Горец. Имперский рыцарь - Страница 11

– Это хорошо, что рады стараться. – Глаза императора потеплели. – Награждать вас будем. Заслужили.

Я дал отмашку. Тавор с двумя бойцами, до поры скрытые в салон-вагоне, споро вытащили узкий стол, красную бархатную скатерть, наградные книжки, сами медали и пакет с булавками. Стол быстро установили недалеко от их величеств, подбив под одну ножку камень, чтобы не косил. Аккуратно все разложили на столе. И замерли рядом навытяжку.

– Встать в строй, – скомандовал я им.

Император посмотрел на кучку сияющих новой чеканкой серебряных медалей на лентах Креста военных заслуг и обратился к Бисеру:

– Твои награды, ваше королевское величество, тебе и награждать. Я рядом постою. Посмотрю на героев. Читал я донесения об их подвигах и, откровенно говоря, не верилось. А теперь смотрю на них воочию и понимаю: такие орлы могут даже чудо совершить.

Сомнительный комплимент для ольмюцкого короля, учитывая, что в строю стоят в подавляющем большинстве радикально блондинистые рецкие горцы. А не огемцы или удеты. Так и угадывается, что в будущей истории этой войны, написанной в имперской столице, главную заслугу в нашей победе припишут именно горцам. Как гегемону победы. Потом имперским гвардейцам, а потом уже местным… на подхвате. История – вещь несправедливая по определению. Что в ней выпятить, а что затушевать, решат те, кто ее пишет, или заказчик тех, кто пишет.

А император уже перевел свой взгляд на вмятины и разбитые швы в броне боевого вагона, покачивая черной лакированной каской с позолоченным медным кантом. Видно, что впечатлился.

Начиная с вахмистра, вызывали по очереди награждаемых, и король прикалывал булавкой им медаль на грудь. Или крест.

Тавор получил-таки свой вожделенный крест (за ночной бой с пластунами ему награду так и зажали, хотя я представлял).

Следующего за ним в очереди инженера я представил особо:

– Инженер-ефрейтор Болинтер, ваши величества. Механик автономного броневагона и изобретатель калильного двигателя внутреннего сгорания, установленного на нем. Именно благодаря его двигателю мы смогли воевать в отрыве от основного бронепоезда, движимого паровозом. Ефрейтор был ранен осколками, но остался в бою, заменив тяжелораненого пулеметчика. Представлен к Кресту военных заслуг с мечами.

Совсем не боевой вид инженера, диссонирующий с бравыми рецкими бойцами, обратил на себя внимание монархов.

– Поздравляю вас старшим фельдфебелем императорской гвардии, – вдруг заявил император Болинтеру, после того как король прицепил инженеру на грудь крест. – Останьтесь после церемонии, я хочу посмотреть на ваш двигатель.

Тут вдруг над головами тревожно закаркал крупный лесной ворон. И я понял, что меня грабят, вот так среди бела дня, а в качестве компенсации вешают на мою шею рыцарский крест. Чернёную серебряную фитюльку вместо будущих моторов. Неравноценно.

Я был последним, кого награждали.

– Это всё награды за ваши прошлые заслуги, – сказал император после церемонии. – Что делал ваш отряд потом целых две недели после этого вашего подвига?

– Воевали, ваше императорское величество, – ответил я. – Делали все, что и другие воины Ольмюца из первого армейского корпуса. Теснили врага к северу. Как все. Разве что отличился расчет орудия носовой башни. Они одним «золотым» выстрелом лишили северную царскую группировку всех их генералов. Причем выстрел был инициативный, без команды сверху. Как увидели их свиту на рекогносцировке, так сразу и ударили шрапнелью на пределе дальности.

– В таком случае они достойны Солдатского креста за такое отличие, – оценил этот боевой эпизод император, и его адъютант, как факир, достал из воздуха четыре коробочки, обтянутые тонкой черной кожей.

– Что хотел от тебя император? – спросил я Болинтера, когда того отпустили высочайшие гости.

Инженер, сидя в одной несвежей нижней рубашке на диване моего салон-вагона, сам пришивал к старому полевому кителю лейтенантские погоны.

