Гоголь: Творческий путь - Страница 145

Гуманистическая направленность и глубокий реализм творчества Гоголя оказали большое воздействие на грузинских писателей, особенно наглядно проявившееся в грузинской драматургии. Один из создателей грузинской реалистической литературы Г. Эристави в своем творчестве обращается к Гоголю, по-своему используя драматургическое мастерство великого русского комедиографа в своей комедии «Тяжба», обличавшей взяточничество, невежество и произвол чиновников. Следует указать и на близость повести И. Чавчавадзе «Человек ли он?» к «Старосветским помещикам» Гоголя, помогшим грузинскому писателю правдиво показать и осудить застойную и праздную жизнь грузинских помещиков. Однако в основном воздействие творчества Гоголя было во многом шире этих отдельных перекличек, вдохновляя грузинских писателей на создание правдивых передовых произведений.

Не менее значительно было воздействие Гоголя и на азербайджанскую литературу. Его произведения явились образцом для азербайджанских писателей, боровшихся против пережитков средневекового деспотизма и фанатизма, восточной тирании. М. Ф. Ахундов, а позднее Дж. Мамедкулизаде, А. Ахвердиев и другие лучшие представители азербайджанской реалистической литературы плодотворно учились у великого русского писателя.[445] Крупнейший азербайджанский писатель-просветитель Ахундов явился основоположником реалистической прозы и драматургии, внес жизненное, прогрессивное начало в азербайджанскую литературу. Особенно сказалось воздействие Гоголя на комедиях Ахундова, явившихся правдивой и яркой картиной азербайджанской жизни первой половины XIX века. Не менее существенно было обращение к Гоголю и другого выдающегося азербайджанского писателя, сатирика Мамедкулизаде, уже в первом своем крупном произведении, — повести «События в селении Данабаш», — выступившего против собственнического, эксплуататорского мира в защиту простых, обездоленных людей. С особой силой гоголевские принципы прозвучали в комедии писателя «Мертвецы», суровой и беспощадной сатире на феодально-патриархальные нравы азербайджанской провинции.

Но и помимо литератур народов, входивших в состав России и славянского мира, творчество Гоголя имело широкое мировое значение. Французский ученый Мельхиор де Вогюе в своем выступлении на открытии памятника Гоголю в Москве в 1909 году отмечал, что «… за пределами славянского мира Гоголь простирает свою власть на все человечество…»[446]

Выход в 1845 году в Париже книги повестей Гоголя, в том числе «Тараса Бульбы» и «Старосветских помещиков», переведенных на французский язык И. Тургеневым и Л. Виардо, положил начало знакомству с Гоголем во всех странах Европы. Мериме, Сент-Бев, Альфонс Доде и многие другие писатели Франции высоко ценили творчество Гоголя. Французский критик Сент-Бев, лично встречавшийся с Гоголем, отмечал в произведениях русского писателя глубину и правдивость в изображении жизни, особенно восхищаясь мощью и эпическим размахом «Тараса Бульбы», сравниваемого им с трагедиями Шекспира. Не менее высокую оценку дал Гоголю и другой его современник — известный французский писатель Мериме, переведший на французский язык «Ревизора».[447]

Мировое значение творчества Гоголя, однако, не в количестве непосредственных откликов, которые вызвали его произведения в мировой литературе. Бесстрашие его сатиры, его борьбы с эксплуататорским миром «мертвых душ», величие и благородство идей, одушевлявших его творчество — идей патриотизма, гуманности, моральной красоты человека, — способствовали росту всего передового, подлинно национального, гуманного в литературах народов других стран.

