Голубой молоточек. Охота за сокровищами (СИ) - Страница 64

Бакенбарды у него просто отвратительные, к тому же меня не оставляет ощущение, что, если я сурово поговорю с ним, он зальется слезами — такая чувствительная душа. Я бы сказал, слишком нежная для нашей работы. Он извиняется перед рассыльным каждый раз, когда вызывает его!

Судья, который неплохо разбирался в людях, ответил ледяной улыбкой.

— Этот человек весьма похож на потенциального убийцу, — сказал он цинично.

И все же он был несправедлив к мистеру Ридеру, поскольку тот был неспособен нарушить закон, совершенно неспособен. Однако существовало немало людей, имевших совершенно превратное представление о безобидности Дж. Г. как личности. Одним из этих людей был некто Лью Коль, сочетавший изготовление банкнот с самыми заурядными кражами со взломом.

Поговорка о том, что дольше всех живут те, кому постоянно угрожают, соответствует истине, как и большинство поговорок. На десятках судебных процессов, покидая свидетельское место, мистер Ридер встречал злобный взгляд подсудимого и с вежливым интересом выслушивал, что именно должно случиться с ним в ближайшем или отдаленном будущем. Потому что он был крупным специалистом по фальшивым купюрам и многих отправил на каторгу.

Мистер Ридер, этот безвредный человек, видел заключенных с пеной ярости у рта, видел и совсем бледных, и побагровевших от злости, слышал, как они выкрикивают проклятия в его адрес, а потом встречал этих людей после освобождения из заключения и обнаруживал, что это вполне дружелюбные создания, слегка смущающиеся, слегка иронизирующие над своими почти забытыми взрывами гнева и страшными угрозами.

Но когда в начале 1914 года Лью Коля приговорили к десяти годам, он не выкрикивал угрозы, не грозился вырвать сердце, легкие и другие жизненно важные органы из хрупкого тела мистера Ридера.

Лью лишь улыбнулся, и его глаза на мгновение встретились со взглядом детектива. Задумчивые бледно-голубые глаза фальшивомонетчика не выражали ни ненависти, ни ярости. Нет, в них ясно читалось: «При первой же возможности я убью тебя».

Мистер Ридер прочитал эту мысль и тяжело вздохнул, — он терпеть не мог всякую суету и не любил, насколько вообще был способен что-либо не любить, когда лично его пытались сделать виноватым за исполнение общественного долга.

Прошло много лет, и в жизни мистера Ридера за это время произошло немало перемен. Его перевели из отдела по работе с фальшивомонетчиками на более общую практику в прокуратуру, но он не забывал улыбки Лью.

Работа в Уайтхолле была не слишком трудной и очень интересной. К мистеру Ридеру поступало большинство анонимных писем, которые прокуратура получала в большом количестве. В большинстве случаев с ними было все ясно, и не требовалось слишком большого ума, чтобы понять их движущие мотивы. Ревность, злоба, стремление напакостить, а иногда и желание получить материальную выгоду составляли смысл большинства из них. Но иногда…

«Сэр Джеймс собирается жениться на своей кузине, а еще и трех месяцев не прошло, как она упала за борт парохода, пересекавшего Ла-Манш. Во всем этом есть что-то подозрительное. Мисс Маргарет совсем не любит его, потому что знает, что ему нужны ее деньги. Почему меня в ту ночь отправили в Лондон? Он же так не любит водить машину в темноте. Странно, что он решил сам вести машину в ту ночь, тогда еще и дождь лил как из ведра».

Это письмо было подписано «Друг». У юстиции немало таких друзей.

«Сэр Джеймс»- это сэр Джеймс Тайзермайт, во время войны он был директором какого-то общественного департамента и за свою службу получил титул баронета.

— Взгляните-ка, — сказал прокурор, прочитав письмо, — помнится, леди Тайзермайт утонула в море.

— Девятнадцатого декабря прошлого года, — подтвердил мистер Ридер. — Они с сэром Джеймсом отправились в Монте-Карло и собирались по дороге остановиться в Париже. Сэр Джеймс доехал до Дувра от своего дома, недалеко от Мейдстона, и оставил машину в гараже отеля «Лорд Вильсон». Ночь была бурной, и плавание оказалось трудным. Они были на полпути, когда сэр Джеймс обратился к помощнику капитана и сообщил, что пропала его жена. Ее багаж, паспорт, посадочный билет и шляпа были в каюте, но сама леди исчезла, ее так и не нашли.

