Голос ночи - Страница 1

– Ты когда-нибудь убивал кого-нибудь? – спросил Рой.

Колин насупился:

– Кого?

Мальчики стояли на вершине холма в северной части города. Внизу расстилался океан.

– Кого-нибудь, – повторил Рой. – Вообще ты когда-нибудь убивал кого-нибудь?

– Я не понимаю, – ответил Колин.

Вдали на играющей солнечными бликами воде виднелся большой корабль, который двигался на север в направлении далекого Сан-Франциско. Около берега стояла буровая платформа. На пустынном берегу стайка птиц в поисках пищи без устали ковыряла влажный песок.

– Ты должен был кого-нибудь убивать, – нетерпеливо повторил Рой. – Скажем, насекомых.

Колин пожал плечами:

– Ну да. Комаров, муравьев, мух. И что?

– И как тебе это?

– Что это?

– Убивать их?

Колин долго на него смотрел, затем покачал головой:

– Рой, ты какой-то странный иногда.

Рой ухмыльнулся.

– Тебе нравится убивать насекомых? – протянул Колин.

– Иногда.

– Почему?

– Это настоящий кайф.

Все, что развлекало Роя, все, что возбуждало его, он называл словом «кайф».

– И что же тебе нравится? – спросил Колин.

– То, как они расплющиваются. И звук, который слышен при этом.

– А-а…

– Или отрывать лапки у богомола и наблюдать, как он пытается ковылять, – продолжал Рой.

– Сдвинутый! Ты все-таки сдвинутый!

Рой стоял, расправив плечи, повернувшись к бьющемуся о берег океану, как бы бросая вызов набегающим волнам. Это была его обычная поза – он был прирожденным борцом.

Колину было четырнадцать лет, столько же, сколько и Рою, но у него никогда не возникало желания бросить кому-либо или чему-либо вызов. Он плыл по жизни, не оказывая ей никакого сопротивления. Давным-давно он выучил, что любое сопротивление причиняет боль.

Колин сел на редкую сухую траву и с восхищением посмотрел на Роя.

Все так же глядя в сторону океана, Рой спросил:

– А кого-нибудь более крупного, чем насекомые, ты убивал?

– Нет.

– А я – да.

– Что?!

– И много раз.

– Кого же ты убивал?

– Мышей.

– А! – воскликнул Колин, внезапно вспомнив. – Мой отец однажды убил летучую мышь.

Рой кинул на него взгляд сверху:

– И когда это было?

– Пару лет назад в Лос-Анджелесе. Родители тогда еще жили вместе. У нас был дом в Вествуде.

– И там он убил летучую мышь?

– Да. Они обитали на чердаке, а одна из них залетела ночью к моим предкам в спальню. Я проснулся и услышал, как мама визжала.

– Она была сильно перепугана, да?

– Ужасно.

– Хотел бы я на это посмотреть.

– Я сбежал вниз узнать, что случилось, и увидел, что летучая мышь кружила у них по комнате.

– Она была голая?

– Кто?

– Твоя мать.

– Конечно, нет.

– Я подумал, может быть, она спит голая и ты видел ее.

– Нет, – буркнул Колин и почувствовал, как его лицо заливает краска.

– Она была в ночной сорочке?

– Я не знаю.

– Не знаешь?

– Я не помню, – протянул Колин.

– Если бы я ее увидел, я бы, черт возьми, запомнил.

– Ну, по-моему, она была в ночной сорочке. Да-да, я вспоминаю, – сказал Колин.

На самом деле ему было все равно, была она в пижаме или в шубе, и он не мог понять, почему это так зацепило Роя.

– А сквозь нее было что-нибудь видно? – спросил Рой.

– Сквозь что?

– Бога ради, Колин! Сквозь ее сорочку было что-нибудь видно?

– А зачем мне?

– Ты что, идиот?

– Зачем мне глазеть на мою собственную мать?

– На ее тело, вот зачем.

– Иди ты!

– На красивые груди.

– Рой, не смеши.

– Потрясающие ноги.

– Откуда ты знаешь?

– Видел ее в купальнике, – ответил Рой. – Она сексуальная.

– Она – что?

– Сексуальная.

– Она – моя мать!

