Golden Age (СИ) - Страница 49

- А что он так… Воняет? – не стал он кривить душой. Раньше запах был легким и свежим, приятным. Казалось, он уносит из головы тяжесть и облегчает душу. Теперь же этот «аромат» мог в могилу загнать. По сравнению с ним даже отвратительный вкус был божественным.

- Травница приготовила все, как и раньше. А на мой вопрос буркнула, что я напутал что-то… – ответил, неловко потупившись, Онур. Эдмунд с заметным отвращением взял кубок в руки. Джадис или мерзкая бурда – чего ему не хочется сильнее? При долгой, упорной борьбе Белая Колдунья все же перевесила, и отвар пришлось проглотить. Мальчик не смог допить, настолько он был гадким на вкус. С легким сердцем закрыл король глаза, надеясь на то, что это его последний день в Теребинтии, ознаменовавшийся громкой победой.

Однако облегчения почему-то не наступило. Долгое время Эдмунд брел в тумане настолько плотном, что невозможно было разглядеть даже собственную протянутую руку. Пальцы терялись в молочной пелене, и сколько бы он ни шел, не мог выбраться из этого тумана. Внутри ожила давно забытая тревога и паника – что происходит? Ведь несколько ночей подряд все было в порядке, кошмары перестали его мучить. Что же случилось теперь? Испуганно оглядываясь, мальчик брел вперед, ибо поворачивать не было смысла. Он не знал, что найдет, выбравшись на свободу, но оставаться в плену у неизвестности было невыносимо.

Спустя какое-то время пелена начала рассеиваться. Медленно, но верно становилась она прозрачнее, и уже можно было разобрать очертания предметов. Сквозь белесую завесу стали просматриваться тусклые голубоватые огни, и Эдмунд пошел им навстречу. Но с каждым шагом внутри все больше холодело – он узнавал эти тонкие, устремленные к темному небу башни, ледяные пики и гладкие, скользкие стены. Вот через эти высокие ворота он прошел навстречу главной своей ошибке. Бредя сквозь туман, младший король вышел аккурат к замку Белой Колдуньи и остановился. Заходить внутрь ему совсем не хотелось. Эдмунд огляделся по сторонам. Пусто, никого. Лес по-прежнему окутан безмолвием и ночной полумглой. Только ледяной дворец источает неяркое сияние, являя собой подтверждение могущества Джадис.

Мальчик нервно сглотнул и попятился. Ему вдруг подумалось, что при первом же шаге назад кто-то выскочит из ворот и затащит его внутрь силой. Иначе в чем смысл кошмара? В созерцании дворца? Он уже приготовился дать деру, ибо при нем как обычно не было никакого оружия, а голыми руками с волками драться бесполезно. Однако никто не остановил его, не мешал уйти и покинуть это злосчастное место. Эдмунд с недоумением захлопал ресницами, на которых медленно оседали снежинки. Снег уже запутался в его отросших волосах, такой яркий на черных прядях… Не тающий.

Ну, раз его никто не держит, то король и настаивать не будет. Мальчик, еще раз оглядевшись, неуверенно сделал шаг назад. Потом еще. И еще один. Ничего. Уверившись в отсутствии подвоха, он развернулся и быстро пошел прочь. Казалось, ничто не заставит его вернуться в логово Колдуньи, как…

- Эдмунд! Давай скорее, здесь так красиво! – донесся из ворот звонкий, полный восхищения голос Люси. Король обернулся, как ужаленный. Сестра, в позаимствованной из шкафа шубе, стояла за дверями замка и махала рукой, зазывая брата внутрь. Что? Как она там оказалась?! – А то Питера и Сьюзен не догоним!

- Лу! – выкрикнул в ужасе Эдмунд. Он вдруг все понял – по одежде, в которую была облачена сестра, по ее искреннему восторгу и тому, что его никто не удерживал. Кошмар переигрывал момент, когда он хотел заманить родных к Джадис, не зная, какие цели она на самом деле преследует. Если в реальности они встретили Бобра и в итоге мальчик отправился к Колдунье в одиночестве, то Люси в дверях доказывала, что в этом развитии событий судьба не была столь щедра на подарки. Ребята были уже внутри, приведенные младшим королем навстречу гибели. Осознание этого факта сорвало Эдмунда с места, повергло в панику, которая не могла сравниться с предыдущими кошмарами. Тогда страдал только он, заслуживший эту кару, но теперь… Теперь во сне подвергались опасности его брат и сестры, и за них мальчик испугался гораздо больше!

Пулей понесся он обратно ко дворцу. Люси засмеялась и скрылась внутри, приняв его стремительное возвращение за игру. Словно ветер, Эдмунд пронесся через приоткрытые ворота, пробежал через заставленный статуями двор и схватил девочку за плечи.

