Голос сердца - Страница 14

Шон обвел глазами кухню. Потом стал изучать календарь, прикрепленный магнитами к дверце холодильника. Под сегодняшним числом была пометка: « Встр. с Лили и Д, 15:15».

— А это что значит? — спросил он Камерона.

— Лили — это учительница, которая оставила сообщение. Мисс Робинсон. Она учила меня в третьем классе, а теперь учит Чарли. Наверное, у них была назначена встреча. Чарли сильно отставала весь последний год. — Камерон закатил глаза. — Не представляю, как может отставать ребенок, который всего в третьем классе?

Они подождали еще. Поговорили о гольфе, чтобы не молчать и немного отвлечься.

— У вас турнир в эти выходные, — заметил Шон, взглянув на календарь, висевший на холодильнике. Камерон отвернулся. — Что-то не вижу энтузиазма, — сказал Шон.

Мальчик ссутулился.

— Мой тренер — придурок, правда?

— Грег Дункан? По-моему, нормальный парень.

— Ладно, неважно.

Шон порылся в кармане и извлек оттуда индийскую монетку в один пенни.

— Это мой талисман на удачу. Я помечал им мячи с тех пор, как был в том же возрасте, что ты сейчас.

Камерон повернулся к нему, взял монетку и стал пристально рассматривать ее.

— Круто!

— Хочешь, одолжу ее тебе?

— Ты же сказал, это твой талисман.

— Это был мой талисман. Он малость подвел меня.

Камерон кивнул. Он знал, что Шон потерпел фиаско и это привело его домой.

— А тебе нравилось играть там? Ну, в Японии, Индонезии?

— Конечно, нравилось. — Шон попытался вспомнить свою жизнь — жизнь профессионального игрока в гольф и спортсмена, выступающего на турнирах в Азии. Когда у него начался роман с Асмидой, он старался использовать любой шанс, чтобы поиграть в Малайзии. После каждого раунда там было море выпивки и сколько хочешь бездумного, доступного секса в номерах роскошных отелей или в салонах дорогих машин. Конечно, это не могло длиться долго. Особенно, подумал Шон, ощутив неожиданную боль, с дочерью бандита из якудзы. Да уж, дальновидностью он не отличался. Дерек всегда злился на брата за то, что он не планирует свою карьеру. Хотя, конечно, для начала следовало хотя бы сделать эту самую карьеру.

Камерон сунул монетку в карман. Они снова позвонили Дереку и Кристел и снова не получили ответа. Камерон отпил молока прямо из картонной упаковки, потом предложил Шону, но тот отказался.

Ему не нравилось это незнакомое чувство в животе. Похоже на короткий удар, оставляющий холодный, замороженный след — словно били ледяным кулаком. Камерону Шон ничего не сказал. Зачем тревожить ребенка?

Он прошелся по дому, рассматривая его. Больше десяти лет это был мир Дерека. Казалось невероятно странным, что Шон никогда не посещал брата. В своей погоне за призами и женщинами он объехал полмира, но так и не собрался к брату. В доме была большая гостиная и холл, в котором, как предположил Шон, Дерек с маниакальным упорством отрабатывал патты, катящие удары. В столовой стоял стол, окруженный стульями, и большой застекленный, почти пустой сервант. Скорее всего, Дерек хранил там свои награды. Шон покачал головой, думая о брате и ощущая любовь, восхищение и зависть.

— Тебе не обязательно оставаться, — сказал Камерон. — Я сам справлюсь с девочками.

— Я все равно побуду тут, — ответил Шон. — До тех пор, пока ваша мать не появится.

Темнота постепенно сгущалась, и тени залегли в углах больших пустых комнат. Шон зажег лампы. Напряженное молчание рассеяли звуки радио: Камерон включил радиостанцию с современной музыкой.

Через несколько минут во двор въехала машина — свет ее фар пробежал по стенам гостиной. Шон испытал такое облегчение, что его живот стал ватным. Может, Кристел и не обрадуется, увидев его, но это ее проблема, д уж ему-то ему есть что ей сказать.

Его облегчение улетучилось, когда обнаружилось, что приехала Джейн Кумбс, таща на руках раскрасневшуюся Эшли и полную сумку с подгузниками. Шон ничего не имел против подружки Дерека, хотя он почти не знал ее. Выглядела она неважно. Выражение ее лица отчетливо говорило: «не подходите близко» — такое он видел у людей, находившихся на грани нервного срыва.