– Ну и что?

– Рой, ты иногда меня пугаешь.

– Ты безнадежен.

– Я? Черт!

– Безнадежен.

– По-моему, мы говорили о летучей мыши.

– Ну и что случилось с той мышью?

– Отец взял веник и стал бить ее в воздухе. Он бил ее до тех пор, пока она не замолкла. Ты бы слышал, как она пронзительно кричала. – Колин содрогнулся. – Это было ужасно.

– А кровь?

– А?

– Было много крови?

– Нет.

Рой снова взглянул на воду. Казалось, история с летучей мышью не произвела на него впечатления.

Легкий бриз растрепал его волосы. У него была густая золотистая шевелюра и тот тип цветущего веснушчатого лица, который часто встречается в телерекламе. Он был крепкого, атлетического сложения, сильный для своего возраста.

Колин хотел бы быть похожим на Роя.

«Когда-нибудь, когда я буду богатым, – думал Колин, – я приду в кабинет косметической хирургии с миллионом баксов в кармане и портретом Роя… Я полностью изменю свою внешность… Полностью… Хирург превратит мои темные волосы в кукурузно-золотистые и скажет: «Зачем тебе это худое, бледное лицо? Кому такое нужно? Сделаем его привлекательным». Он позаботится и о моих ушах, и они перестанут быть такими огромными. Он приведет в порядок эти ужасные глаза, и я никогда не буду больше носить очки… Он скажет: «Не хочешь ли добавить себе парочку мускулов на груди, на руках и на ногах? Никаких проблем. Как испечь пирог». И тогда я буду выглядеть как Рой… И я буду сильным, как Рой, и смогу бегать так же быстро, как Рой. И я ничего не буду бояться, ничего в мире. Да-а… Лучше, пожалуй, я пойду к нему с двумя миллионами в кармане».

Продолжая наблюдать за кораблем в океане, Рой задумчиво произнес:

– Я убивал и других тоже.

– Более крупных, чем мыши?

– Конечно.

– Кого же?

– Кошку.

– Ты убил кошку?

– Я же сказал! Не так ли?

– Зачем ты это сделал?

– Мне было скучно.

– Это не причина.

– Мне надо было чем-то заняться.

– Черт!

Рой повернулся к Колину.

– Ты – придурок, – сказал Колин.

Рой уселся на корточки с ним рядом и закрыл глаза.

– Это был кайф, настоящий кайф.

– Кайф? Развлечение? Как можно убить кошку для развлечения?

– А почему бы и нет?

Колин отнесся к этому скептически:

– И как же ты это сделал?

– Сначала я посадил ее в клетку.

– Какую клетку?

– Старую клетку для птиц, размером около трех футов.

– Где же ты ее взял?

– Она лежала у нас в подвале. Много лет назад у моей матери был попугай. Когда он умер, она не стала заводить другого, но клетку не выбросила.

– Это была ваша кошка?

– Нет. Она принадлежала кому-то из соседей.

– Как ее звали?

Рой пожал плечами.

– Если это действительно была кошка, ты бы помнил, как ее звали.

– Флаффи. Ее звали Флаффи.

– Похоже.

– Это правда. Я посадил ее в клетку и продолжал «работать» над ней мамиными портняжными ножницами.

– «Работать» над ней?

– Я тыкал их через прутья. Боже, ты мог бы додуматься.

– Нет, спасибо.

– Это была какая-то сумасшедшая кошка. Она шипела, и визжала, и пыталась царапнуть меня.

– И ты убил ее портняжными ножницами.

– Нет. Ножницы только разозлили ее.

– Странно почему.

– Затем я взял длинную двузубую вилку с кухни и убил ее этой вилкой.

– А где были твои предки?

– На работе. Я похоронил кошку и смыл всю кровь до того, как они вернулись домой.

Колин покачал головой и вздохнул:

– Все это враки!

– Ты мне не веришь?

– Ты никогда не убивал никакой кошки.

– Зачем же мне выдумывать эту историю?

– Ты хочешь, чтобы мне стало противно, чтобы меня вырвало.

Рой ухмыльнулся:

– А тебе хочется блевать?

– Конечно, нет.

– Но вид у тебя бледненький.