Горбун, Или Маленький Парижанин - Страница 7

Сальдань разухабистым жестом покрепче натянул на уши шляпу. Удивительно, что среди посетителей кабачка до настоящего момента еще не произошло ни одной стычки. Но теперь, похоже, назревала драка. Вдруг глядевший в окно Штаупиц прокричал:

– Спокойно, малыши! К нам пожаловал господин Пейроль, факториум принца Гонзаго.

Между буковых стволов неторопливым шагом двигалась верховая лошадь под всадником.

– Мы много говорим, – торопливо произнес Паспуаль. – И ни о чем пока не договорились. Послушайте. Невер своим таинственным ударом способен любого уложить на месте, но, если повезет нам, то он же нас давать озолотит. Надеюсь, все здесь это понимают. Итак, спрашиваю напрямую. Вы готовы сегодня попытать счастья?

Нет нужды приводить дружный ответ приятелей.

– А если так, то позвольте в разговоре с Пейролем действовать мэтру Кокардасу и мне. Все, что мы ему скажем, вы должны поддержать.

– Лады!

– Идет!

– Заметано! – прозвучало со всех сторон.

– По крайней мере, те из нас, чью шкуру не проткнет шпага Невера, достаточно разбогатеют, чтобы заказать заупокойную мессу по тем, кому не повезло.

Вошел Пейроль.

Паспуаль почтительно снял свою шерстяную шляпу. Остальные последовали его примеру. В руках у Пейроля находился внушительный мешок с деньгами. Он со звоном швырнул его на стол и сказал:

– Держите, прожоры, свою кормушку. Все вам. Разделите сами. – И, окинув всех взглядом, прибавил: – Вижу, все уже в сборе. Добро пожаловать! Сейчас я скажу вам два слова о том, что вам предстоит проделать.

– Слушаем вас, господин Пейроль, – ответил, облокачиваясь на стол, Кокардас. – Итак?

Остальные отозвались дружным припевом:

– Слушаем!

Пейроль стал в позу оратора:

– Сегодня вечером, – начал он, – около восьми часов по дороге, что вы видите из окна, проследует мужчина. Он будет верхом. После того, как он переберется по мосту через ров, он привяжет коня к деревянной балке на той стороне моста. Посмотрите внимательно, видите прямо под мостом в стенке замка низкое окно, закрытое дубовыми ставнями?

– Прекрасно видим, господин хороший Пейроль, – отозвался Кокардас. – Крапленый туз! Мы здесь не слепые.

– Мужчина подойдет к окну…

– И в этот момент мы с ним заговорим?

– Только все должно быть тихо и аккуратно, – уточнил Пейроль с многозначительной улыбкой. – И можете считать, что вы отработали свои деньги.

– Пресвятая сила! – воскликнул Кокардас. – Господин Пейроль любит пошутить!

– Итак, вам все ясно?

– Абсолютно. Но вы что, уже собрались уходить?

– Да, я очень тороплюсь, – сказал Пейроль, отступая к дверям.

– Как же так, сразу, и даже не назвав имени человека, с которым мы должны заговорить?

– Зачем вам его имя?

Кокардас с немного наигранным разочарованием прищурил глаза; в банде наемников прогудел ропот. Особенно уязвлено выглядел Паспуаль.

– И не поведав нам о том благородном синьоре, – продолжал Кокардас, – по воле которого мы будем стараться?

Пейроль, скрывая тревогу, пристально посмотрел на учителя фехтования.

– Какая вам разница? – бросил он, пытаясь держаться непринужденно.

– Очень существенная, господин Пейроль.

– Я вам хорошо плачу.

– А может быть недостаточно хорошо, господин хороший Пейроль?

– Что вы хотите этим сказать, друг мой?

Кокардас встал, и все последовали его примеру.

– Вот что, приятель, – сказал мэтр Кокардас, внезапно сменив тон. – Поговорим начистоту. Мы, здесь присутствующие, все мастера шпаги, и к тому же дворяне. Я, к примеру, гасконец, закаленный солнцем и воздухом Прованса. Мое оружие, – он похлопал себя по ножнам шпаги, с которой никогда не расставался, – никогда не обращается против людей, которых я не знаю. Ву компрене?

– Прошу вас! – произнес брат Паспуаль, учтиво придвигая к доверенному лицу принца Гонзаго табуретку.

Пейроль находился в нерешительности.

– Что ж, храбрецы, раз вам так не терпится знать, могли бы сами догадаться и сообразить.

– Мы уже сообразили… на восьмерых, – заметил мэтр Кокардас.

– Но все – таки пока не догадались, – уточнил брат Паспуаль.

– В таком случае пошевелите мозгами. Кому принадлежит замок?

