Год Ворона (СИ) - Страница 156
Перехватив непонимающий взгляд майора, Муравьев, вздохнув, пояснил:
- Сасаниды - это династия шахов, которые три века правили в древней Персии. Зороастрийцы-огнепоклонники.
- А ворон-то здесь при чем? - все еще не понимал Пашкин.
- Священная птица с особыми полномочиями. В зороастрийском календаре у нее даже есть свой год. Ну вот, командир и совместил приятное с полезным. Батальон назвал "Вороном", а гимном сделал песню Высоцкого о вещих птицах. Потому группы и получили такие названия - Сирин, Алконост, Гамаюн ...
Слова этой песни после схватки у Кремля намертво въелись Пашкину в мозг. Он перебрал упомянутых пернатых и заметил:
- Ворона в песне нет.
- Нет, - согласился Знайка. - Но фамилия командира - Воронов. В общем, товарищ генерал-лейтенант, ныне начальник Главного управления частей особого назначения, цинично пользуясь служебным положением, воздвиг себе нерукотворный памятник почище штафирки Пушкина ...
- Вот, стало быть, откуда год ворона ... - протянул майор. А старлей как-то по-детски усмехнулся и, заканчивая ликбез, зачастил. Видать, не первого неофита вводил в курс дела:
- В зороастрийском календаре Год Ворона - год несправедливости, отверженности, гонимости, эпидемий. Человек с проявившимся тотемом Ворона - серьезен, суров, обособлен. Он не любит ни командовать, ни подчиняться и способен стряхнуть с себя любую опеку и любой гнет. Он способен предугадывать события. Высшая харизма Ворона - это харизма пророка. Люди этого года рождения в брак вступают, как правило, очень поздно, или вообще не обзаводятся семьей. И даже в браке они все-таки остаются одинокими внутри. Ворон очень брезглив и чистоплотен. Ворон никогда не живет за чужой счет... Вот так то!
Опрокинув ледяную водку в желудок, Пашкин, загугливший на досуге, что прошлый год как раз и был годом Ворона по календарю этих самых "розоастрийцев", сел и задумался, молча переваривая рассказ и примеривая гороскопную характеристику "Ворона" на себя хорошего. Получалось не очень ...
Следующий тост произнес начальник штаба. На сей раз выпили за "золотые заплаты" - как в строгом соответствии с текстом песни, в батальоне называли награды. В смысле, чтобы утрат и перекатов поменьше, заплат побольше, а Господь замечал почаще. Офицеры чокнулись и дружно выпили. Водка была хорошая, закуска достойная, а народ крепкий. За столом царила атмосфера сдержанного веселья.
Климов примкнул к застолью часа через полтора после старта. Вместе с комбатом в банкетный зал зашел тот самый генерал, которого Пашкин в первый день появления в батальоне видел на фотографии в кабинете. Он уже знал, что это и есть легендарный Воронов.
Помимо знайкиной версии о создании батальона, меж офицерами глухо ходила еще одна, более приземленная легенда. Поговаривали, что подполковник Воронов, бывший сослуживец нынешнего главы государства, во время съемок знаменитого поздравления Ельцина с новым двухтысячным годом, стоял за кадром, наставив на отрекающегося президента всея Руси табельное оружие ...
Как оно было на самом деле, никто, конечно же, достоверно не знал, но ни для кого не было секретом, что начальник Главного управления частей особого назначения имел право заходить в президентский кабинет в любое время и без доклада. Однако звездной болезнью Воронов не грешил и был, строго по формулировке в советских характеристиках "скромен в быту". Вот и сейчас он прибыл к застолью в древней, хорошо заношенной афганке, даже без наградных планок.
Климов попытался усадить высокого гостя во главе банкетного стола, изогнутого буквой "П", но Воронов решительно отказался, расположившись по правую руку от командира. Высокие начальники выдали по короткому поздравлению, после чего празднество вернулось в прежнюю колею.
Потом были еще тосты и гитарные аккорды, под которые ревели хриплые офицерские голоса. Впрочем, торжество в пьяный загул не перешло, и к полуночи стало понемногу затихать. Попрощавшись до завтра, Пашкин неспешно шел в свой коттедж, размышляя о том, что если бы батальона Ворон не существовало в природе, то он бы непременно подсказал эту мысль какому-нибудь известному писателю, книги которого читают первые люди страны...
