Гордость и соблазн - Страница 16

Схватив Эмили за руку, Роза толкнула ее за кадку с пальмой, стоявшей у окна, положила руку на плечо и посмотрела прямо ей в глаза.

— Примерно так, Эми.

Она сделала движение коленом вверх.

— Целься вот в это интересное местечко, которым они все так гордятся. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— И что это даст?

— Это их сразу останавливает на полдороге, дорогуша. Сделай так, и он будет лежать у твоих ног, хватая ртом воздух, как рыба на солнцепеке.

— А ты когда-нибудь так делала?

Роза пожала плечами и ничего не ответила, но большего подтверждения Эмили и не надо было.

— И еще одна вещь, золотце мое. Как только ты это проделаешь, беги со всех ног, как от нечистой силы, и не думай дожидаться, пока он очухается. Не жди ни минуты.

— Почему? Ведь это, кажется, не очень хорошо.

— Ну, если говорить начистоту, то уж если дойдет до того, что тебе придется применить колено, значит, он вел себя не очень мило. И когда к нему вернется способность соображать, он станет еще менее покладистым. Беги — и не оборачивайся. Я говорю это совершенно серьезно. Мужчины делаются очень злобными после того, как пускаешь в ход колено.

— Я все поняла.

Эмили выбралась из-за пальмы. Маккензи смотрел в ее сторону. Слегка улыбнувшись, она подняла руку и помахала ему. Состроив гримасу, похожую на улыбку, он помахал в ответ.

Она не могла представить себе, в каких обстоятельствах ей придется воспользоваться советом Розы. Ее лицо запылало при мысли, что она прикасается к нему в том месте, которое ей указала Роза, даже всего лишь коленом.

Внезапно девушка почувствовала, что платье давит ей на плечи, а вечер слишком жарок. И воздух такой густой…

Послышался свисток паровоза. Она тряхнула головой — из-за этих мыслей Эмили совсем потеряла счет времени.

Торопясь на поезд, пассажиры шли к дверям и друг за другом растворялись в быстро наступающих сумерках. В конце концов перед ней остался один Джош Маккензи: высокий, красивый и слишком опасный. Эмили попыталась справиться с комком в горле.

— Время ужинать! — насмешливо провозгласила Роза.

Эмили сомневалась, сможет ли она проглотить хоть кусочек.

Как Эмили и предполагала, она действительно не смогла ничего проглотить, но совсем по другой причине. Оказалось, что она избаловалась, привыкнув к кухне ресторана Фреда Гарви. Все другое не шло ни в какое сравнение. Поскольку то, что подавали в гостинице Лас-Вегаса, только отдаленно можно было считать едой, Эмили коротала время, понемногу потягивая чай со льдом и изучая сидящего напротив нее Джоша Маккензи, который жадно набросился на свой ужин.

Наконец девушка смогла как следует рассмотреть его — ведь она едва могла вообще видеть с тех пор, как ей пришлось носить очки. Сейчас она, слегка спустив их с носа, смотрела поверх очков, как всегда делала, когда этот ужасный детектив не вертелся где-нибудь поблизости.

Этот человек определенно не страдал отсутствием аппетита. Как он мог жевать этот зажаренный почти до углей жесткий бифштекс, было для нее загадкой.

Где-то на середине своей борьбы с бифштексом Джош поднял глаза и поймал изучающий взгляд Эмили.

— Что-то не так?

— Нет, просто я не голодна. — Она опустила глаза и слегка покраснела от стыда. — Но мне приятно быть в вашем обществе.

— Спасибо, но я знаю, что здешний стол не идет ни в какое сравнение с «Гарви-Хаусом».

— Ну, не очень-то…

— Действительно, но «лучше в нас, чем в таз», как всегда говорила Мод.

Он застенчиво улыбнулся, и от этого стал похож на мальчишку.

— Представляете, я так долго выслеживал эту особу, что совсем не замечал, что у меня в тарелке. Просто глотал пищу, чтобы утолить голод, и бежал дальше. Это, — он указал на стейк с воткнутым в него ножом (стейк был таким жестким, что подошва от ботинок, пролежавшая несколько лет под жарким солнцем пустыми, казалась бы рядом с ним деликатесом), — лучший бифштекс, который я ел с тех пор, как покинул Чикаго.

