Голос Эль-Лила - Страница 3

В ту минуту дверь камеры отворилась, и вошла юная стройная девушка, одетая лишь в шелковый пояс и золотые нагрудные пластины. Она принесла еду и вино. Я заметил, как томно она взглянула на Конрада. К моему удивлению, она заговорила с нами на чистейшем сомали.

– Где мы? – спросил я. – Что они собираются с нами делать? Кто ты?

– Я Налуна, танцовщица Эль-Лила, – ответила она – девушка и впрямь была гибкой, как молодая пантера. – Мне вас жалко, никто из аккадианцев не уходил отсюда живым.

– Какие милые вы ребята, – прошипел я, все-таки обрадованный тем, что есть человек, с которым можно говорить и который понимает, что ты говоришь. – А как называется город?

– Эриду, – сказала Налуна. – Наши предки пришли сюда много веков назад из древнего Сумера, это много лун на восток. Их гнал великий и могущественный Саргон, король аккадианцев – народа из пустыни. Но наши предки не захотели быть рабами, как другие сумеры, и бежали одной большой толпой – несколько тысяч. Они пересекли много необычных, дикий стран, прежде чем пришли в эту землю.

Остальные знания Налуны о ее народе были очень туманными и смешаны с мифами и невероятными легендами. Мы с Конрадом потом обсуждали, откуда могли прийти древние сумерианцы – с западного побережья Аравии, переплыв Красное море приблизительно в том месте, где сейчас находится Моха, или же они пересекли Суэцкий перешеек и там перешли на африканскую сторону. Я склонялся к последнему предположению. Вероятно, когда они вышли из Малой Азии, их встретили египтяне и прогнали на юг. Конрад считал, что древние сумерианцы могли проделать большую часть путешествия по воде, потому что, как он сказал, Персидский залив простирался на северо-запад где-то на 130 миль дальше, чем сейчас, и древний Эриду был морским портом. Но в ту минуту меня интересовало другое.

– Где ты научилась говорить на сомали? – спросил я Налуну.

– Когда я была маленькая, – ответила девушка, – я вышла из долины и забрела в джунгли, где меня схватили черные люди. Они продали меня в племя, живущее на берегу, и там я провела детство. Но когда я выросла, я вспомнила Эриду и однажды украла верблюда и проехала много лиг по степи и джунглям. Так я вернулась в родной город. Во всем Эриду я одна могу говорить на другом языке, исключая черных рабов, – они вообще не говорят, потому что мы отрезаем им языки, когда берем в плен. Люди Эриду не выходят за джунгли и не торгуют с черными народами, которые иногда приходят к нам. Люди Эриду только берут черных рабов.

Я спросил, почему они убили нашего слугу, и она объяснила, что в Эриду черным и белым запрещено совершать брак и дети от таких союзов уничтожаются. Значит, им не понравился цвет кожи несчастного Селина.

Налуна мало что могла рассказать об истории города со дня его основания. Она знала о городе только то, что сохранилось в ее собственной памяти: набеги племени каннибалов, живущих в джунглях к югу от Эриду, мелкие интриги двора и в храме, неурожаи и тому подобное. Жизнь восточной женщины не выходит за рамки вышеназванного, будь то во дворце в Акбаре, в Сирезсе или Ассхурбаниспане. Но я узнал, что правителя зовут Состорас, что он и верховный священник, и король – все как у правителей в древнем Сумере четыре тысячи лет назад. Эль-Лил – их бог, он пребывает в храме на озере, а звон – это его голос.

Наконец девушка встала, чтобы уйти, бросив на Конрада задумчивый взгляд. Тот сидел словно в трансе, впервые совершенно позабыв о жуках.

– Ну что, о чем мечтаешь, молодой повеса? – спросил я его.

– Это невероятно. – Он замотал головой. – Это абсурд – разумное племя, живущее здесь четыре тысячи лет и ни на шаг не двинувшееся с места, выбранного предками!

– Тебя укусила муха прогресса, – сказал я ему с усмешкой, набивая свою трубку горстью сорняков. – Ты судишь о других народах по своей собственной стране. Нельзя обобщать то, что происходит на Востоке с точки зрения Запада. Как насчет пресловутого долгого сна Китая? Что касается этих ребят, то не забывай, что они не племя, а крайняя точка цивилизации, длившейся дольше, чем какая бы то ни было еще. Они прошли вершину своего развития тысячи лет назад. Не имея связи с внешним миром и новой крови, способной их взбодрить, эти люди медленно спускаются вниз по лестнице прогресса. Держу пари, их культура и искусство намного ниже, чем у их предков.

– Тогда почему же они не дошли до полного варварства?