Эти погоны дал ему я – из своих запасных. Гвардейский старший фельдфебель равен по рангу армейскому лейтенанту. Видно, у монархов в этом мире это давно обкатанная домашняя заготовка – давать мещанам за заслуги звание фельдфебеля гвардии. Вроде и звание воинское на слух для нижних чинов, а по сути – офицер. Ступенька к дворянству.

– Ты не поверишь. – Глаза инженера засияли мечтательным блеском. – Мне предложили собственный завод судовых двигателей.

– В подарок? – только и спросил я, усмехнувшись.

– Нет, на паях. Но с самим императором. Лично. Минуя министерство двора.

Не зря ворон каркнул. Ой не зря. А «контриков» еще даже не осудили – следствие идет. Получается, что император приехал их отмазывать от ответственности? И «кражу умов» они не сами по себе выдумали, а это политика центра…

– Твоя доля в чем будет выражаться? Что ты сам вкладываешь? – выказал я свой интерес, чтобы только не молчать.

– Мои двигатели, которые есть и которые я еще создам.

– Извини, что подставил тебя ненароком, – вздохнул я.

Наивный будвицкий юноша. Сам не знает, куда сует голову.

– Чем подставил? – искренне удивился инженер.

– Тем, что своим представлением уничтожил твою спокойную жизнь. Слышал такое выражение: «Рядом с троном – рядом со смертью»?

– Нет.

– Теперь знай. Я это уже на своей шкуре испытал, когда «жалует царь, но не жалует псарь». А для императора ты всего лишь ресурс. Один из множества. Так что не обольщайся особо. Кстати, отметить свое нежданное повышение не хочешь?

– А есть чем? – охотно отозвался Болинтер.

– У меня всегда есть. Я все же из винодельческой страны. В любом случае простые напитки тут не пойдут, – заявил я, доставая бутылку зеленого вина и бокалы. Заодно похвалился: – Это особое вино, которое пьют по торжественным случаям. Делают его только в одном винограднике, принадлежащем рецкому маркграфу.

Болинтер надел китель, скосил глаза на левое плечо и протер обшлагом рукава новенький крест на груди.

– Зеркало сзади тебя в коридоре стюарда, – улыбнулся я. Сам такой был.

– Знаешь, Савва, я в полных растрепанных чувствах сегодня. Голова кругом. – Болинтер, как жеманница, крутился перед зеркалом. – Когда я объяснил императору, что до окончания ремонта броневагона никак не смогу отъехать в столицу, потому что это будет дезертирство и предательство боевых товарищей, он меня понял и не стал торопить. Сказал ждать официального перевода. Что ты мне посоветуешь в этой ситуации?

– Не складывать все яйца в одну корзинку. А именно, до того как тебе предоставят завод в столице, а скорее всего просто кусок чистого поля, на котором ты должен будешь построить такой завод, создай на стороне свой свечной заводик. Для страховки.

– Зачем мне свечной заводик? Я ничего не понимаю в органической химии.

– Это я так, образно. К примеру, фирмочку по выпуску твоих моторов для насосов. На старом патенте.

– Денег нет на это, – поставил инженер пустой бокал на стол. – Что за кислятину ты пьешь? Отмечать надо было нашей огемской сливянкой.

Я только руками развел: чего нет, того нет.

– Деньги не проблема, – продолжил я. – Вложишь в партнерство свой патент и будешь консультировать технологию производства. Модернизацию.

– Да кто вложится в такое производство? – выразил инженер свое сомнение. – Были бы такие энтузиасты среди денежных мешков, то давно бы уже нужный заводик стоял в Будвице. Но все только пересушенным паром грезят. Турбинами. Повышением КПД паросиловой установки.

– Я вложусь.

– Ты?

– Я.

– На каких условиях?

– На тех же, что и император.

– И где его поставим? Этот завод? В Будвице или где-нибудь в огемской провинции?

– В Реции.

– Почему там?

– Потому что там качают нефть.

А сам подумал, что мини-трактор в горах тоже будет к месту. Но не всё сразу.

Я отправил Болинтера с его командой в Будвиц, в депо, так быстро, как только смог, пока император еще что-либо не учудил в его сторону. А так с глаз долой… У императора и без Болинтера других дел достаточно, так что нет тела – нет дела монарху до двигателей… А инженер мне еще нужен. Потом отдам. Никуда не денусь.