Голубые саламандры Газпрома (СИ) - Страница 22

На лестнице снова затопотали и двое парней в довольно грязных белых халатах поверх курток и уже с разложенными носилками в руках бойко вломились в коридор:

- Где тело? – бодро вопросил один, - А, уже вижу, лежит, красавица наша, готовенькая, даже в простынку закаталась! – воскликнул он, направляясь к валяющейся на простыне тетке в пуховике.

- Ты что ж делаешь, ирод! – возопила бабка в платочке, когда санитары обещанной труповозки подхватили обладательницу пуховика за руки-за ноги и принялись грузить на носилки. – А ну оставь женщину!

- Зачем тебе труп, старая? - пропыхтел санитар.

- Вы как с пожилой женщиной разговариваете? – немедленно энергично возмутился Степан Ильич, - Есть ли у вас совесть, молодые люди?

- Пустите женщину, эта не та женщина! – не обращая внимания ни на оскорбление, ни на заступничество, продолжала бороться бабка в платке.

- Как же не та, когда тело! – возразил санитар – и продолжил свое дело. Тетка в пуховике была уже на носилках, санитары взялись за ручки.

- Ну и что, что тело, мало ли тут тел валяется? – выдвинула встречное возражение бабка, - Кто ни приезжает – все путаются! Разобраться же надо – ваше это тело, или пока еще не ваше, а не хватать первое попавшееся! Вас сюда к телу нашей Анны Ивановны вызвали! Женщина, покажите ему документы, что вы не труп Анны Ивановны! – бабка требовательно смыкнула тетку за край пуховика.

Слегка очухавшаяся к тому времени тетка кивнула и полезла в карман.

Санитары, которым предполагаемый труп вдруг предъявил паспорт, сдавленно хрюкнули… и выронили носилки.

В дальнейшие перипетии коммунальных разбирательств о жизни и смерти Роман вникать не стал. Он еще раз поглядел в свой блокнот – и ему показалось, что в голове у него звучно щелкает шестеренками большой счетный механизм.

Потом он перевернул страницу и на чистом листе быстро написал всего три слова.

Он бегом рванул к выходу… Остановился… Вернулся…

Подойдя к седоусому, наклонился к нему и быстрым напряженным шепотом проговорил:

- Не зовите Степана Ильича в гости, не надо. Лучше сами к нему идите, и детей с внуками с собой возьмите. И Марью Евграфовну тоже. И остальных, которые сейчас в теплосети. Это ничего, что у Степана Ильича нет света. Честное слово, ничего. Все равно там лучше.

И не оглядываясь, чтобы проверить, какое впечатление произвели его слова, бросился к выходу, на бегу вытаскивая мобилку из кармана. Нажал режим конференции:

- Рико, Янка! – услышав голоса напарников, отчаянно заорал он, - Я такое выяснил, такое!

- Что вы могли узнать, стажер? – раздраженно откликнулся Рико, - Где? Или когда?

- Я, кажется, узнал… все! – растерянно ответил Роман.

***

- Все знает только Господь Бог, ибо всеведущ! – раздражение не оставляло Рико, а Романов энтузиазм, кажется, не производил никакого впечатления, - Оставьте глупости, стажер, тут такое заваривается…

- Вот я и говорю – я такое выяснил…

- Що, Ромасыку, они таки вышли з плакатом? – хмыкнула Янка, - Чи ты все ж полез, куда не треба?

- Никуда я не лез! Дайте же я расскажу!

- Никакой информации по мобильному! – отрезал Рико, - Категорически! Вы в электричестве, стажер?

- Нет, я в заднице! – Роман начал злиться – почему они его не слушают?

- Сочувствую, коллега, я тоже весь в дерьме, - совершенно серьезно отозвался Рико. - Выходите на проспект, найдете кафе в подвальчике – там все и встретимся! – Рико нажал отбой.

Роман с упреком поглядел на замолкшую мобилку, будто это она была виновата, что начальство его даже слушать не стало: именно сейчас, когда так неожиданно и просто полученные сведения буквально распирали его изнутри. Роман решительно поджал губы, словно стараясь не выпустить рвущиеся наружу слова. Ла-адно, он не знает как, но он господам напарникам еще покажет! Он еще научит их брать его слова и класть себе в уши и вообще внимать в благоговейном молчании! Ладно, ладно!

