Голубой Лабиринт (ЛП) - Страница 6
— Марк Уиттакер? — Спросил д'Агоста.
Мужчина быстро кивнул. Он был невысокий - примерно пять футов - полный, с карими глазами и редеющими светлыми волосами.
— Лейтенант д'Агоста, отдел убийств. Я знаю, что Вам пришлось все это пройти, и я попытаюсь не отнять у Вас много времени, чем это необходимо. — Он пожал мягкую, потную руку мужчины. Исходя из своего личного опыта, частные сотрудники охраны были одним из двух типов - несостоявшиеся полицейские, озлобленные и драчливые, или кроткие дверные шейкеры, запуганные настоящим Маккоем. Марк Уиттакер определенно представлял последнюю породу.
— Мы можем поговорить на месте преступления?
— Несомненно, да, конечно. — Уиттакер старался угодить.
Д'Агоста последовал за ним по другому длительному пути, обратно в общественную зону Музея. Когда они шли через извилистые коридоры, д'Агоста не мог не посмотреть на выставки. Прошло много лет с тех пор, как он приходил в это место, кажется, оно совершенно не изменилось. Они шли через затемненный, двухэтажный африканский зал, мимо стада слонов, и оттуда в Зал африканских Народов, Мексики, Центральной и Южной Америки, затем прошли в зал полный птиц, золота, глиняной посуды, скульптур, текстиля, копий, одежды, масок, скелетов, обезьян... Он начал задыхаться, размышляя, как черт возьми, он едва поспевает за этим толстым охранником.
Они перешли в зал Морской Флоры и Фауны, Уиттакер наконец-то остановился у одной из наиболее отдаленной ниши, которая была полностью перекрыта желтой лентой. Охрана Музея стояла перед лентой.
— «Брюхоногие Альки», — сказала д'Агоста, прочитав название выстовки на медной мемориальной доске, которая стояла около входа.
Уиттакер кивнул.
Д'Агоста показал свой жетон охране, нырнул под ленту ограждения и жестом показал Уиттакеру, чтобы он следовал за ним. В помещении было темно и тихо. Стеклянные шкафы покрывали три стены наполненные раковинами всех форм и размеров, от улиток до моллюсков.Высокие охлаждаемые витрины, с еще большим количеством ракушек, стояли перед кабинетами. Д'Агоста принюхался. Это должно было быть наименее посещаемым местом во всем проклятом Музее. Его взгляд упал на королеву раковин, розовую и блестящую, и на мгновение он вернулся к одному особенному вечеру на Северном Берегу Гавайев, песок, все еще теплый от уходящего солнца, Лора, лежащая рядом с ним, кремовый прибой, вьющийся вокруг их ног. Он вздохнул и вернулся обратно в настоящее время.
Он поглядел ниже одной витрины, где мелом был нарисован контур трупа, наряду с длинным ручьем засохшей крови:
— Когда Вы нашли тело?
— В субботу ночью. Приблизительно в одиннадцать десять.
— В какое время Вы пришли на дежурство?
— В восемь.
— Этот зал был частью Вашей обычной смены?
Уиттакер кивнул.
— Во сколько Музей закрывается по субботам?
— В шесть.
— Как часто Вы патрулируете этот зал, после закрытия?
— Это число варьируется. Ротация может быть где угодно с получаса до каждых сорока пяти минут. У меня есть карточка, которую я должен прикладывать чтобы пройти вперед. Им не нравится, когда мы совершаем обход в четыре этапа по установленному графику.
Д'Агоста вынул из своего кармана план здания Музея, который он захватил по пути:
— Вы можете здесь отметить свои этапы дежурства или как Вы это называете.
— Конечно. — Уиттакер вытащил ручку из своего кармана и протянул блуждающую линию на карте, охватив большую часть этажа. Затем, он вернул ее д'Агосте.
Д'Агоста тщательно исследовала ее:
— Не похоже, что Вы входите в эту часть ниши.
Уиттакер на мгновение сделал паузу, как будто это был вопрос с подвохом:
— Обычно нет. Я хочу сказать, это - тупик. Я прохожу мимо него.
— Таким образом, что заставило Вас изучить ее в одиннадцать часов, вчера вечером?
Уиттакер протер свой лоб:
— Кровь струилась в центре зала. Когда я посветил фонарем в... луч нашел тело.
Д'Агоста вспомнил всю кровь из фотографий отчетов. Реконструкция преступления указала, что жертву, старшего технического специалиста по имени Виктор Марсела, ударили по голове тупым инструментом, его тело засунули в витрину с чучелами, без часов, бумажника и карманных денег.
