Горец. Кровь и почва (СИ) - Страница 9

  - Я думаю это надо назвать по-другому... - задумчиво прокомментировал я его речь. - Творчески переосмыслил он положения боевого устава пехоты применительно к месту и времени. Какие будут мнения по поводу будущего боя?

  - Если встанем в глухую оборону, то нас они с ходу сомнут и бронеходы не помогут, - заявил командир рецких штурмовиков. - Надо их бить, командир, пока они целиком из города не вылезли. И бить первыми. Пока они в походной колонне и нападения не ждут.

  - Генерал-адъютант императора Молас просил дождаться первого выстрела от мятежников, - заметил я. - Политика, демон ее побери...

  - Не до политесов сейчас, господин командор, - это подал голос ротмистр отогузских драгун. - Главное не дать им добраться до императора и до мертвых тел наших королей.

  Отогузы хоть и верят как все в империи в ушедших богов, но у каждого народа свои суеверия. Можно принести с поля боя тело мертвого короля - дело житейское, но если враг надругается над венценосным трупом - несмываемы позор на всю жизнь всему отогузскому войску, участвовавшему в битве и, что важнее, всем их потомкам.

  - Командир, - обратился ко мне по привычке слегка фамильярно командир экипажа ''элики''. - Почему мы должны использовать мою гаубицу только как засадную пушку? Улочка за воротами в городе узкая, старая. Батальонная колонна по восемь бойцов в ряд займет ее почти вовсю ширь. Пусть выйдет только первый полк бригады и батарея, а остальных можно накрыть прямо в городе, навесом. Шрапнелью, чтобы не делать больших разрушений домам. Свинцовым дождиком. Веселие и аттракцион я им гарантирую. Ну и... обратно с поля никто не побежит в давку такую.

  - И при атаке также можно как следует использовать наше преимущество в количестве пулеметов. Не только в обороне, - высказался оногурский инженер. - Хотя проделанной работы откровенно жаль.

  В итоге военный совет так и порешил: атакуем сами. Атакуем почти у города. Оставляем в городке минимум охраны императора и герцога, а также Моласа с его ''думными боярами''.

  Времени оставалось в обрез. Еле успели занять наспех намеченные позиции, как передовой дозор гвардейских кирасир выехал из городских ворот.

  И вот сейчас гвардейская колонна приближается к намеченному рубежу.

  - Граф Гримфорт, - повернулся я к группке командиров рот, опуская бинокль.

  Бывший подполковник гвардии - генеральский ранг между прочим, а теперь всего лишь штрафной фельдюнкер вытянулся и ''взял под козырек'' приложив ладонь к белому капюшону.

  - Слушаю, господин командор.

  - Ваша задача главная - захватить артиллерийскую батарею на марше. Не дать ей развернуться. Не сможете увести пушки с собой, снимите замки и заберите при отступлении. С пехотой в бой не ввязываться. Просто сделайте так, чтобы пушки не стреляли. И все. Вас поддержат четыре пулеметные танкетки и за вами пойдут автоматчики. Как выполните эту задачу, то считайте, что половина наказания с вашей роты будет снята.

  - Осмелюсь спросить, а какая будет вторая половина? - прямо в глаза смотрит, не боится ни боя, ни командования.

  Положит он половину своей роты в атаке охреневая, как пить дать. Лишь бы реабилитироваться в глазах Бисера. Но потому они и штрафники, чтобы я их первыми под молотки бросал на самый важный участок. А ты не бунтуй против законной власти. А уж коли вляпался в такое дерьмо всей ступней, то не жалуйся, что тебе до конца не верят, что отмылся. Гвардия должна быть всегда верна своему императору, кто бы им ни был.

  Мои рецкие штурмовики опытней этих гвардейских офицеров, но мне их и жальче. Да и в самом городе они мне нужнее.

  - Вторая часть вашего искупления вас ждет в городе, граф. Войдем в город, там и узнаете, что надо делать. Вас оповестят.

  - Вы так уверены, господин командор, что мы в столицу непременно войдем? - озабочено спросил командир отогузского эскадрона. - У нас соотношение восемь к одному в пользу врага. Они вдвое перекрывают тактический норматив численности наступающих войск к обороняющимся. И это не последние гвардейцы в городе.