Писатели Англии подчеркивали демократический характер творчества Гоголя, его горячее сочувствие эксплуатируемым массам. Эту черту в творчестве Гоголя они справедливо отмечали как самую типическую и характерную черту всей передовой русской литературы. «Более всего поражает нас в русской литературе, — писали они в дни сотой годовщины со дня рождения Гоголя, — необычайное сочувствие ко всему, что страдает, к униженным и оскорбленным, к пасынкам жизни всех классов и состояний…» Они указывали, что русская литература стала факелом, который «озарил собой всю Европу».[448]

Значение Гоголя для развития мировой литературы являлось выражением идейной зрелости русской литературы, ее художественной правды и силы. Гоголевское начало доходило и через посредство произведений Тургенева, Толстого, Чехова, оказавших столь большое воздействие на писателей Запада.

Значение и известность Гоголя давно вышли за пределы Европы. На китайский язык переведено большинство произведений великого русского писателя. Классик новой реалистической литературы Китая Лу Синь указывал, что, несмотря на различие эпох и государственных устройств, китайский читатель легко узнает в выведенных Гоголем типах людей, которых он хорошо знает. Поэма «Мертвые души», переведенная Лу Синем, издавалась в Китае более пятнадцати раз. Произведения Гоголя учили китайский народ ненавидеть своих феодалов, гоминдановских бюрократов и других врагов народа. Пользуется успехом и «Ревизор» в Индии, где его исполнение приноровлено к национальным условиям и нравам.

Широко известен Гоголь и в Японии, где в конце 80-х годов были переведены «Мертвые души», а затем и другие произведения писателя, оказавшие влияние на развитие реализма в японской литературе и искусстве. Передовые японские писатели и художники, боровшиеся за развитие критического реализма, высоко ценили творчество Гоголя. Один из основоположников реализма в Японии Нобори Сёму, опубликовавший специальную работу о Гоголе, писал в 1903 году: «Наша реалистическая литература во многих отношениях продолжает линию русского реализма… Русская литература оказала влияние на развитие художественного стиля, метода, способа построения образов в нашей литературе…» Во введении к своей книге о Гоголе Нобори Сёму указывал: «Гоголь перенес русскую литературу из мира «идеалов» в мир действительной человеческой жизни».[449]

За последние годы на Западе появился ряд работ о Гоголе, свидетельствующих об усилении интереса к этому писателю как в читательских, так и научных кругах. Эти работы весьма неравноценны и различны по своим тенденциям и методологии. Работы некоторых западных исследователей — Магаршака, Антковиака, Гурфинкель и других — с достаточной осведомленностью освещают творчество великого русского писателя-реалиста. Заслуга английского критика Магаршака[450] в том, что он видит в Гоголе прежде всего писателя-реалиста, гениального сатирика, чьи произведения разоблачали самодержавно-крепостническую действительность. Популярная книга о Гоголе Антковиака[451] дает общую характеристику творчества писателя, раскрывает прогрессивно-демократическое содержание его произведений. Полезна для ознакомления французского читателя и книга Н. Гурфинкель[452] о драматургии Гоголя. Несмотря на то что эти работы нередко и заслуживают упрек в излишнем эмпиризме, свою научно-популяризаторскую роль они в основном выполняют.

Вместе с тем в западноевропейском литературоведении наблюдается крайняя пестрота методов, направлений, противоречиво и эклектически сочетающихся нередко в одной и той же работе. Многих представителей современного буржуазного литературоведения объединяет отрицание реализма, стремление исказить, приуменьшить его значение в мировой культуре. Эти нападки на реализм чаще всего ведутся с позиций декадентско-модернистской субъективистской эстетики или с имманентно-формалистических позиций. Поэтому некоторые западноевропейские критики в угоду ложным и модным теориям стремятся представить Гоголя не реалистом и гуманистом, а мистиком и иррационалистом, перенося центр тяжести с изучения творчества на психологию писателя, истолковывая ее в патологическом и спиритуалистическом плане. Так, известный славист А. Стендер-Петерсен в «Истории русской литературы», вышедшей в 1957 году в Мюнхене на немецком языке, всерьез пишет об «антиреализме» Гоголя и его «Мертвых душ».[453]