Год охотника - Страница 53

- Я такое говорила?..

Франц начал терзать собственный рукав.

- Не может быть, чтобы я не так понял...

Диана Яковлевна едва прикоснулась, едва промолвила:

- Голубчик, в самом деле пора...

Утешила мгновенно. И рукав был спасён.

Но уходить не хотелось всем...

Бурханкин размечтался о застольной песне.

Василиса одобрила идею:

- Подхватывайте! - и затянула, лукаво поглядывая на крёстную:

- Мимозы, грёзы, розы, слёзы...

Как сладки признаки весны!

Нам не страшны зимы угрозы

Навеки вместе будем мы!..

Диана Яковлевна сощурилась. Похвалила:

- Глубокая мысль. Как раз в продолжение нашего разговора. И рифмы такие оригинальные! Может, лучше использовать "весны-страны"? Патриотичнее будет звучать. Хоть сейчас - на стадион!..

- Вы обиделись?.. - встревожилась Василиса.

- Ты разве хотела меня задеть?

Бурханкин осоловело удивился, растягивая слова:

- А что, а что?.. Хор-рош-шая песня. А как дальш-ше?

- Нет, в самом деле, - поднялся Франц из-за стола. - Идти - так идём! Вилли, тебе хватит: завтра пожар тушить.

Бурханкин совсем опьянел. И как-то - враз.

- Погас-сим! Я - нар-род! Я вс-сё могу! - прищурился на Франца снизу вверх. - А ты - не-ет... И не пр-ри-маз-зывай-ся, и не ври!.. Ты без мен-ня и пальнуть-то не смож-жешь!.. Сеет он!.. Сеятель!.. Рожает он!..

Егерь потянулся к пустой бутылке. Перевернул над рюмкой вверх дном. Промахнулся. Окропил вишнёвую скатерть.

Обиделся на весь свет, но встал, покачиваясь... поднял пустую рюмку... опрокинул в рот... помусолил там языком... едва выговорил:

- Зав-втра пи-пивка с утреца - и будет чем гасить!..

Франц взглядом извинился перед дамами за товарища.

Он оставил на столе несколько купюр, помог Диане Яковлевне отодвинуть тяжёлый стул, заглянул к поварихе - поблагодарить и кликнуть собак.

Потом спустились вниз и долго решали: кому - куда.

Василисе рано утром надо было идти за какими-то бумажками в райсовет.

- Завтра придётся вновь возвращаться сюда из Большого Дома, как-то обидно!

- Да, встанет Оленька в такую рань, ждите!... - шутливо пообещала Диана Яковлевна давно спящим административным окнам.

Егор Сергеевич проявил чудеса сообразительности: он пригласил певунью посетить его остывший супружеский очаг.

Василиса сразу согласилась.

- Интересно, что о нас подумают ваши земляки?.. Можно, крёстная?..

- Но с условием: Егора Сергеевича с кровати не прогонять, ляжешь на коврике у двери! - Диана Яковлевна пригрозила Василисе пальцем.

- Тётя Диана, может, вы тоже с нами?

- У мме... ня... есть шкур... ра... - поддержал Бурханкин.

- Или тогда вас должен кто-то проводить!.. - хитро "заныла" Василиса.

- Да проводят меня, проводят!

Как по команде "Выйти из строя!" - Франц сделал шаг вперёд.

Проводив глазами Бурханкина с Волчком, Василису, доктора Рубина, которому завтра было на работу, Диана Яковлевна и Франц медленно пошли рядом...

- Егор Сергеевич - молодец! Как он держится!..

Франц кивнул:

- Да, сегодня он в ударе!.. Хотя, Вилли сам - фактически жертва. Он мог иметь нормальную семью, давным-давно быть отцом.

- Конечно мог. Но кто знает, как бы оно было, отчего не получилось...

Игорь Максимильянович вдруг остановился, вслушиваясь в свой неожиданно тихий голос, в свои тайные мысли.

- Кто знает?.. Вы, наверное... Почему вас все слушаются? Вилли говорит в таких случаях: "Слово знает!" А, Фомушка? - вдруг удивился он. - Диана, верно, и вправду знает заветное слово...

Фомка промолчал, свесив набок левое ухо, не сводя с хозяина глаз.

Франц уже не спрашивал, он размышлял, медленно привыкая к тому давно утраченному, что опять происходило в нём. Вспомнил золотую осень, глубокий узор морщин на женской ладони, протянувшей ему - как подарок предметы-ребус.

Диана Яковлевна взяла его под руку.

