Голев и Кастро (Приключения гастарбайтера) - Страница 21

Гидша показала жестом, как вырывают сердца.

- Потом король Педро приказал откопать гроб, в котором два года покоилась бедная Инеш де Кастро. Велел достать ее из гроба, нарядить и усадить на трон в соборе. Собрав в соборе всю знать и просто всех желающих, Педро велел священнику короновать свою жену Инеш. Сам он сидел рядом с полуразложившимся трупом, вглядывающимся в толпу придворных пустыми глазницами, и велел всем дворянам, по очереди, подходить к новой королеве и целовать ей руку. Так Педро отомстил за гибель своей возлюбленной. Он правил десять лет после этого, а в конце жизни попросил, чтобы его похоронили в соборе монастыря Святой Марии напротив Инеш, чтобы в день Страшного Суда жена его была первой, кого он увидит. Теперь вы можете полюбоваться великолепными надгробиями Инеш и Педро. Дальнейший осмотр монастыря в экскурсию не включен, желающие могут совершить его самостоятельно. Напоминаю, что мы отправляемся в Лиссабон ровно в половине седьмого.

Гидша вздохнула и начала тот же самый текст, но теперь уже на английском. Голев подошел ближе к надгробию Педро. Оно было сделано из какого-то камня, может, из мрамора, и украшено всякой резной затейливостью - фризы, бегущие по всему периметру, заполнены маленькими фигурками, под ними филигранно выполненные сценки из житий святых, а само надгробие держали на каменных спинах сразу шесть львов. Скульптурный Педро покоился поверху всей этой красоты, его поддерживали шесть ангелочков, а в ногах у короля лежал верный пес... Голев встал на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть лицо Педро, но его было видно только в профиль: кудрявая борода, сомкнутые веки, сжатые губы.

Группа тем временем уже разбрелась по монастырю кто куда, а Голев дожидался, пока освободится место рядом с Инеш. У нее было совершенно такое же надгробие, только сверху - скульптура лежащей женщины. К сожалению, у статуи был некрасиво отбит нос, да и вообще, сходство с Танькой теперь уже не так сильно бросалось в глаза, как на том портрете-плакате. Кстати, в храме продавали такие маленькие портретики, и Голев решил купить один для Таньки. Все равно денег уже почти не осталось - портретик ничего не решает. Он еще раз, последний, посмотрел на оба надгробия вместе и двинулся к выходу.

Как она не мерзнет в этой холодине, думал Голев, глядя на девушку в легонькой кофточке, которая продавала у выхода открытки, свечки, иконки. Упаковывая портретик Инеш в конверт, девушка улыбнулась Голеву и сказала:

- Я очень рекомендую вам посетить внутренний дворик монастыря и старинную кухню. Вход за моей спиной.

Голев глянул на часы - времени было более чем в избытке. Курить ему почему-то не хотелось, и он послушно обошел девушкин столик.

В стене собора была небольшая дверь, которая привела Голева в зал, где стены были украшены скульптурами в нишах. На стене висел листок с информацией, и Голев зачем-то начал читать его. Зал королей, вот как называлось это место. Здесь можно увидеть всех португальских правителей. Из всех них Голева интересовал теперь только Педро, и он быстро узнал его - курчавый бородач с мечом в руке и с застывшим беззащитным взглядом.

Из этого зала уже был виден зеленый дворик, окруженный прекрасными колоннами. Голев побродил там, а потом ушел искать старинную кухню. Хитросплетения коридоров и комнат уводили его все дальше и дальше, в пустынных переходах не было ни служащих, ни охранников, ни даже туристов. В конце концов, уставший Голев вышел в длинный зал, где было много дверей, будто в школе. Бывшие кельи, догадался Голев. Шутки ради он легонько толкнул дверь, украшенную корявыми цифрами 28. Дверь открылась, прискрипнув, и Голеву пришлось наклонить голову, чтобы войти.

Крошечная комната, вся из камня, с маленьким оконцем, больше похожим на бойницу. Ровно разделена на светлую и темную стороны. У темной стены стояла деревянная кровать средневекового вида.

Голев присел на нее, посмотрел в окно, откуда виднелись башни собора. Было тихо и хорошо.