– Почтенному маркизу Келюсу, синьору, чьи жены не доживают до старости Келюсу – Засову. Бес ему в пах! И что дальше?

– А что вам еще нужно? – наставительно произнес Пейроль. – Разве не ясно, что вы работайте на маркиза де Келюса?

– Эй, приятели, кто-нибудь этому верит? – недовольным тоном обратился к компании Кокардас.

– Нет, – ответил брат Паспуаль.

– Не верим, – поддержали остальные.

На впалых щеках Пейроля появился густой румянец.

– Что это значит? Черт возьми! – гневно воскликнул он.

– Спокойно, синьор! – прервал его гасконец. – Мои компаньоны – не слишком доверчивые простаки. А потому предлагаю поговорить спокойно, как подобает хорошо воспитанным людям. Насколько я понимаю, дело обстоит так: господин маркиз де Келюс узнал, что какой-то молодой человек, дворянин, к тому же, недурен собой, по ночам проникал в замок через это низкое окно. Так?

– Именно так, – ответил Пейроль.

– Маркизу известно, что его дочь, мадемуазель Аврора де Келюс любит этого молодого человека.

– И это верно, – снова согласился фактотум.

– Именно потому, согласно вашим словам, господин Пейроль, мы собрались в этой забегаловке. Может быть кому-то такое объяснение и покажется достаточным. Но лично я нахожу его неудовлетворительным. Вы говорите неправду, господин де Пейроль.

– Черт возьми! Что вы себе позволяете? – гневно закричал тот.

Но голоса наемников его заглушили.

– Говори, Кокардас! Говори! Говори!

Долго упрашивать его не пришлось.

– Прежде всего, – сказал он, – мои товарищи, равно как и я, знают, что этот ночной гость, (именно он сегодня будет подставлен под наши шпаги), носит титул не ниже принца.

– Допустим, принца, что из этого? – Пейроль подернул плечами.

Кокардас продолжал:

– А если точнее, – он никто иной, как принц Филипп Лотарингский, герцог де Невер.

– Я вижу, вы осведомлены лучше меня! – криво усмехнулся Пейроль.

– Но это не все. Есть еще одно обстоятельство, и о нем мои благородные приятели должно быть ничего не знают. Аврора де Келюс – не любовница мсьё де Невера.

– О – о! – не сдержал удивленного восклицания фактотум.

– Она его жена, – убежденно завершил гасконец.

Пейроль, побледнев, пробормотал:

– Но ты-то сам, откуда это узнал?

– Знаю, уж точно. А откуда, – для вас не имеет значения. Сейчас я вам продемонстрирую, что мне известно кое-что еще. Четыре года тому назад в часовне Келюсов втайне был освящен их брак, и, если я верно понял, лично вы и ваш благородный мэтр… – здесь Кокардас сделал короткую паузу, во время которой с нарочитой почтительностью снял шляпу, – вы были свидетелями при венчании, господин де Пейроль.

Пейроль, не возражая, лишь мрачно спросил:

– К чему вся эта болтовня?

– Чтобы узнать, – ответил гасконец, – имя блистательного синьора, на которого мы сегодня будем работать.

– Невер женился на дочери маркиза вопреки воле отца, – сказал Пейроль. – Маркиз де Келюс намерен отомстить. Что может быть проще?

– Действительно, ничего, если бы… если бы почтенный Засов знал о браке своей дочери. Но вы ведь тогда действовали с виртуозной осторожностью. Не так ли? Маркиз де Келюс так до сих пор ничего и не узнал. Подумать только, как бы обрадовался старый прощелыга, если бы проведал о том, что его дочь стала супругой одного из самых богатых людей Франции?

– Короче! – перебил Пейроль.

– Короче, мы работаем не на Келюса.

– Как пить дать, не на него, – подтвердил Паспуаль.

– Ясно, как день! – загремели голоса.

– На кого же, по-вашему?

– На кого? Ага, вот те на-а. «На кого?» Вам известна история о трех Филиппах? Нет? Ну я в двух словах. Три синьора из прекрасных семей: один – Филипп Мантуанский, принц Гонзаго, ваш патрон господин Пейроль, разоренное высочество, готовое продать по сходной цене себя хоть самому дьяволу; второй – Филипп де Невер, которого мы поджидаем; и, наконец, третий – Филипп французский герцог де Шартр. Все трое молоды, блистательны и прекрасны, даю слово. И ко всему прочему, связаны такой искренней братской дружбой, которую в наши дни вряд ли где сыщешь. Однако оставим в стороне Филиппа французского и займемся двумя другими: Невером и Гонзаго. Их можно сравнить разве что с древними Пифеем и Дамоном.