Голод. Дилогия - Страница 25
– Нет никакого морока! – поежился Тирух. – Морок бы я заметил, а если у них другая обманка, так лучше бы и не найти их нам, потому что не справлюсь я с ними! Ты говорил, Отег, что на воротах Суйки хижина смотрителя слажена? Остановимся там и проверять всех будем. Прав ты был, следовало мертвых клинком колоть. Мертвому оно без разницы, а нам все легче врага распознать!
– Еще не хватало! – возмутился коротышка, которого десятник Обрубком окликал. – Может быть, заодно и старух этих перебить? Головенки им переколотить дело нехитрое, да только палец дам под топор, что стоит нам вернуться в Скочу, на улицу не выйдешь. Или стрелу пустят, или в темноте горшок с варом о затылок разобьют!
– А ты, Обрубок, не только старух бойся! – зловеще прошептал косой. – Сколько мы деревень встретили? Четыре плохеньких до постоялого двора и ни одной после? Сорок лиг до Суйки ни одного жилища нет. Вокруг лес глухой, зверья в нем в достатке, а охотников что-то не видно. Ничего на ум не приходит? Гиблый этот лес! На дороге этой ничего не страшно, а сворачивать с нее не советую.
– Так, может, и не пошли сюда беглецы? – закашлялся коротышка. – Чего им тут делать? Если они на юг пробираются, им на Омасс двигать надо. Пройти там не просто будет, но городишко близ крепости не малый – при желании и затеряться можно. Опять же непонятно, какая разница Аруху, что через Суйку, что через Омасс, – все одно в Борку придется беглецам шагать, а там проход уже, чем ласский мост будет! Я вообще не слышал, чтобы кто через Суйку проходил. Через нее вообще проход есть?
– Есть, – степенно кивнул десятник. – Всего два прохода на юг из Скочи. Здесь и в Омассе, потому как Омасс в узкой долине стоит, а распадки к западу от крепости непроходимые – болота, скалы да пропасти. Возле самой крепости – холмы крутые, а за ними – Проклятая падь. Там, говорят, страшнее, чем в Суйке, но здесь проход на юг точно есть. Не может не быть. Правда, ни один бычок или кляча какая – из тех, что в Пекарсе, деревеньке южнее Суйки, от хозяев сбегали, сюда не выбирались, но они ведь могли и в падь забрести. Народ там ушлый, в деревеньке этой, на север даже взглянуть боятся, но все говорят, что проход через Суйку есть. Так видно же, что есть! Надо только на белые скалы забраться, что в пяти лигах севернее деревни, а уж с них вся Суйка как на ладони. И троп там довольно. Если через Суйку проберешься, можно и деревню миновать, так что ни одна собака не залает.
– Борку не минуешь, – сплюнул косой. – Только нам от того не легче. Из Пекарсы я кое-кого знаю. Болтать любят, только никто из них в Суйку не совался, несмотря на то что рассказов о сокровищах в древних склепах много ходит. А если кто и совался, то выбраться ему так и не удалось. А еще они говорили, что гавань там есть, вторая на всем побережье. И корабли-призраки к берегу пристают, а мертвецы из них сами выходят и в склепы ложатся. Так, может, наши беглецы не в Борку спешат, а прямиком в пиршественные залы мертвых мореходов?
– Стойте! – Тирух натянул поводья, чувствуя, как липкий пот скатывается по спине. – Что там впереди, Отег?
Узкая каменистая дорога взобралась на пологий холм, и с него открылся странный город. Сразу за кочковатым полем от блеснувшего вдали серого моря и до поросших больным лесом скал тянулась низкая стена, а за ней начинались улицы, площади и переулки. Они переплетались и пересекали друг друга, огибали и выстраивали в ряды почему-то белые безжизненные лачуги или склепы, убегая к тающему в дымке белесому холму. Над ним поднималось неясное, мутное, то ли окутанное туманом, то ли призрачное здание. Ряды мрачных стен рассекали город на части, и все это пространство вместе с улицами, склепами, стенами и башнями источало такой непередаваемый ужас, что ни одной шутки не прозвучало из маленького отряда.
– Прибыли. – Десятник потянул с головы колпак. – Не впервые я здесь, а всякий раз что-то в горле пересыхает. Ну-ка, Тирух, верни мне мех, не все еще высосал? А то что-то слова во рту застревать начали!