- Уходи отсюда, быстрей! – выкрикнул он и судорожно огляделся. – Где остальные?

- Они вперед пошли, по лестнице, - ответила растерянно сестра. Вид Эдмунда, бледного, точно смерть, с дикими глазами, очень напугал ее. – А что случилось?

- Я сказал, беги! – рявкнул младший король и толкнул Люси к выходу. Та захлопала глазами, не понимая, что происходит, но послушно пошла прочь. Эдмунд же кинулся наверх, в тронный зал. Ледяные ступени пролетали под его ногами, а сердце билось в груди, точно пыталось вырваться на свободу, проложив себе дорогу через плоть и кости. Только бы успеть, только бы не опоздать!

Питера и Сьюзен он перехватил, когда они как раз переступили порог тронного зала. С отчаянным криком король влетел внутрь и потащил их прочь за рукава шуб, не тратя времени на объяснения. Ребята ничего не понимали, наперебой спрашивали, в чем же дело.

- Ты же хотел нам что-то показать! – воскликнула Сьюзен. Эдмунд, точно тяговая лошадь, тащил их к выходу. Питер, проникшись его настроением, не особо сопротивлялся, а вот девочка вырвалась. Она терпеть не могла делать то, чего не понимает. – С кем-то познакомить!

- Например, со мной? – раздался за спиной резкий голос, и двери тронного зала захлопнулись перед самым носом у ребят. Их ушей достиг далекий грохот – это закрылись ворота ледяного дворца. Успела ли Люси выбежать наружу? Эдмунд в ужасе обернулся, глядя прямо в зеленые, полные торжества глаза. Джадис улыбалась, похлопывая жезлом по раскрытой ладони и чуть наклонив набок голову. Она с интересом рассматривала трех предначертанных пророчеством правителей, двое из которых ничего не понимали, а третий вышел вперед, закрывая собой остальных.

- Так Вы и есть королева Нарнии? – спросил Питер уважительно, но с явным оттенком тревоги. Слишком уж неоднозначной вышла их встреча: из-за колонн один за другим выходили волки, заключая ребят в круг. Эдмунд попятился, прижимая брата и сестру к запертым дверям. Звери во главе с Маугримом скалили клыки, нисколько не скрывая своих намерений.

- Да. Теперь уж точно, - усмехнулась Джадис, приближаясь. Она смерила мальчика надменным взглядом и осведомилась: - Что же тебе наплел твой дорогой брат, неудавшийся государь Нарнии Питер? Что он хочет показать что-то интересное в этом волшебном замке, не так ли? Так знай. Все, что ждет тебя и твоих родных в моем дворце, - это смерть. Поблагодари за это Эдмунда, который продал вас за бесценок.

- Эд, это правда? – ахнула Сьюзен. В глазах ее блеснули слезы. Питер даже спрашивать ничего не стал. Он как-то сразу понял по негостеприимному приему, что Колдунья не лжет. Да и бледность младшего короля, его отчаянная попытка увести их прочь говорила сама за себя.

- Я не хотел! – выкрикнул в отчаянии Эдмунд и повернулся к Джадис. – Ты не посмеешь, я не позволю!

- Маугрим, - вместо ответа обратилась к волку Колдунья. Голос ее утратил мягкость и показную доброту, став настоящим – жестким и безжалостным, поистине ледяным. – Убей старших. Младшего оставь.

И стая хищников бросилась на своих жертв. Эдмунд закричал, когда Маугрим сбил его с ног и потащил в сторону. Он отбивался изо всех сил, но ничем не мог помешать сильному крупному волку, который швырнул его под ноги Джадис. Та наклонилась, залепила вырывающемуся королю пощечину и процедила:

- Я хочу, чтобы ты на это посмотрел, сын Адама, - и развернула его лицом к дверям, удерживая на месте железной хваткой. Это не могло сравниться ни с одним кошмаром, что Эдмунд видел прежде. Его разрывала такая боль, такое отчаяние, что становилось дурно, потому что происходящее было реальным, настоящим. Крики Питера и Сьюзен были настоящими, рев волков, разрывающих свою добычу на куски, и кровь, обагрившая ледяной пол тронного зала, тоже были настоящими. Ее металлический запах стоял в воздухе, и младший король рыдал, потому что был готов вынести что угодно, любое наказание, но не такое. Не страдания и жуткую смерть своих родных, которых он действительно собирался завести в замок Джадис. Она словно мстила ему за убитую теребинтийскую ведьму, выбрав самое изощренное и жестокое оружие и вонзив его так глубоко, что Эдмунд не мог сопротивляться.