  - У нас нет другого пути, ротмистр, - ответил я твердо. - Или мы их или они нас. - Несмотря на то, что фельдмаршал на подходе, наступает вдоль железной дороги с востока, но между ним и столицей тридцать километров пока. А за нами законный император. Раненый. И кроме нас между ним и этим отребьем, называющим себя императорской гвардией, никого нет. Велика империя, но нам отступать выходит так, что некуда. Когда эти, - я махнул рукой на извивающуюся по дороге ''змею'' инсургентов, - будут глумиться над мертвым телом вашего короля, только ваша смерть будет вашим оправданием, что они смогли такое сотворить. Утешьтесь тем, что мертвые позора не имеют. Еще вопросы?

  - Да вроде все уже обсудили, господин командор. Задачи нарезали. Цели поставлены. Рубежи обозначены. Силы и средства выделены. Хватило бы патронов...

  - Тогда по местам. Да помогут вам ушедшие боги и фирма ''Гочкиз''. А проблема у нас одна, на мой взгляд: где мы их всех хоронить будем?

  И офицеры, смеясь немудреной шутке, разошлись.

  Взмыла в воздух, распадаясь на искры, зеленая ракета и одновременно с ней захлопали в морозном воздухе винтовки ''кукушек''. Еще одно нововведение, принесенное мною в этот мир. Чистый финский опыт ''Зимней войны''. Посаженые на деревья снайпера моей охраны, прошедшие со мной Восточный фронт, в паре с прикрывающим стрелка автоматчиком у корней дерева. К дереву привязывается веревка. Если станет горячо, то снайпер по ней белкой слетает вниз, встает на лыжи и меняет позицию, где к такому же дереву заранее привязана веревка. По сигналу снайпера стали активно выбивать в колонне офицеров и знаменосцев. Благо при таком построении гвардейцы у нас как на ладони. Чтобы растянуть метких стрелков по фронту пошире, я разбил свои снайперские пары. Десять снайперов теперь работали самостоятельно по заранее обозначенным им приоритетным целям.

  Одновременно с выстрелами снайперов пошли в атаку на батарею пулеметные танки, открыв огонь на ходу с шестисот метров.

  Прикрываясь танкетками, малозаметные в своих белых маскхалатах, бегут штрафники со своим разномастным оружием по утрамбованным танковыми гусеницами колеям. Часть штрафников сидит на танковых ''хвостах'' десантом.

  За ними торопятся сапёры на лыжах. Прикрывают атаку пулеметчики штурмовиков. Для автоматов цели еще слишком далекие.

  И с небольшой задержкой застучали вслед за танкетками все пулеметы, которые только у нас были.

  В воздухе захлопали красивые белые облачка на фоне тяжелой утренней хмари - самоходки накрыли колонну шрапнелью.

  Моя БРЭМ, сдвигая отвалом глубокий снег, вылезла из высоких кустов, преодолела поле и выехала на шоссе скользя на развороте по брусчатке в пятистах метрах впереди колонны. За нею выполз ''артштурм''.

  Встали бронированные машины на дороге бок о бок. Башенный и спаренный пулеметы застучали вдоль оси колоны как бы фланкирующим огнем.

  Мы с командиром ''артштурма' вылезли из люков командирских башенок и задолбили из крупнокалиберных пулеметов. Тяжелые 11-ти миллиметровые пули пробивали сразу по несколько рядов пехоты.

  Забились, заржали от боли на дороге раненые кирасирские лошади, попадали кеглями серые фигурки гвардейцев, упали наземь яркие цветные знамена... Чистый девственный снег окрасился красным.

  По броне в ответ активно застучали пули гвардейцев, сковыривая краску и настолько противно свистя над головой, что инстинктивно хотелось упасть обратно в бронированное чрево самоходки. Укрыться. Но боевой азарт помогает преодолевать животный страх. Сейчас выясним кто кого? Техника или тупая людская масса, у которой уже отстрелили голову. Офицеров что-то больше не видно, а так активно сабельками махали. Так махали...

  Передовой батальон колонны, вопреки моему ожиданию выставив штыки, рванул бегом в атаку на бронированные машины. Прямо под картечный выстрел ''артштурма''. В упор.