Голос погибшей планеты - Страница 2

Через месяц я и Ло стали офицерами-космонавтами младшего класса. А еще через три месяца, перед тем как отправиться к месту моей службы — на космодром Багана, мы с Ва поженились, тайком от ее родителей. «Медовый месяц», вернее, «медовую неделю» мы провели в маленькой гостинице на окраине города. И только в прощальное утро, когда я собирал вещи перед отправкой на аэродром, моя милая Ва буквально огорошила меня сообщением:

— А ты знаешь, что космической базой Багана, где ты будешь служить, командует мой милый папочка, офицер-космонавт высшего класса Со…

Я остолбенел от изумления и выронил из рук стакан из синего стекла.

Ва долго хохотала, но потом ласково прижалась ко мне и сказала:

— Не бойся, мой милый! Если мой папаша по званию офицер высшего класса, то я, наверное, наивысшего. Все будет хорошо! Только ты веди себя достойно…

На базу Багана мы прибыли вместе с Ло. Вместе с ним представились и начальнику базы, невысокому мрачноватому, совершенно лысому толстяку, ничем не похожему на свою милую дочку. Он произнес перед нами небольшую речь о нашем воинском долге, пожелал успешной службы и пожал нам руки своей вялой, пухлой ладошкой. И я подумал, что бы он сделал, если бы узнал, что перед ним стоит его зять.

Служба у нас была скучноватая, но легкая. Через день Ло и я поднимались на своих космосамолетах в стратосферу и барражировали границу с Синей республикой и раз в неделю, уже на космолетах, летали на спутник-астероид, где у нас находилась засекреченная наблюдательная база. Туда мы возили запасы сжиженного воздуха, продукты, техническое оборудование.

Окрестности нашей базы показались мне отлитыми из золота, еще не успевшего остыть. Здесь все было золотым — бесконечная россыпь песков, раскаленное небо, воздух, сверкающий горячей желтизной. В маленьком белом городке Багана под неправдоподобно вычурными пальмами ходили золотистые люди в белых одеждах — стройные, красивые, тонколицые и таинственные.

Наша база была расположена в десятке километров от города, там, где начиналась пустыня. Среди моря песка белыми кубиками были расставлены удобные маленькие домики — на две квартиры каждый. За ними высились громады ангаров, мастерских, складов, тянулись к небу радиомачты и настороженные ладони радаров, серебристыми лентами рассекали пески взлетно-посадочные полосы.

Я стал хозяином удобной трехкомнатной квартирки, в которой аппарат искусственного климата умерял адскую жару и из сетки душа мелодично падали прохладные водяные струи. В холодильнике всегда был холодный лимонад, пальмовое вино, коньяк.

Жизнь моя ничем не отличалась от жизней двух сотен других молодых офицеров-холостяков, летчиков-космонавтов, специалистов самых различных авиационных специальностей, радистов-телемехаников и метеорологов. Я жил как все, не стараясь отличиться и не задумываясь над своей жизнью: летал, вносил вклады на свой текущий счет, посмеивался и острил над нашим командиром, потным и сопящим Со. Офицер-космонавт высшего класса уже давно забыл, как водить ракету, как действуют рули самолета, но страшно любил хвастаться своими прошлыми подвигами. Мы снисходительно выслушивали надоедливую болтовню старого толстяка и между собой звали командира «старым бегемотом» и «пустым бочонком».

Но вскоре я узнал, что наш «старый бегемот» не так прост, как кажется. Оказалось, что он один из организаторов и главарей могущественного концерна по строительству «Счастливых городов» — подземных убежищ на случай атомной войны, что на его счет каждый месяц набегают крупные денежные поступления.

И тут я снова мысленно похвалил и мою милую Ва, и себя за то, что не открыли Со тайны нашего брака — ведь он бы тогда обязательно подумал, что я постарался подхватить не его дочь, а его деньги. Мы обменивались с Ва нежными письмами и ждали встречи. Письма она подписывала чужим, придуманным нами именем — Зо, Маленькая.

