улыбается, замечая её растерянный вид. — На мне сейчас нет смокинга, да и ты не в вечернем платье…

— Ты о чём? — не понимает Юна, наблюдая за тем, как Юнги медленно опускается на колени, прижимаясь щекой к её животу.

— У меня не так много денег, — продолжает он, — совершенно нестабильная работа. У меня дом ещё не обустроен и нет бассейна на заднем дворе, — слышит её тихий смешок и поднимает взгляд, устанавливая зрительный контакт. — Я не смогу каждые выходные летать с тобой на Бали, — уже сам улыбается своим словам. — Или даже на Чеджу. Что я говорю, у меня и самолёта ведь тоже нет, — берёт её за руки, чувствуя лёгкое волнение и дрожь, потому что впервые делает что-то подобное.

— К чему ты клонишь, Юнги? — спрашивает Юна, позволяя небольшим слезинкам катиться вниз по щекам.

— Я устал к чему-то клонить, — довольно чётко произносит Юнги, — от чего-то вечно уклоняться.

— Юн… — шепчет она, чувствуя легкое головокружение. Если это сон, то она не хочет просыпаться.

— Ты станешь моей женой? — он спрашивает, очень чётко произнося те заветные слова, что миллионы раз репетировал в ванной перед зеркалом. — Будешь ли ты готовить мне ранние завтраки и разделять со мной поздние ужины? — снова прижимается к ней, позволяя тоненьким пальчикам перебирать мягкие пряди волос. — Станешь ли ты матерью моей дочери? — перехватывая её руки и целуя поочерёдно каждую ладошку и с тыльной, и с внутренней стороны. — Воспитаешь ли моего сына достойным мужчиной?

— Что ты… — она не успевает договорить, так как Юнги перебивает её:

— Ли Юна, давай всю жизнь смотреть на светлячков вместе, не отпуская руки друг друга, — он поднимается на ноги и вытирает с её щек слёзы, без остановки продолжающие катиться. — Как видишь, у меня даже кольца с собой нет, — он снимает со своей руки кольцо, приобретённое на первый гонорар.

— Юнги… — кажется, у неё даже слов нет, чтобы сказать хоть что-то, не лишенное смысла, когда парень осторожно надевает ей на пальчик кольцо, которое довольно велико ей. А слова и не нужны, ведь Юнги аккуратно целует её в уголок губ, чувствуя солоноватый привкус слёз.

— А теперь давай спать, — внезапно опускает с небес на землю его голос.

— Но я не ответила, — возмущается Юна, ведь только что он умудрился испортить такой момент.

— Разве твой положительный ответ будет не в пользу светлячков? — достаточно удивлённо спросил Юнги.

— Да ну тебя! — она шутливо ударила его по плечу кулачком…

Хосок даже пошатнулся от сильного удара, но удержался на ногах. Чимин в гневе непредсказуем, это за свою жизнь он усвоил хорошо. Это не первая их драка и даже не последняя, скорее всего. Хосок знал, что друга легко вывести из равновесия, и всегда старался ограждать его от ненужной информации.

— Она нравится мне, Чимин, — заявляет он, сплёвывая кровь себе под ноги.

Чимину дважды повторять не нужно, и вот он уже сжимает в своих ладонях шею друга и шипит что-то о предательстве. Хосок интересуется, кого он предал, и у того не находится ответа, поэтому он отпускает его, замахиваясь и ударяя в живот кулаком. Друг морщится и проезжается по самодовольному чиминову лицу чуть слабее, но тоже вполне ощутимо.

— Скажи это, Чимин, — требует Хосок, опираясь на кирпичную стену позади.

— Сука! — шипит тот вместо ответа, снова ударяя кулаком по лицу друга.

Хосок смеётся в ответ, замечая растерянность во взгляде напротив. Он говорит что-то о том, чтобы Чимин был честен хотя бы с собой, и вытирает тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы.

— Я отвезу тебя в больницу, — говорит Чимин, переводя дыхание.

— О Ёнджу, двадцать один год, сирота, — перечисляет Хосок, наблюдая за его выражением лица. — Есть младший брат, которого она обеспечивает. Снимает квартиру. Работает в трёх местах, на данный момент, — он делает несколько шагов, чтобы уйти, но останавливается, словно что-то вспоминая. — Ах, да, забыл! Кажется, ты ей не нравишься…

И уходит, скрываясь в темноте.

— А она мне, кажется, нравится, — выдавливает из себя Чимин едва слышно.

========== У нас ещё вся жизнь впереди ==========

Комментарий к У нас ещё вся жизнь впереди

Вот мы снова и встретились. Так много всего изменилось… только одно осталось прежним - мы всё ещё с нетерпением ждём Ваши отзывы. Поделитесь своими мыслями.

Приятного прочтения и… спасибо, что с нами~

Юна чувствует сквозь сон крепкие объятия. Чувствует приятный и до боли родной запах мужских духов. Так тепло и уютно, кажется, не было давно. Не хотелось открывать глаза, ведь страшно, что это всё может оказаться всего лишь сном. Юна нащупала кольцо на своём пальце и расплылась в нежной улыбке.

Всё-таки не сон.

Всё-таки на самом деле.

Осторожно освободившись из плена рук любимого человека, она перевернулась на другую сторону, чтобы взглянуть в его лицо, такое спокойное и родное. Кажется, всё, что было «до», начало терять всякий смысл: Чимин, боль, непонимание, одиночество, — всё это совершенно неважно, когда рядом счастье. Когда на душе спокойствие и радость. Как же долго Юна ждала этого! Как долго стремилась к этому!

А Юнги давно уже проснулся. Он чувствовал, как тоненькие пальчики гладили его лицо, нежно касались бровей и глаз. Он притворялся спящим до тех пор, пока Юна не оставила легкий, почти невесомый поцелуй на его губах, как бы удостовериваясь, что он настоящий, что здесь и сейчас он не исчезнет. Она собиралась отстраниться, но неожиданно Юнги притянул её ближе к себе, чтобы снова их губы слились в сладком поцелуе. Юна смущенно улыбнулась, после чего прижалась щекой к его груди. Счастье… оно выглядит примерно так?

— Я тебя разбудила? — тихо спросила она, выводя на его голой груди известные только ей одной узоры.

Счастье в мелочах. В совершенно глупых разговорах по утрам. В остывшем кофе и забытом в спешке завтраке. Счастье в тёплых объятиях. И открытом сердце. Путь это ещё не конец, пусть впереди много всего… если они вместе, им всё по плечу.

— Нет, — коротко ответил Юнги, улыбаясь. — Я давно уже не сплю.

— Ты что, притворялся? — спросила она шутливым тоном, приподымаясь и подозрительно прищуривая глаза.

— А это преступление? — задумался он и оставил на её лбу невесомый поцелуй.

Юна ничего не ответила, просто улыбнулась и снова опустилась ему на плечо. Некоторое время они лежали в обнимку. Юнги перебирал пальцами пряди её волос, а Юна нежно водила по его шее. Спокойствие. Кажется, сейчас здесь царило спокойствие. Но вдруг в животе у Юна послышался бурлящий звук, что заставило девушку дрогнуть и схватиться за живот. Она смутилась ещё сильнее, когда Юнги легко засмеялся и прошептал:

— Кажется, госпожа Мин требует завтрак…

— Госпожа Мин? — переспросила Юна, улыбаясь в ответ.