Голубая кровь - Страница 46

Петр и Даша буквально опьянели от счастья, хотя за весь вечер выпили совсем немного. Они провели вместе лишь два часа, но им казалось, что уже давно и хорошо знакомы – так близки, понятны друг другу.

– Знаешь, я как увидел тебя – ходил сам не свой! – горячо шептал он ей на ухо, крепко прижимая к себе. Будто раньше, всегда знал тебя… Чудо какое-то!

– А ты, Петенька, вернул мне радость жизни. – Даша благодарно подняла на него сияющие глаза. – Когда погиб Игорек, я думала – все пропало, не смогу больше никого полюбить… Пока не встретила тебя. – И теснее прильнула к нему, с наслаждением ощущая, как реагирует на нее его сильное тело.

«Ну и злючка эта Марина… – инстинктивно думала она. – На что только не идут ревнивые бабы! Бог ее простит… » Переполненная счастьем, она в этот вечер не могла ни на кого сердиться.

Так, крепко обнявшись, будто боялись хоть на миг разъединиться, Петр и Даша плавно покачивались в танце, – окружающее для них не существовало, они не думали о том, что предстоит впереди; наслаждаясь своей близостью, оба сознавали главное – они созданы друг для друга.

Не в силах больше наблюдать, как счастливы Петр и Даша, Кирилл, с перекошенной от бессильной злобы физиономией, отставил от себя бесполезную бутылку и грязно выругался, не заботясь о том, что его услышат.

«Пойду посмотрю, что там делает Алик… Тоже мне стратег поганый!» – решил он. Хозяина нашел на кухне со шприцем в правой руке: закатав на левой рукав, делал себе укол в вену… Кирилл так и застыл с разинутым ртом: при нем тот раньше никогда этим не занимался.

– Боюсь, ломка начинается, – с мрачным видом пожаловался Алик, растирая ватой уколотое место, но лицо его быстро разгладилось – подействовало «лекарство». – Хочешь попробовать? Улетишь за облака…

Он уже почувствовал необычайный прилив сил, в глазах появился самоуверенный блеск, возникло ощущение – горы при желании своротит…

– Нет уж, как-нибудь в другой раз, – не поддался искушению Кирилл. – Потом от тебя не отвяжешься. Вот разбогатею, тогда посмотрим.

– Ладно, не принуждаю, – снизошел Алик; настроение у него стремительно улучшалось, фантазия вновь заработала в полную силу. – Ты лучше скажи – почему позволил своей Инке спутать все наши карты?

– Что толку теперь об этом говорить? – махнул рукой Кирилл. – Сам бы у нее спросил, когда трахал! Или времени не нашлось? – И видя, что удалось осадить наглого приятеля, решил подбавить жару: – Скажи лучше, гений, – что теперь делать будем? Я ведь пришел сюда почему? Не мог больше наблюдать, как мой Петушок обжимается с Дашкой! Может, скажешь, за что получил три сотни «зеленых»?

– А ты уж и сопли распустил? – с презрением посмотрел снизу вверх щуплый Алик на плотного, коренастого Кирилла. – Поможешь – все будет в порядке. Мы так просто не отдадим девку этому долдону!

– Что ты задумал? – недоверчиво взглянул на Алика, но в душе шевельнулась подленькая надежда.

– А ты молчи и слушай, – понизил голос тот, сел и кивнул, – мол, садись рядом. – Сегодня же все устроим! – Умолк на мгновение и зашептал: – Ты сейчас пойдешь и позовешь сюда Дашу; скажешь – на несколько слов. А я, – насмешливо взглянул на Кирилла, – устрою трогательную сцену прощания. Пока ходишь, приготовлю ей отходняк, да такой, что папу-маму не выговорит!

– Убить ее, что ли, хочешь? – перетрусил Кирилл. – Не вздумай!

– Ну и храбрый ты заяц! С тобой только дела делать! – презрительно бросил Алик. – Не бойся – в этот раз даже не тронем.

– Тогда ничего не понимаю, – пожал плечами Кирилл.

– А это не для слабоумных, – не удержался, чтобы не поддеть его, Алик. – Я ее только напою, раздену и в таком виде предъявлю твоему простаку. Сечешь?

До Кирилла наконец дошло – он просиял.

– Еще бы, Петька сам после этого с ней встречаться не будет. Слишком мнит о себе, чистоплюй!

– Но ты, Кирюха, уж постарайся задержать его подольше! Придумай что угодно, лишь бы он мне не помешал! Ну, иди!