А потом мы с моим напарником Ло вдруг попали в герои. Во время патрульного полета над границей мы перехватили в воздухе залетевший к нам самолет синих и заставили его приземлиться на нашей территории. Самолет был старой конструкции, а летчик на нем настолько одурел от наркотиков, что оставалось только удивляться, как он не врезался в одну из гор, разделяющих в этом месте Фиолетовую и Синюю республики. Но нас всенародно объявили героями. В газетах расписывалось, какой упорный бой мы выдержали с нарушителями. Президент республики специальным рескриптом повысил нас в звании — произвел сразу в старшие офицеры-космонавты, минуя звание средних.

Когда мы с моим напарником Ло после оглашения приказа и бесчисленных поздравлений, сидя вдвоем в моей квартире, разглядывали собственные изображения в одной из газет и пили фруктовый сок со спиртом, Ло вдруг стукнул пальцем по газетной странице и проговорил:

— Хорош парень! — Это он имел в виду себя. — Теперь я, можно сказать, на виду у самого господина президента. Лет через пять я буду начальником базы. Тебя я сделаю своим заместителем.

— А почему ты начальник, а я заместитель? — весело возразил я. — Президент знает теперь нас обоих.

— Почему?! — Мой старый приятель и однокашник бросил на меня темный взгляд, полный ненависти. — А потому, что ты один раз сыграл не по правилам дружбы и опередил меня.

— Я?! — от души поразился я. — Когда и где?

— Тогда, в танцзале. Ты ведь отлично знал, что эта большеглазая девчонка — дочь начальника базы, офицера-космонавта высшего класса…

— Что ты выдумываешь? — возмутился я. — Конечно, я этого не знал.

— Врешь! — Ло потянулся за стаканом с оранжевым напитком. — Так что теперь моя очередь выйти вперед в этой игре, называемой жизнью. И я этой очереди не упущу!

Мы разошлись, недовольные друг другом.

На следующее утро стало известно, что начальник базы выбыл в полуторамесячный отпуск. Я знал, что Ва расскажет отцу о нашей женитьбе, и с тревогой ждал возвращения высокого начальства. Эта тревога особенно усилилась после того, как я прочитал в последнем письме В а таинственную фразу: «А еще у меня и для папы, и для тебя, мой милый, есть одна новость, писать о которой я пока не стану…» Я ломал себе голову над тем, что могло одинаково заинтересовать и меня, и моего высокопоставленного тестя…

Служба шла по однообразному, четко размеченному графику — патрулирование границы, полеты к нашему разведывательно-наблюдательному пункту на астероид. Разница была только в том, что и я, и Ло стали теперь начальниками отрядов и у нас под командой было по четыре офицера-космонавта.

На нашей базе Багана считалось чуть ли не признаком хорошего тона, если офицер имел в городке любовницу из числа местных жительниц-туземок. Это не считалось нарушением супружеского долга, а расценивалось как простая и естественная забота о своем физическом и нравственном здоровье. Надо мной посмеивались, потому что у меня не было любовницы.

Но как-то поздним и темным вечером, когда я возвращался на базу из городского ресторанчика, меня встревожил отчаянный женский крик, донесшийся из глухого переулка. Я бросился на помощь женщине, включил фонарик и увидел, что двое наших старших солдат волокли куда-то сопротивляющуюся маленькую женщину в белой тунике.

— Прекратить безобразие! — крикнул я.

Насильники швырнули женщину на пыльную дорогу.

— Это что еще за петух? — злобно воскликнул один из них и вытащил нож.

Второй навел на меня свет своего фонарика. Мой мундир с двумя золотыми нашивками старшего офицера, как видно, сразу убедил негодяев, что связываться со мной не стоит. Прикрывая ладонями лица, они побежали куда-то в глубь узкого переулка, и через минуту смолк даже топот их тяжелых ботинок, гулко отражаемый глухими каменными стенами.

Я нагнулся над лежащей женщиной. Она была без сознания и лежала, сжавшись в комочек, — маленькая, худенькая, совсем еще девчонка. Детским было и лицо — темное, чуть скуластое, с длинными ресницами и маленьким, плотно сжатым ртом.

Не зная, что мне делать с этой полуженщиной, полуребенком, я оглянулся по сторонам. И справа, и слева высились глухие трехметровые каменные стены, двери в них были крепко заперты, и никому не было дела до происходящего на улице. И тут я услыхал слабый, еле слышный голос: