Горбун, Или Маленький Парижанин - Страница 9

Брат Паспуаль замолчал, а Кокардас завершил:

– Настолько искусный, что господин де Гонзаго был вынужден пригласить восемь мастеров шпаги против него одного. Ах ты, крапленый туз!

Наступила тишина, которую нарушил Пейроль.

– К чему вся эта болтовня? К увеличению платы?

– О – о, к значительному! – ответил гасконец. – Право же, нельзя платить одинаково за месть отца против умыкнувшего дочь кавалера и за исполнение задания Дамона, вздумавшего до срока получить в наследство состояние Пифия.

– Сколько вы хотите?

– В три раза больше.

– Согласен, – ответил Пейроль, не колеблясь.

– И еще, после того, как дело будет сделано, Гонзаго возьмет нас к себе на службу.

– И это обещаю! – опять согласился фактотум.

Кокардас обменялся взглядом сначала с братом Паспуалем, потом с остальными.

– Вот и договорились, – сказал он наконец.

Пейроль протянул ему руку. Гасконец ее не пожал. Пошлепав ладонью по своей шпаге, он пояснил:

– Вот мой нотариус, который отстоит мои права, господин хороший де Пейроль. Крапленый туз, не советую вам водить нас за нос!

Пейроль, явно повеселев, направился к выходу. Задержавшись на пороге, он предупредил:

– Если не справитесь, никаких денег больше получите.

– Само собой, – отозвался гасконец. – Спите спокойно на ваших двух подушках мой господин хороший де Пейроль, – и фактотум под дружный хохот покинул трактир, где вслед за тем прозвучали громогласные призывы:

– Эй, красотка! Где ты там?

– Давай, неси вина!

– Да побольше.

– Что ж ты такая клуша неповоротливая? Ну, поживее же!

– Ха – ха – ха!

На башне только что пробило четыре. У наемников еще оставалось много времени. Кроме Паспуаля, то и дело бросавшего озабоченные взгляды на косоглазую служанку, все вволю веселились. В «Адамовом яблоке» пили, смеялись и орали песни. После того как жара немного спала, косившие на дне рва траву работники подналегли, и сейчас под мостом уже стояло с десятка два снопов.

Внезапно с опушки Энского леса послышался конский топот, и немного спустя изо рва донеслась какая-то возня и беспорядочные крики косильщиков. Из леса налетели конные партизаны и, действуя плоскими сторонами шпаг, разогнали их прочь. Налетчики прискакали за фуражом и теперь быстро погружали сено, укрепляя его веревками на крупах лошадей. Восемь посетителей трактира прильнули к окну.

– Вот сукины сыны, отчаянные канальи, – произнес Кокардас Младший.

– Еще бы. Отважиться грабить под самыми окнами синьора Маркиза! – прибавил Паспуаль.

– Интересно, сколько же их? Три… шесть… восемь.

– Восемь, точно столько, сколько нас. Разбойники – фуражиры в это время продолжали спокойно заниматься своим делом. Сено им явно понравилось, и они, о чем-то переговариваясь, то и дело весело смеялись. Видимо подобный рейд они совершали не впервые, зная, что пожилые работники маркиза не смогут им оказать сопротивления.

На всадниках были кожаные камзолы, военные береты; – все вооружены длинными рапирами. В основном – молодые бравые красавцы с большими усами. К седлам были пристегнуты длинные пистоли с расходящимися в раструб стволами. В их одежду не просматривалось определенной формы. Двое носили мундиры егерского полка из Бракаса, один выглядел фламандским стрелком, другой чем-то напоминал испанского гвардейца – кирасира, третий выглядел старым арбалетчиком. Ему перевалило за шестьдесят, так что в его памяти, наверное, хранились воспоминания о Фронде. На остальных, как на старых потертых лошадях, нельзя было увидеть знаков отличия. Словом их группу легко было принять за обыкновенную банду разбойников с большой дороги. И действительно, эти авантюристы, украсившие себя названием «королевские волонтеры» по сути являлись разновидностью послевоенных бандитов.

Справившись с погрузкой сена, они выехали на прорезавшую буковую рощу дорогу. Их атаман, один из браккасских егерей, имевший на фалдах своего камзола галуны кавалерийского капрала, по – хозяйски окинув взглядом местность, скомандовал:

– Сюда, господа. Здесь, как раз то, что нам нужно! – и указал на трактир «Адамово яблоко».