- Пожить бы тут, - негромко сказал Голев и усмехнулся. Недосып многих дней сказывался катастрофически, и, не совсем понимая, что делает, устав от всего разом, Голев лег на деревянную кровать, она была значительно удобнее парковых скамеек, подложил под голову рюкзак и заснул.

Ему показалось, что проспал он совсем недолго - ну, может быть, полчаса. Сначала был хороший, светлый сон - будто они с Танькой, мамой Юлей, Луэллой и детьми сидят за столом на какой-то даче, сладко пахнет древесной стружкой, от кружек с чаем поднимаются кверху завитки пара... Потом вдруг видение резко потемнело, изменилось, и вот уже не Танька, а мертвенно-бледная Инеш сидит за каменным столом напротив Голева, который тоже будто уже и не Голев, судя по длинной кудрявой бороде и короне, которая так сильно сдавила виски... Вот на этом-то месте Голев и проснулся, едва не вскрикнув. Не сразу вспомнил, где он, и, сглатывая слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшее от ужаса горло, глянул на часы - причем, чтобы различить время, пришлось подойти совсем близко к бойнице, за которой темнело вечернее небо.

Десять часов! Автобус, естественно, давнехонько прибыл в Лиссабон, и совершенно непонятно, как ему, Голеву, теперь выбираться из этой чертовой Алкобасы... Он встряхнул смявшийся рюкзак и быстро вышел из кельи.

В коридоре было пусто и почти темно - в самом конце светилась тонкая полоска под дверью. Только теперь Голев почувствовал, как здесь холодно, видимо, ощущения возвращались к нему постепенно. Он передернул плечами, спрятал руки в карманы штанов и зашагал к свету.

Все те же - или другие? - сплетения коридоров вели его путаной дорогой, в одном из залов он увидел длинный каменный стол и большой конус дымохода - вот она, средневековая кухня. Когда-то здесь готовили еду для праздника коронации. Коронации мертвой Инеш и живого Педро. Голеву стало не по себе: не нужно было вспоминать эту историю. Еще чего не хватало.

Самым удивительным было отсутствие хоть какого-нибудь персонала, ну хотя бы одного охранника на весь монастырь! Конечно, Голева бы обругали за самовольную ночевку в памятнике культуры, но зато указали бы дорогу к выходу, а так он и будет вечно кружить в этих мрачных коридорах.

И еще, говорил себе Голев, не стоит вспоминать про Инеш и Педро. Это всего лишь мрачная средневековая легенда.

С такой мыслью он вышел наконец-то в монастырский дворик. Луна освещала толстенькие деревья и гравий на дорожках, Голев слышал только свои шаги и свое дыхание.

Зал королей. Подсвечен слегка, и Голев безотчетно глянул на Педро. Тот смотрел все тем же застывшим, безумным взором, пришлось пробежать мимо него быстрее.

Ну вот, наконец-то! Собор! Здесь освещение было полноценным, и Голев быстро зашагал к высоким дверям, стараясь не думать о том, что позади лежат в своих разукрашенных саркофагах Инеш де Кастро и король Педро.

Стол, за которым торговала давешняя девушка, оказался пуст, не было и охранника у входа, а двери крепко-накрепко закрыты. Побившись о них, как птица в тесной клетке, Голев вернулся обратно в собор и задумался.

Конечно, ситуация не очень приятная. Он заперт в огромном, пустом монастыре-музее вместе с мрачными легендами и кучей захороненных людей, среди которых... Ладно, не будем об этом. Зато он может прилечь на скамеечку и выспаться всласть до утра. Потом, когда монастырь откроют для посетителей, Голев примкнет к какой-нибудь группе и выйдет наружу.

Голев пытался себя успокоить, говорил себе - ничего страшного, наоборот, хорошо, но все это было бесполезно: он знал, что не сможет уснуть хотя бы на минуту. И еще ему было мертвецки холодно.

Он все-таки присел на лавку и развязал тесемки рюкзака просто, чтобы согреться движениями. Нащупал шерстяные носки, обрадовался, надел их на руки. Под ногами у него лежали плиты с выбитыми буквами, он старался не смотреть на них.

Ледяные пальцы постепенно согревались в коконах из грубой шерсти, а Голев неотступно смотрел вперед, туда, где за колоннами были надгробия. Они влекли его с необъяснимой силой, будто подцепили крюком или арканом, и все-таки он сопротивлялся, пока не почувствовал, что сил больше нет, он должен подойти к ней. К Инеш.