Эмили подавилась чаем.

— Я очень рада, что у вас хороший бифштекс, — произнесла она мелодично.

— Я вовсе не говорил, что он хороший. Я сказал, что это лучший после Чикаго. В этой гостинице вы должны после каждого обеда благодарить Бога, что еще не предстали пред Его очами.

— Тогда нет ничего удивительного, что у мистера Гарви дела идут в гору. Я удивляюсь, как это до сих пор здесь никто не бунтует.

На губах детектива мелькнула довольная улыбка.

— Кто знает, может быть, скоро это произойдет.

Джош отпилил себе еще один кусочек мяса и сунул его в рот. Кожа его лица была бронзовой от солнца и грубоватой от проступившей к вечеру щетины. Голубые глаза и длинные черные ресницы смягчали общее выражение. Он говорил резко, слегка растягивая слова, как все выходцы из Техаса. На бедре у него висел «кольт», хотя Эмили ни разу не видела, чтобы Маккензи им пользовался. Деятельность, которой он себя посвятил, была полна опасностей, зато лицо его всегда смягчалось, когда он начинал говорить о доме. Этот агент Пинкертона был человеком таких контрастов, что она волей-неволей была заинтригована.

— А вы, мисс Лэйн, — он сделал ударение на ее фамилии, и это заставило девушку нахмуриться, — вы никогда не рассказывали о своем доме. Как вы оказались в Нью-Мексико?

Допрос под видом ухаживания. Ну что ж, она может сыграть в эту игру — ей всегда нравились разные игры.

Следуя своему плану соблазнить его, она наклонилась вперед и улыбнулась:

— Сначала Атчисон, потом Топика и, наконец, железная дорога Санта-Фе.

Он улыбнулся в ответ довольно дружелюбно:

— А давно вы знакомы с мисс Дюбуа?

— Мы с Розой повстречались на курсах Гарви.

Было приятно сказать правду, когда это можно сделать без ущерба для общего дела.

— Неужели? Вы кажетесь такими близкими подругами, что можно подумать, будто вы вместе с самых пеленок.

Эмили прижала руки к груди:

— Вы вправду так думаете? И мне так кажется! Как будто мы родственные души. Сестры сердца! Дочери души! — продекламировала она драматически.

На мгновение он уставился на нее, ошеломленный, так что даже вилка замерла на полпути ко рту.

— Мисс Лэйн, я в восхищении! Сара Бернар и та не смогла бы произнести этот монолог более выразительно. — Джош отправил кусок в рот. — Да, так откуда, говорите, вы родом?

Она так старалась запудрить ему мозги, а эта ищейка только и думает, что о погоне. Проклятие! Надо было вместо этой черно-белой формы Гарви одеться во что-нибудь цветное, модное, с низко вырезанным корсажем. Она должна была сбить его с толку демонстрацией своего тела — ведь даже ищейки сбиваются со следа, если почуют более сильный запах.

С другой стороны, если бы она надела одно из своих лучших платьев, Маккензи стал бы более подозрительным. Как может такая девушка, как Эмили Лэйн, вынужденная зарабатывать себе на кусок хлеба, одеваться в шелк и парчу?

— Мисс Лэйн, так откуда вы родом?

— С востока, — со вздохом ответила она. Да, а она-то надеялась очаровать его. Настроение у Эмили совсем испортилось.

— Если смотреть с этого места, мисс Лэйн, то все сюда приехали с востока.

Кокетливо ударив его по руке, она постаралась рассмеяться.

— Какой вы прямолинейный! Сами-то вы не с востока, и индейцы тоже. И пожалуйста, зовите меня просто Эмили.

Она попыталась похлопать ресницами, но Джош и глазом не повел. Пожалуй, он даже и не мог бы рассмотреть, что она там вытворяет за толстыми стеклами этих проклятых очков. Она должна любым способом отделаться от них.

Быстро оглядевшись, Эмили заметила, что их столик стоит в уединенном темном углу. Сняв очки, она как бы случайно уронила на стол свечу.

— Ой, какая я неловкая! Теперь нам не надо никакого огня, не правда ли?

И она так решительно взмахнула ресницами, что, пожалуй, могла бы ими раздуть пожар в прерии.

— У вас что-то с глазом, мисс Лэйн?