Прокурор кивнул:

— Я вижу, вы знакомы с делом.

— Я помню его, — отозвался мистер Ридер. — Мне нравится думать о нем. К сожалению, я во всем вижу зло и часто думал о том, как легко… Впрочем, боюсь у меня слишком извращенный взгляд на жизнь. Очень трудно иметь преступный мозг.

Прокурор подозрительно взглянул на него. Он никогда не мог сказать наверняка, говорит ли мистер Ридер серьезно.

Но в этот момент его серьезность не вызывала сомнения.

— Это письмо бесспорно написал уволенный шофер, — начал он.

— Томас Дейфорд, Баррак-стрит, сто семьдесят девять, Мейдстон, — закончил мистер Ридер. — В настоящее время он работает в «Кент мотор бас компани», трое детей, двое из которых близнецы, такие здоровые и веселые сорванцы.

Шеф беспомощно захохотал.

— Как я понимаю, с делом вы знакомы основательно! — сказал он. — Постарайтесь разузнать, что все-таки кроется за письмом. Сэр Джеймс заметный человек в Кенте, мировой судья, имеет большое политическое влияние. Конечно, в этом письме ничего нет. Действуйте поаккуратнее, Ридер. Если у нашего ведомства будут неприятности, на вас они отзовутся еще сильнее.

У мистера Ридера были весьма своеобразные представления об аккуратности. На следующее утро он отправился в Мейдстон, нашел автобус, который проходит мимо Элфреда Мэнор, и с удобствами отправился в путь, поставив зонтик между коленями. От ворот усадьбы по длинной, извилистой тополиной аллее он добрался до большого старинного дома.

На лужайке он увидел девушку, сидящую с книгой на коленях в большом глубоком кресле. Она, видимо, заметила его, встала и поспешно направилась ему навстречу.

— Я мисс Маргарет Лезербай. А вы из?… — Она назвала известную адвокатскую фирму, и ее лицо явно выразило огорчение, когда он объявил о своей полной непричастности к этому учреждению.

Она была хорошенькой, насколько могут быть хорошенькими идеальная кожа и круглое, не слишком интеллектуальное личико.

— А я подумала… Вы хотите видеть сэра Джеймса? Он в библиотеке. Позвоните, кто-нибудь из прислуги проведет вас к нему.

Если бы мистер Ридер принадлежал к людям, которых можно чем-то озадачить, он был бы озадачен предположением, что девушка с деньгами может против своей воли выйти замуж за человека гораздо старше ее. Но теперь в этом не было для него загадки. Мисс Маргарет вышла бы замуж за любого человека с сильной волей, если бы он стал настаивать.

— Даже за меня, — с меланхолическим удовольствием сообщил себе мистер Ридер.

Звонить не было никакой необходимости. В дверях стоял высокий широкоплечий мужчина в брюках гольф. Его длинные светлые волосы густой челкой спадали на лоб, густые рыжеватые усы прятали рот и свисали на крупный, сильный подбородок.

— Ну? — агрессивно спросил он.

— Я из прокуратуры, — пробормотал мистер Ридер. — Мы получили анонимное письмо. — Он не сводил своих светлых глаз с лица мужчины.

— Входите, — буркнул сэр Джеймс.

Закрывая дверь, он бросил взгляд сначала на девушку, потом на тополиную аллею.

— Я жду одного дурака адвоката, — объяснил он, распахивая дверь в библиотеку.

Его голос был тверд; он не выказал ни малейшего беспокойства, когда мистер Ридер сообщил о цели своего приезда.

— Ну-с, так что там насчет анонимного письма? Вы ведь не слишком обращаете внимание на подобный вздор?

Мистер Ридер не спеша положил на стул зонт и шляпу и только после этого достал из кармана документ и передал его баронету. Тот прочитал письмо и нахмурился. Было ли это лишь игрой живого воображения мистера Ридера, или действительно жесткий взгляд сэра Джеймса смягчился, когда он прочитал письмо?

— Это все дурацкая история о том, что кто-то видел драгоценности моей жены, выставленные на продажу в Париже, — сказал он. — Полная чушь. Я могу отчитаться за каждую безделушку своей бедной жены. После той ужасной ночи я привез домой ее шкатулку с драгоценностями. Мне не знаком почерк — что за лживый негодяй написал это?