Голубой Лабиринт (ЛП) - Страница 14
- Я всегда могу рассчитывать на подходящую остроту от вас.
- Боюсь, что вы только что нажили врага.
- Я уже давно в этом музее. Есть некое количество кураторов, которые ведут себя в своих маленьких вотчинах, как господа. Я стараюсь быть серьезным с такими людьми. Раздражающая привычка, но ее очень трудно изменить. Алоиз поднялся со своего стула. - И сейчас, я бы очень хотел поговорить с этим специалистом остеологии, которого вы упомянули. Марк Сандовал.
Д'Агоста тяжело поднялся на ноги. - Следуйте за мной.
Глава 12
Они обнаружили Сандовала ниже по коридору, в одном из помещений для хранения образцов. Он возился, открывая ящики, полные костей, разбирая их и делая заметки. Его нос был красным, а глаза опухли – летняя простуда никак не отступала.
— Это специальный агент Пендергаст из ФБР, — сказал д'Агоста. — Он хотел бы задать вам несколько вопросов.
Сандовал нервно огляделся, как будто беспокоился, что кто-то может увидеть их — наверное, Фрисби.
— Здесь?
— Да, здесь, — сказал Пендергаст, осматриваясь вокруг. — Какое очаровательное место. Сколько человеческих останков в этой комнате?
— Около двух тысяч.
— И откуда они родом?
— Из Океании, Австралии и Новой Зеландии.
— Сколько их всего в полной коллекции?
— Около пятнадцати тысяч, если вы объедините коллекции остеологии и антропологии.
— Мистер Сандовал, я так понимаю, что одна из обязанностей в вашей работе - это оказание помощи ученым.
— На самом деле, это наша главная обязанность. Они постоянно приходят сюда, один за другим.
— Но это не было обязанностью Виктора Марсалы, несмотря на то что он и был техником.
— У Вика был не тот темперамент. Иногда, выдающиеся специалисты могут быть, ну, проблемными – или еще хуже.
— И в чем именно заключается ваша помощь им?
— Как правило, ученые приходят в музей, чтобы исследовать определенный экземпляр или коллекцию. Мы как библиотекари, но только вместо книг у нас каталог костей – восстанавливаем образцы, ждем, пока их исследуют, потом возвращаем их на место.
— Библиотекари с каталогом костей – самое точное описание. Скольким ученым вы помогаете, скажем, в месяц?
— По-разному. От шести до десяти, пожалуй.
— От чего это зависит?
— От того, насколько сложные или обширные потребности у них. Если это один ученый с подробным списком нужных объектов, то, возможно, придется неделями работать исключительно только с ним. Или бывает, что нужно только взглянуть на парочку бедренных костей или на череп.
— Что нужно ученым, чтобы получить доступ к коллекциям?
Сандовал пожал плечами.
— Они должны относиться к какой-либо организации и иметь обоснованный план исследований.
— Никаких специальных разрешений?
— Ничего конкретного. Рекомендательное письмо, официальный запрос на бланке университета, справка из университета или медицинской школы.
Пендергаст лениво поправил манжеты рубашки.
— Я так понимаю, что, хоть это было и нечасто, Марсала работал с одним из ученых над проектом около двух месяцев назад.
Сандовал кивнул.
— И он упоминал о том, что у него был особый интерес к этому проекту?
— Ну да.
— И что он рассказывал об этом?
— Он вроде намекнул, что ученый может помочь ему каким-то образом.
— И Марсала работал исключительно с этим ученым?
— Да.
— Каким образом исследование постороннего ученого могло помочь мистеру Марсала, который был, надо признать, специалистом в соединении костей, но чьей основной обязанностью было следить за чанами для вымачивания и обгладывающими плоть жуками?
— Я не знаю. Может, он планировал указать Виктора одним из соавторов своей будущей публикации.
— За что?
— За помощь. Работать с каталогом костей это не значит только резать и сушить их. Иногда мы получаем необычные запросы, не всегда относящиеся к нашей специализации, и для этого нужно применять собственные специальные знания.
Д’Агоста слушал эту беседу с нарастающим недоверием. Он ожидал, что Пендергаст погрузится в судебно-медицинские аспекты этого дела. Но, как обычно, спецагент увел беседу в русло, казалось, не совсем относящееся к делу.