- Он, конечно, умница - ваш Вилли. Фомушка тоже хороший собеседник. Но давайте всё-таки пойдём: поздно уже.

Над горизонтом медленно плыли перламутровые облака, залитые шафрановым румянцем. Солнце уже простилось с землёй. Только царской короной пробивались его лучи, напоминая, - всего лишь до завтра!

Игорь Максимильянович вдруг попросил:

- Мы успеем забежать ко мне в квартиру. Я там давно не был. Буквально на минуту: гляну, всё ли в порядке - и пойдём. - Он указал на торчавшую бельмом пятиэтажку: - Нам туда...

В подъезде он замешкался у почтовых ящиков, посмотрел вверх.

Диана Яковлевна поднималась неторопливо, но легко. Рука, не вцепляясь в перила, свободно двигалась параллельно телу - как на эскалаторе. Неспешно мелькали закрытые сандалии светлого кожаного плетения. Шёлковые брючины поочерёдно обтягивали стройные бёдра. В такт движениям постукивала сумочка...

Игорь Максимильянович уронил кипу газет... С верхней ступеньки пролёта гостья обернулась на шум.

- У нас дома иногда лифт ломается. Часто пешком хожу. Люблю прогулки: даже в плохую погоду выбираю маршрут и - вперёд...

Она вдруг заметила его волнение.

Диана (строго). А не боитесь, что я вас также скомпрометирую?

Франц (опешил). В каком смысле?

Диана. Среди людей живёте. Что они подумают?

Франц (бросив прессу, рванул наверх, прыгая через три ступеньки). Вы про наш с вами возраст?

Диана (ему навстречу). Фи!..

Франц (остановился в замешательстве). Знаете, я себе сейчас напоминаю Бурханкина: что ни ляпну - всё невпопад.

Задохнулся... Прошёл мимо, загремел ключами у двери, уронил их к лапам застывшего на площадке Фомки...

Когда вошли в душную квартиру, Франц не зажёг в прихожей бра: ему казалось, от волос её исходит свечение.

Диана (нащупала выключатель, поторопила). Давайте скорее, не то усну прямо здесь. Встаю очень рано, поэтому вечером, если не работаю, быстро засыпаю... (Ехидно глянула из-за очков.) Это вам к сведенью, раз уж про возраст заговорили.

Франц (возмущённо). Это не я говорил!

Увидел насмешливый взгляд и пригласил гостью в комнату.

Перед ним теперь стояла единственная задача - ничем себя не выдать.

Это было много сложнее, чем решать головоломки с платочками в пакетах или шнурками да орехами в трещине дома.

Игорь Максимильянович повесил в прихожей пиджак и быстро ушёл на кухню. Налил Фомке воды, распахнул окно и вдруг засмеялся:

- Глядите-ка, опять он тут как тут!..

- Кто, Егор Сергеевич? - донеслось из комнаты.

- Да нет же, Циклоп!.. Идите сюда.

Диана Яковлевна подошла.

- Вон тот?..

- Да нет, это - Михеич, механик. А Циклоп - вон он, видите? - Франц поманил Диану Яковлевну, бережно придержал за плечи, когда она по пояс высунулась из окна. - Вышел из междугородного телефона. Смотрите, ещё имеет наглость махать! Сыночку звонил... Папаша...

Диана Яковлевна отстранилась.

- А, так это он под шпионскими очками прятался?.. Ну как же, как же. Видела, и не раз. Всё лето меня во флигеле навещал!.. Оля мне про его художества рассказала. Как же его... Тарас Григорьевич?.. Только вот зачем так гневливо?.. Он и без того Богом обижен.

- С чего вы взяли? Циклоп сам обидеть может кого хочешь! - взревновал Франц к ноткам жалости в её голосе.

Она ещё раз глянула за окно.

- По делам и видно, Господь его оставил! - и кивнула уверенно: будто сама присутствовала на Небесном Совете.

Францу захотелось съязвить в ответ.

Тон его вообще несколько изменился. Не сказать, что стал заметно грубее. Пожалуй, чуть покрылся наглостью, как налётом пыли.

Игорь Максимильянович упорно сопротивлялся странной роли, которая вновь неотвратимо завладевала им.

- Игорёша, хватит пыхтеть! - приказала Диана Яковлевна. - Вы давно Библию в руках держали? Или только кодексами балуетесь?

- Я не ослышался?.. - расцвёл Франц.

- Мне понравилось, как вас доктор называет. Мы же с ним почти ровесники. Так что я для вас - "старший товарищ"! - чётко разграничила она дистанцию.