– Вот! – протянул руку косой. – За этой низкой стеной первый круг начинается. Полоса там прямо в земле до скал выплавлена, словно раскаленным горшком кто-то бальскую лепешку накрыл. Говорят, что когда-то в этих лачугах, что до второй стены, с башенками кургузыми, специальные ремесленники жили. Они и склепы обслуживали, и обряды всякие устраивали, потому как мертвые сами же не делают ничего. Они ж улиц не метут, кровли не чинят, стены не красят. Эти умельцы все и делали, хотя без обрядов специальных за стену не ходили. Чего только стоило склеп зачаровать, чтобы мертвец на месте лежал, а не поднялся бы в полночь, да в Проклятую падь не побрел! А когда мы местные племена за Дешту отбросили, в этих лачугах стали сайдов оставлять. Раньше и сайдов и баль – всех хоронили во втором круге. А уж что в третьем круге делается, в четвертом, и тем более на холме, я этого знать не знаю и желания идти туда у меня нет.
– Куда прикажут, туда и пойдешь, – задумчиво пробормотал Отег, окидывая взглядом ветхие на вид даже с такого расстояния здания. – Днем, пока Аилле светит, страха особого быть не должно. Хижина смотрителя на месте. Повозок возле нее десятка два. Столько же, наверное, и в круге. Думаю, что за день мы тут разберемся, а к тому времени и все, кого мы обогнали, до Суйки доберутся. Или будем ждать здесь, пока Ирунг обряд справит и сыновей сюда для погребения пришлет? Что скажешь, Тирух?
Нечего было сказать Тируху. Не успел он раньше побывать в Суйке, хотя и входил этот обряд в обучение мага. И то сказать, не жрецы в башне у Аруха обитали, а колдуны молодые, которым еще биться и биться головой о собственную глупость, пока она мудростью не станет. А ведь Тирух был в тройке учеников, которых сам Арух лучшими назвал. Правда, из этой тройки в Суйку именно Тирух и не успел прогуляться. Смиголь успел, принес Аруху из второго круга четки с заклинанием молнии. Только Смиголя потом месяц трясло, словно он эти четки у рыгвы из щупалец вырвал. Айра была в третьем круге. Так ее Арух да прислужник его со змеиной улыбкой, Синг, полгода натаскивали. Хороша девчонка – щелчком пальцев может любого из учеников Аруха заставить в штаны наложить. Только двое и выдержали – Смиголь да Тирух. Знал бы Арух, чего это стоило Тируху, не посылал бы его в Суйку. А посылал ли он его туда? Ясно было сказано: и дня не прошло, как ушли беглецы из Скочи, значит, в дороге их должен был взять Тирух. Выходит, либо проглядел беглецов, либо на Омасс они ушли?
– Отег! – повернулся к десятнику молодой колдун. – А обойти Суйку можно?
– Не думаю, – поскреб затылок тот. – Я же тебе говорил про падь. Иначе обошли бы давно. Всего два пути на юг. Один вдоль Даж мимо Омасса, второй здесь… должен быть. Кто-то ведь построил этот город? Да и дорога эта не старше окрестных холмов и скал. Должен быть путь на юг. Суйка-то с запада в море упирается, а с востока в Проклятую падь. Видишь белые скалы за лесом? За ними она. Со стороны Омасса можно и саму падь увидеть. Точнее край ее, если на крутые холмы забраться. Потому что все внизу туманом затянуто. Не ходит туда никто. Одно известно, когда-то мертвых в пади хоронили, а уж то ли мертвяки город у баль отняли, то ли люди сами мертвякам город построили, никому не известно. Я как-то самого Ирунга в Дешту сопровождал, так вот спрашивал его о Проклятой пади.
– И что же он ответил? – спросил Тирух, поморщившись, потому что несколько повозок настигли остановившийся отряд, и тягучая вонь мертвечины вновь начинала забивать ноздри.
– А разве таны разговаривают с простыми стражниками? – усмехнулся десятник. – Сказал он мне кое-что. Сказал, что когда наши предки пришли в Скир, земли эти были пусты до самого плато, на котором теперь Борка высится. Но и южнее плато леса от переселения не страдали, и не составлялось никакого договора: мол, берите, сайды, земли до ласского моста, который в то время еще плетеным был, а не каменным. Не с кем договариваться оказалось. Хотя слова прозвучали: бойтесь этой земли, потому что однажды выйдет Проклятая падь из берегов и пожрет всех, кто поселится близ нее… Не надо тебе ходить в Суйку, парень. У входа беглецов будем ждать. Только вряд ли дождемся. Видел я этого Зиди. Он, конечно, пьяница, но не дурак. Нечего ему в Суйке делать.