— О, привет, Шон. — Джейн явно удивилась тому, что он здесь. — Странно, что Кристел так запросто бросила детей. Ну ладно, держи. — Она передала ему малышку.

Девочка посмотрела на Шона с опасением.

— Есть новости от Дерека? — спросил Шон, неловко придерживая Эшли.

— Ни словечка. Похоже, они никого из нас не предупредили. Слушай, я очень спешу. Так что мне пора. — Заметив Камерона, она сказала: — Ты не мог бы забрать ее кресло из машины? Боже, спасибо, ты меня просто спас!

Эшли, увидев брата, взвизгнула от восторга и потянулась к нему.

— Кам! Кам!

— Я сейчас вернусь. — Камерон пошел за Джейн к ее машине.

Поняв, что брат уходит, девочка выгнулась изо всех сил и завизжала.

— Ну-ну, — заговорил Шон, охваченный паникой. — Все в порядке. Он сейчас вернется.

Эшли завертела головой из стороны в сторону и зарыдала еще сильнее. Крошечными пальчиками она вцепилась в рубашку Шона и стала тузить его кулачками. Он вспомнил Чужогоиз фильма, который вырывался из живота ничего не подозревающего человека. «Что это за существа — дети?» — в запальчивости спрашивал себя Шон. Они — словно инопланетная форма жизни, опасная и злонамеренная. Малышка не только кричала, от нее еще и пахло неважно. Он подозревал, что Джейн, думавшая только о себе и о том, как бы не опоздать, не сменила ребенку подгузник.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Камерон вернулся с детским автомобильным креслом. Как только Эшли заметила брата, она перестала кричать и потянулась к нему, чуть было не выскользнув из рук Шона. Он прижал к себе ее извивающееся тельце, чтобы девочка не упала, а потом быстро передал Камерону.

— Похоже, я не понравился ей.

— Да нет, просто она капризничает. Наверное, устала и есть хочет, да, крошка? — Камерон похлопал сестричку по ноге. — Пойду покормлю ее.

— Ням-ням! Хочу ням-ням! — весело защебетала Эшли, едва брат опустил ее на пол и повел в кухню. В одно мгновение она превратилась из тасманийского дьявола в ангелочка. И как Эшли умудрялась меняться так быстро?

Минуту спустя в парадную дверь словно ураган ворвалась Чарли.

— Дядя Шон!

Он подхватил ее и сжал в объятиях. Ее худые руки и ноги были на удивление сильными, и что-то — кожа или волосы — источали запах жевательной резинки. Теперь Шон стал самим собой — с племянницей, которой действительно нравился.

— Привет, кнопка! Ну, как дела?

— Умираю с голода, — сказала она, шлепая себя по животу и ерзая в его объятиях. — А где мама?

Он осторожно опустил Чарли на пол и положил руки ей на плечи.

— Я побуду с вами, пока мама не вернется.

Девочка скептически взглянула на него, сузив глаза и накручивая кончик «конского хвостика» на палец.

— Правда?

— Да. А что, есть проблемы?

— Не знаю, не знаю. — Чарли радостно взвизгнула, когда Шон бросился за ней в кухню.

Малышка уже сидела там, радостно заталкивая в рот кусок банана. Чарли тоже взяла банан.

— А знаешь, что обезьяны чистят бананы вот так, снизу вверх? — Чарли показала, как они это делают.

— Так ты и сама станешь обезьянкой.

— Хотела бы я стать обезьянкой, — ответила Чарли.

— Ты и так похожа на нее, — сказал Камерон.

Чарли показала ему язык.

— Зьяна, — повторила Эшли с набитым ртом.

— А почему ты хочешь стать обезьянкой? — поинтересовался Шон.

— Тогда мне не пришлось бы ходить в эту дурацкую тупую школу.

— Тупую, — повторила Эшли.

Шон взглянул на Камерона.

— Ей можно говорить такие слова?

— Наверное, нет.

Шон повернулся к Чарли.

— Не говори больше «тупую».

— Ладно. — Чарли откусила кусок банана.

— Тупую, — снова повторила Эшли.

— Я сейчас вернусь. — Шон вышел из кухни и направился к телефону, висевшему в холле. Сняв трубку, он посмотрел на нее. Что, в конце концов, происходит? Все это становится странным. Интересно, сколько он должен ждать до того, как начать беспокоиться всерьез?