Обещанное Рико полуподвальное кафе действительно нашлось сразу же, стоило Роману свернуть на проспект. Он едва успел спустится по узкой лестнице в полутемный и совершенно пустой, если не считать скучающего бармена, зал, как на ступеньках загрохотало, затопотало, хлынула волна совершенно недвусмысленного аромата – и в зал ввалился Рико. С мечом у пояса и огнеметом в руках. Бармен испуганно присел за стойкой.

- Не думал, что насчет дерьма – это ты в прямом смысле, - разглядывая Рико во все глаза, растерянно пробормотал Роман.

- Да уж прямее может быть, пожалуй, лишь оглобля, - сунув меч и огнемет под вешалку, будто зонтики, Рико, брезгливо кривясь, принялся сдирать с себя отвратительно воняющую куртку. – Ни в охрану, ни в милицию звонить не нужно, - походя бросил он прячущемуся за стойкой бармену, - Они не приедут, к тому же мы абсолютно безобидны, - и он отвернулся, аккуратно заворачивая забрызганные кровью манжеты еще недавно щегольской рубашки.

- Ага, - выступая вперед, чтоб прикрыть отчищающее кровь начальство от глаз бармена, подхватил Роман, - Мы просто… на телевидении работаем. Передачу снимаем.

- «Санитарный день», что ли? – опасливо выглядывая из-за стойки и поводя носом, поинтересовался бармен.

- Нечто подобное, - неопределенно согласился Рико, - Пожалуйста, очень крепкий «экспрессо» и бокал бренди – ежели имеете не слишком паршивый.

- У нас не бренди, у нас коньяк, - уже окончательно перестав бояться, обиделся бармен.

- Коньяк, молодой человек, делают исключительно в провинции Коньяк, - высокомерно сообщил Рико, усаживаясь за столик, - Все остальное суть бренди.

- Я бы теж коньяку выпила, навить якщо он суть бренди, - раздался знакомый голосочек и в бар ввалился новый колоритный персонаж.

Ненавистной Роману японской прически больше не было. Освобожденные от жутких шпилек длинные пепельные волосы Янкины теперь стояли дыбом, растопырившись вокруг ее злющей физиономии как лучики нарисованного ребенком солнышка. И в довершение картины по ним, начиная от корней, пробегая по всей длине и с треском исчезая на кончиках, сновали электрические искры. Рядом с этим Янкины изодранные джинсы и куртка казались всего лишь дополнением безумного имиджа.

- Ты чого по телефону говорить не хотел, сюды притащил? – накинулась она на Рико, - Чи у нас времени много? Хорошо, я из люка як раз неподалеку вынырнула…

- При нынешнем положении дел никаких телефонов! – рявкнул в ответ Рико, - Пока точно не выясним – телекомовские адепты замешаны или нет.

- Телефон – тоже секта? – с покорной безнадежностью переспросил Роман – обложили, гады!

- Недавний культ, пока вполне гуманистического характера, - неохотно пояснил Рико, - Разве что хакеры существуют его попущением… Однако же с ними пока еще не все ясно. Например, похищение телефонных кабелей – сие диверсия против телекомовского культа или их собственных рук дело?

- Та и вченые говорят, що вид цих мобилок у всих скоро мозги сквозь вуха потекут, - вставила Янка, - Може, це як раз международный заговор телекомовских сектантов?

- Почему мы ими тогда не занимаемся? – поддался любопытству Роман.

- Потому что заговор – международный! – уже почти рычал Рико, - Пусть им, вон, американцы с японцами озаботятся. У нас здесь своего хватает.

- Ой, слушайте, и правда, тут такое будет… Я выяснил… - вернулся к действительности Роман.

- Стаже-ер! – с брезгливой укоризной оборвал его Рико, - И когда же мы вам привьем понятие хотя бы минимальной дисциплины и субординации. Вы в Обществе без году неделя…

- Три месяца, - снова мрачно напомнил Роман, но Рико отмел его поправку одним манием руки, едва не сбросив на пол свой кофе.

- Не кажется ли вам, что для начала следует предоставить слово более старшим и опытным? Тем паче, что вы с сумасшедшими жэковскими бабами, владеющими канализационным тросом почище любого сэнсея, на мусорниках не сражались. - Рико окинул насмешливым взглядом чистенькую куртку и аккуратные джинсы Романа.