Д'Агоста провел консультацию в своем планшете:
— Какие-либо специальные мероприятия проходили вчера вечером?
— Нет.
— Никакие пижамные вечеринки, IMAX шоу, экскурсии после закрытия? Вещи такого рода?
— Ничего.
Д'Агоста уже знал большую часть этого, он любил на всякий случай проходить пройденный материал со свидетелями. Отчет коронера показал, что время смерти было приблизительно в десять тридцать:
— В сорока минутах, до момента Вашего обнаружения трупа, Вы не видели кого-нибудь или чего-нибудь необычного? Турист после закрытия, который утверждал что он потерялся? Сотрудники Музея, которые работали внеурочное время?
— Я не видел ничего странного. Просто обычные ученые и кураторы, работающие поздно.
— А этот зал?
— Был пуст.
Д'Агоста кивнул в сторону двери с красной надписью «ВЫХОД»:
— Куда она ведет?
Уиттакер пожал плечами:
— В подвал.
Д'Агоста осмотрелся. Южноамериканский золотой зал был недалеко, но он не был тронут, ничего не украли и не нарушили. Вполне возможно когда Марсела уходил закончив работу поздно ночью, он потревожил спящего бродягу в этом пустынном углу Музея, но д'Агоста сомневался, что история была настолько экзотична. Необычным в этом случае, было то, что убийце, по-видимому, удалось покинуть Музей незамеченным. Единственный выход в ночное время суток был тяжело охраняемый контрольно-пропускной пункт на нижнем уровне. Действительно ли убийца был сотрудником Музея? У него был список каждого, кто работал до поздна тем вечером, он был на удивление длинным. Впрочем, Музей был очень большой с несколькими тысячами сотрудников.
Д'Агоста задал Уиттакеру еще несколько вопросов, а затем поблагодарил его.
— Я собираюсь осмотреться, Вы можете вернуться обратно, — сказал он.
Следующие двадцать минут лейтенант разнюхивал все вокруг "Альков" и прилежащих к ним районов, регулярно обращаясь к фотографиям места преступления на своем планшете. Но ничего нового не было, нечего было искать, ничего такого, что было упущено.
Сделав глубокий вздох, Д'Агоста засунул IPad обратно в свой портфель и направился в сторону отдела по связям с общественностью.
Глава 6
Наблюдение за вскрытием трупа занимало одну из нижних позиций в списке любимых занятий лейтенанта Питера Англера. У него не было проблем с видом крови. За его пятнадцать лет службы в органах, он много чего видел — выстрелы, удары ножом, избиения, отравления, сбивания автомобилем, расплющенные трупы на тротуаре, разделенные части тела на путях в метро. Не говоря уже о своих собственных ранах. Он не был рохлей: он доставал свое оружие при исполнении служебных обязанностей и использовал его дюжину раз. Он мог иметь дело с насильственной смертью. Что и заставляло чувствовать себя неловко, так это клинический холод от трупа, который систематически демонтировался, орган за органом, их обрабатывали, фотографировали, прокомментировали, даже шутили. Это и конечно, запах. Но в течение нескольких лет, он научился жить с задачей и он приблизился к тому, чтобы с мужеством уйти в отставку.
Относительно этого вскрытия трупа было что-то странное, однако, это дало особенно жуткое чувство. Англер видел много вскрытий — но он никогда не видел такого, что отец жертвы пристально наблюдал за этим процессом.
В комнате присутствовало пять человек: Англер, один из его детективов, Милликин - судебный патологоанатом, отвечающий за вскрытие трупа, его помощник - короткий, сморщенный и горбатый, как Квазимодо, и специальный агент Алоизий Пендергаст.
Конечно, у Пендергаста не было здесь официального статуса. Когда Пендергаст обратился со своей причудливой просьбой, Англер счел отказать ему. В конце концов, агент не сотрудничал в расследовании до сегодняшнего дня. Но Англеру удалось проверить некоторые данные о Пендергасте и узнал, что — в то время как он был известен в Бюро своими неортодоксальными методами — он также вызывал страх за превосходные успехи. Англер никогда не видел досье, настолько полное благодарностей и осуждений. В конце концов он решил, что не стоило запрещать человеку присутствовать на вскрытии, тем более это был его сын. И кроме того, Пендергаст нашел бы способ присутствовать, независимо от того, чтобы он сказал.