— Мистер Сандовал, вы знаете, какие именно образцы этот ученый запрашивал для своих исследований, пока не закончил работу?
— Нет.
— Вы можете выяснить это для нас?
— Конечно.
— Отлично, — Пендергаст махнул рукой в сторону двери. — В таком случае, после вас, мистер Сандовал.
*
Они вышли из помещения для хранения образцов и прошли через лабиринт ходов в компьютерный терминал, который выглядел, как главная лаборатория – пространство было заполнено столами и рабочими местами, на поддонах из зеленого сукна лежали несколько полурасчлененных скелетов.
Д’Агоста и Пендергаст склонились над Сандовалом, в то время как техник, сидя за терминалом, работал с остеологическими и антропологическими базами данных. В лаборатории стояла тишина, нарушаемая лишь стуком пальцев Сандовала по клавиатуре. Затем раздалось шуршание принтера и Сандовал вытащил из него листок бумаги.
— Похоже, Марсала выдал только один образец тому ученому, — сказал он. — Вот выписка.
Д’Агоста подался ближе, читая инвентарное описание вслух.
— Дата последнего доступа к образцу: двадцатое апреля. Готтентот, мужчина, примерно тридцати пяти лет. Капская колония, бывший Восточный Грикваленд. Состояние: отличное. Нет обезображивающих отметок. Причина смерти: дизентерия, во время седьмой пограничной войны. Дата: 1889 год. Доставлен: Н. Хатчинсом. ИН: C-31234-rn.
— Это первоисточник, конечно, —сказал Сандовал. — Слово «готтентот» сейчас считается оскорбительным. Корректный термин – «кой-кой».
— Здесь сказано, что тело было отправлено в музей в 1889 году, — сказал Пендергаст. — Однако, если память мне не изменяет, седьмая пограничная война закончилась в конце 1840-х годов.
Сандовал хмыкнул и замялся на мгновение.
— Тело было, вероятно, выкопано перед отправкой в музей.
В лаборатории опять повисла тишина.
— Раньше это была достаточно распространенная практика, — добавил Сандовал. — Могилы раскапывали, чтобы получить желаемые образцы. Не более того, разумеется.
Пендергаст указал на инвентарный номер.
— Можем ли мы увидеть этот образец?
Сандовал нахмурился.
— Зачем вам?
— Для просвещения.
И опять тишина.
Пендергаст склонил голову.
— Я просто хотел бы ознакомиться с процессом поиска и выдачи образца.
— Хорошо. Идите за мной.
Черкнув инвентарный номер на клочке бумаги, Сандовал повел их обратно в центральный коридор, а затем еще дальше, до конца, направляясь, казалось бы, в самую глубину бесконечного лабиринта коллекций. Потребовалось время, чтобы просмотреть старые деревянные шкафы с латунными задвижками и рифлеными стеклянными дверцами в поисках образца. Наконец Сандовал остановился перед одним из шкафов, внимательно глядя на него. Нужный инвентарный номер был написан от руки на выцветшей медной табличке, которая была прикреплена к большому поддону, спрятанному в углу на одной из верхних полок шкафа. Сандовал перепроверил номер и вытащил поддон с полки. Он отнес его обратно в исследовательскую лабораторию, выложил на чистый участок зеленого сукна и протянул д’Агосте и Пендергасту по паре тонких латексных перчаток. Затем, также надев перчатки, он снял крышку поддона.
Внутри лежала беспорядочная куча: ребра, позвонки, множество других костей. Повеяло необычным запахом – д’Агоста почувствовал запах мускуса, старых корней и нафталина с тошнотворной примесью разложения.
— Для костей, которые пролежали в земле сорок лет, эти выглядят чересчур чистыми, — сказал он.
— Раньше скелеты, поступающие в музей, обычно тщательно очищались, — ответил Сандовал. — Тогда не понимали, что грязь была ценной частью образца и что ее нужно сохранять.
Пендергаст минуту скользил взглядом по содержимому поддона. Затем, протянув туда руку, он аккуратно снял череп без челюсти. Он вытянул его перед собой и д’Агоста подумал что именно так стоял Гамлет в могиле Йорика.