– Может быть, и дошли кое в чем, – ответил я, затягиваясь из своей трубки. – Меня не поразило их отношение к черно-белым бракам, а ведь они – древняя цивилизация. Видишь ли, они медленно шли к вершине и теперь так же медленно будут спускаться вниз. Сумерианская культура была на редкость жизнеспособной. Ее влияние на Малую Азию ощущается до сих пор. Сумерия была высокоразвитым государством, когда наши с тобой предки еще сражались с пещерными медведями и саблезубыми тиграми. Европейцы тогда не прошли и первых шагов по дороге прогресса. А древний Эриду был крупным морским портом еще в 6500 году до новой эры. От тех времен до 2750 г. до н.э. – это приличный срок для империи. Какая еще империя простояла так долго, как Сумерианская? Аккадианская династия, начатая Саргоном, продержалась 200 лет до того, как была завоевана другим семитским народом – вавилонянами, которые позаимствовали культуру у аккадианских сумеров так же, как позднее Рим позаимствовал у греков. Династия Эламитских Касситов вытеснила вавилонян, а их в свою очередь сменили ассирийцы и халдеи – ты же знаешь, как быстро в Малой Азии одна династия занимала место другой, один семитский народ завоевывал другой, пока на восточном горизонте не возникли настоящие завоеватели – медийцы и персы, которые тоже просуществовали едва ли дольше, чем их жертвы.

Сравни эти мимолетные королевства с долгим сонным царствованием древних досемитских сумерианцев! Мы думаем, что минойская цивилизация Крита была очень давно, но Сумерианская империя Эреха начала свое падение до могущества Сумерианского Ниппура и до того, как предки кретанов вышли из периода неолита. У сумерианцев было что-то такое, чего не было у идущих за ними хамитов, семитов и арийцев. У них была стабильность. Они медленно росли, и если им никто не мешал, то медленно бы старели, так же, как эти ребята. Однако, я заметил, они все-таки сделали один шаг вперед – ты разглядел их оружие? Древние сумеры были в бронзовом веке. Ассирийцы первыми стали использовать железо не только для украшений. Я хочу сказать тебе, что эти ребята научились обрабатывать железную руду.

– Но тайна сумеров так и не разгадана, – перебил меня Конрад. – Кто они? Откуда пришли? Некоторые из ученых авторитетов утверждают, что они произошли от дравидов и родственники басков...

– Сомневаюсь, – сказал я. – Даже если допустить, что в потомках дравидов смешалась урало-алтайская и арийская кровь, то эти люди все равно явно отличаются от этой расы.

– Но их язык... – Конрад со мной заспорил, что было сносным времяпрепровождением для ребят, ожидающих, что их сварят в чане, но бесполезным занятием для тех, кто хочет кому-то, кроме себя, доказать правильность своих идей.

На закате Налуна опять пришла с пищей. В этот раз она села рядом с Конрадом и смотрела, как он ест. Она сидела на корточках, положив локти на колени и подперев подбородок руками, и пожирала его большими блестящими черными глазами. Я сказал профессору по-английски, чтобы она не поняла:

– Ты сразил ее наповал, подыграй ей. Она – наш единственный шанс.

Конрад вспыхнул, как школьница:

– У меня невеста в Штатах.

– Забудь про свою невесту, – сказал я.

– Разве она может помочь нам сохранить головы на плечах?

– Говорю тебе, девчонка от тебя без ума. Спроси, что они собираются с нами делать.

Он спросил, и Налуна ответила:

– Ваша судьба в руках Эль-Лила.

– И в мозгах Состораса, – пробормотал я. – Налуна, что вы сделали с пистолетами, которые отобрали у нас?

Она сказала, что они висят в храме Эль-Лила как победный трофей. Никто из сумерианцев не представлял, для чего они предназначены. На вопрос, не использовал ли кто-нибудь из тех, с кем они сражались, пистолеты, Налуна ответила отрицательно. В это нетрудно было поверить, потому что вдали от берега полно племен, которые в глаза не видели ни одного белого человека. Но то, что какие-нибудь арабы, пересекающие Сомали то там, то здесь, в течение тысячи лет ни разу не наткнулись на Эриду и не обстреляли его, было невероятно. Выходит, что так оно и было. Это можно отнести к таким причудам и загадочным поворотам истории, как волки и дикие кошки в штате Нью-Йорк или как странные доарийские народы, живущие маленькими общинами на холмах Коннаута и в графстве Голуэй. Я уверен, что большие арабские набеги за рабами прошли в нескольких милях от Эриду, и поэтому арабы не знают о его существовании, а сумерианцы не знают о существовании огнестрельного оружия.