– Прекрасно, капрал! – хором отозвались его спутники.

– Вот, что бойцы, – тихо промолвил Кокардас Младший. – Советую снять с крючков шпаги. Все бросились от окна и, опоясавшись ремнями со шпагами, опять расселись за столами. Надвигалась заваруха и в ее предчувствии брат Паспуаль застенчиво подрагивая жидкими усишками добродушно улыбался.

– Вот те на! – пробасил показавшийся в этот момент на пороге атаман мародеров. – В «Адамовом яблоке» яблоку упасть негде.

– Так надо очистить пространство, – предложил стоящий за ним.

Атаман, (его звали Карриг) согласно кивнул. Потом остальные кавалеристы спрыгнули с лошадей и прикрепили узлами поводья ко вбитым в стену трактира кольцам, специально предназначенным для коновязи.

Те, кто был внутри, застыли в ожидании.

– Так – с! – сказал вошедший первым Карриг. – Выметайтесь – ка отсюда. Да поживей. Здесь хватит места лишь для королевских волонтеров.

Ответа не последовало. Кокардас, чуть развернувшись к своим, вполголоса бросил:

– Спокойно, ребятки. Сейчас мы заставим господ королевских волонтеров немного «потанцевать».

Люди Каррига уже столпились в дверях.

– Ну, что вам было сказано? – повысил он голос.

Мастера шпаги поднялись и вежливо поклонились вошедшим.

– Придется их попросить выпрыгнуть в окно, – бросил через губу фламандский стрелок и, ухватив из – под носа Кокардаса полный бокал, поднес его ко рту. А Карриг изрек с назиданием:

– Эй вы, пни неотесанные, разве не понятно, что нам нужны бокалы, столы и табуретки.

– Ах ты, крапленый туз тебе во взятку, – сказал Кокардас Младший. – Сейчас получите все сполна, мои красавчики.

Кокардас вырвал из рук наглеца уже наполовину опорожненный кубок и выплеснув остаток вина ему в лицо, разбил бокал вдребезги о его голову, а брат Паспуаль пульнул табуреткой в грудь Каррига. В то же мгновение из ножен взметнулось шесть клинков и устремилось на непрошеных гостей. В ставшем тесном помещении «Адамова яблока» хорошо был слышен зычный баритон Кокардаса.

– Серп вам в жатву! Давай! Давай! Воткни им! Воткни!

Карриг со своими волонтерами храбро отбивались, время от времени воодушевляя себя кличем:

– Вперед, вперед! Лагардер! Лагардер!

Дальше разыгрался какой-то поначалу непонятный спектакль. Находившиеся в авангарде Кокардас и Паспуаль вдруг отпрыгнули назад и как по команде слаженным движением отбросили вперед длинный стол, образовав между сражавшимися группами преграду.

– Крапленый туз! – выкрикнул гасконец. – Опустите оружие!

Его голос прозвучал так уверенно, что не только его соратники, но и королевские волонтеры остановили бой. Среди последних, три или четыре человека уже получили царапины. Стычка не сулила им ничего хорошего. Слишком поздно они осознали, с кем их угораздило связаться.

– Что вы сейчас кричали? – неожиданно дрогнувшим голосом спросил гасконец.

В лагере мастеров шпаги возник «гур – гур» недовольства.

– Почему ты остановил, Кокардас? Мы не остановили бы от этих замухрышек мокрого места!

– Спокойно, приятели, – властно настоял Кокардас и повторил вопрос:

– Скажите правду, почему вы сейчас произнесли имя Лагардера?

– Потому что Лагардер наш командир, – ответил Карриг.

– Шевалье Анри де Лагардер?

– Да.

– Наш Маленький Парижанин! Наше сокровище! – проворковал брат Паспуаль, и на глазах выступили слезы умиления.

– Погоди, брат, здесь нельзя ошибаться, – урезонил его Кокардас. – Когда мы покидали Париж, Лагардер оставался там. Он служил в легкой кавалерии.

– Да, так оно и было, – пояснил Карриг. – Но служба в Париже ему скоро наскучила и он, сохранив лишь форму капитана легкой кавалерии, теперь командует бригадой королевских волонтеров здесь в Лурронской долине.