Воспрянувший духом Кирилл вернулся в гостиную и даже обрадовался, что здесь ничего не изменилось: как все влюбленные, Петр и Даша времени не замечали…

– Будет вам миловаться, голубки! Может, хватит для первого раза? – с наигранным веселым добродушием окликнул он их.

– А что, пора уходить… – Петр с трудом опомнился. – Разве уже так поздно?

– Да я пошутил, – натянуто улыбнулся Кирилл. – Просто нужно сделать небольшую паузу. Тебя, Даша, зовет Алик – на два слова.

– А разве это… обязательно? – не скрывая досады, возразила Даша. – Поговорим потом, на свежую голову.

– А ты будто не понимаешь? Он же не слепой – видит, что получил отставку, – с фальшивым сочувствием прояснил Кирилл. – Хочет объясниться на прощание. Уважь его! Мы же с Петей пока мировую разопьем – нам тоже поговорить надо.

Даша неуверенно взглянула на Петра: тот молча кивнул, выражая свое согласие – он понимал чувства Алика.

Глядя на счастливое лицо Петра, Кирилл, вне себя от злобы и зависти подумал:

«Рано радуешься, Петюня! Ни перед чем не остановлюсь, но разрушу вашу идиллию! Все равно Даша будет моей! Только она! Надоели потаскушки!» – яростно твердил он про себя, в то же время изображая на лице дружескую улыбку.

– Все, Петя, сдаюсь! – развел он руками. – Ты победил! Давай выпьем за это и за то, чтобы и мне когда-нибудь так повезло! – провозгласил он, разливая в рюмки остатки коньяка.

– Поддерживаю с удовольствием! – охотно откликнулся Петр, принимая у него из рук рюмку. – Честно признаюсь: я без ума от Даши!

Выпили до дна, закусили дольками лимона.

– Прости, Кирилл, – судьба! Даша могла ведь выбрать лишь одного! А я, как ее увидел – понял, мы созданы друг для друга. Очень рад, что ты поступил, как мужчина.

– Не сомневайся – буду предан вам обоим! – заверил его Кирилл. – Мы с тобой всегда найдем общий язык.

Даша, придя на кухню, была поражена несчастным видом Алика: он порезал палец и неумело перевязывал его куском материи.

– Вот, хотел приготовить закуску для прощального тоста… – С жалкой улыбкой он указал глазами на окровавленный нож, на тонко нарезанные ломтики большого красного яблока. Так не похоже на обычно наглого, самоуверенного Алика… Что чуткое сердце Даши болезненно сжалось.

– Мог бы этого не делать… Не нужны нам никакие сентиментальные тосты, – мягко возразила Даша – интимное объяснение им ни к чему. – Дай-ка лучше я тебе палец как следует перевяжу.

– Не беспокойся, Дашенька, на мне, как на собаке, все заживает, – пошутил Алик и с горькой улыбкой добавил: – Все понимаю, не задержу тебя. Жаль, конечно, что не меня выбрала, но сама знаешь – я старался! – С горестным видом протянул Даше фужер (лошадиная доза снотворного), взял себе другой, с надрывом произнес: – Выпьем по бокалу шампанского за несбывшиеся мечты и пожелаем друг другу счастья!

Однако судьба в этот день окончательно отвернулась от него.

– Спасибо, Алик, за доброе отношение, но пить я не буду! – решительно отказалась Даша. – Иначе меня стошнит. Поверь, я тебе благодарна за все, – особенно за то, что встретила Петра. И конечно, желаю тебе тоже быть счастливым. – И собралась уже выйти.

Алик ее удержал, крепко ухватив за локоть.

– Постой, Даша! Ты не можешь так просто уйти, это несправедливо! – на этот раз искренне взмолился он, понимая, что снова терпит фиаско. – Ну сделай хоть глоточек!

Но Даша была неумолима. Потеряв над собой контроль, с решимостью отчаяния Алик грубо развернул ее лицом к себе и брызгая слюной потребовал:

– Не доводи меня до крайности, Даша! Либо сделаешь, что предлагаю, и уйдешь по-хорошему, либо пеняй на себя!

– Да что с тобой, Алик? У тебя крыша поехала?! – испугалась Даша, пытаясь вырваться. – Отпусти немедленно, не то закричу! Мне больно!

– Вот сейчас тебе впрямь будет больно! – Он вышел из себя и дал ей оплеуху. – Глупая сучка! Променяла меня на обалдуя! Спроси Марину, кто из нас лучше!

От такой ужасной неожиданности Даша даже не почувствовала боли. Она была крепкая девушка, а ярость и возмущение прибавили ей силы.