Батальон особого назначения "Ворон" являлся войсковым подразделением, в котором мечтает служить каждый нормальный офицер. Дисциплина здесь поддерживалась крайне жесткая, а жизнь усложнялась повсеместной секретностью. Но это была не унизительная давильня исправительно-трудовых лагерей или дисбата, а твердая, целенаправленная спаянность олимпийской сборной, рассчитывающей только на золотые медали. И непременно их завоевывающей.
"Ворон" был детищем начальника ГУ ЧОН, но уже давно (а в особенности после недавних событий) стал любимой игрушкой Верховного и его ближайшего окружения. Отношение к батальону, исходящее из заоблачных верхов, можно было сформулировать так: "Насколько вы ограничиваетесь в правах, настолько и получаете всяческих льгот. Приносите результат, об остальном можете не беспокоиться ".
И за такое отношение все, от комбата Климова и до сержантов службы тылового обеспечения (проще - дворников и уборщиков) платили честным, профессиональным подходом к делу, преданностью и непафосной готовностью исполнить любой приказ.
Пашкин, человек практический и циничный, поймал себя на том, что ощущение принадлежности к этому братству исподволь наполнило его жизнь совершенно иным, глубоким и сильным смыслом.
Из-за забора донесся басовитый лай, перемежаемый обидчивым повизгиванием. Кавказский трофей Ариф за четыре месяца вырос, заматерел и даже пару раз попытался выяснить кто главный в их - его и Пашкина стае. Но майор, предусмотрительно обзаведшийся книгой "Кавказские-азиатские овчарки и другие волкодавы89" в ответ на угрожающее рычание и попытку укусить, устроил домашнему любимцу образцово-показательную, методически грамотную трепку, после которой тот окончательно признал его хозяином и безмерно зауважал.
Вот и сейчас Ариф скакнул на грудь, пытаясь дотянуться до лица языком. Горячее тело пса излучало любовь и силу. Пашкин потрепал его меж ушей, прошелся рукой по спине. Кавказец заворчал от удовольствия, стал на лапы и пару раз красноречиво ткнул лбом хозяина в направлении неприкрытой калитки.
Что тут поделаешь, пришлось нацепить поводок и пройтись туда-сюда по недлинной улице. Негоже боевому товарищу весь день томиться в тесном дворе, пока хозяин водку пьянствует и безобразия нарушает...
Они уже, сделав пару кругов, возвращались к коттеджу, когда казенный смартфон Пашкина, вызвав недовольное рычание пса, залился привычной "Ламбадой". На трубе оказался Колчин.
- Знаю, что не разбудил, - ухмыльнулся командир группы. - Но и разбудил бы без зазрения совести. Самому только что сообщили. Завтра выпускают того человека, про которого мы с тобой говорили. Климов и Воронов дали добро.
- Ну и славно. А я тут при чем?
- При всем. Тебе поручено его перехватить и доставить. Так что с утра заказывай разъездную машину, бери с собой Знайку и еще кого сочтешь нужным, и вперед, на мины.
- С-суки вы, товарищи командиры! - обреченно сказал Пашкин. - И методы у вас сучьи!
- Что есть, то есть, - хмыкнул Колчин. - Но тут уж сам знаешь, кто на что учился. Так что к вечеру ждем доклад. С отрицательным результатом можешь даже не возвращаться ...
- Я же на завтра на Москву собирался. Только-только с девушкой познакомился, - майор уже ни на что не надеялся, просто по привычке использовал последний шанс. - Студентка филфака, не хвост собачий. В аквапарк собрались. Не приеду - обидится вусмерть ...
- Значит не судьба, - злорадно сообщил Колчин. - Знаю я твои аквапарки, если не в сауну, так сразу на хату потащишь. Снимай ПТУ-шниц или буфетчиц, как все приличные люди. Они покладистее.
- Да пошел ты! - сказал Пашкин и отключился. Впрочем, в голосе его не было злобы, приказы не обсуждаются.