Глупые игры... в Любовь (СИ) - Страница 28

— Или понравилась ты мне?

— Да.

— Витторию если и злить, то уж не таким способом. Понравилась, конечно, понравилась. Но вот задела, прямо за живое, этим, твоим, выступлением, мол, на такого уродца не поведусь.

(захихикала)

— Значит, все-таки обиделся?

— Разозлился… вот и решил наказать, — и игриво (пошло) замигал бровями.

— Ах, наказать? — вдруг вскочила. — Наказать?

— Наказать, — коварно заулыбался.

— Сейчас ты у меня пожалеешь об этом, — схватив подушку, тут же выписала ему смачный удар.

— Ах, мы еще после всего и деремся? — тут же подхватился. Поймал за плечи и сжал, лишая возможности шевелиться.

Дергаюсь, дергаюсь — а вырваться никак.

Надулась (наигранно).

— О, бубука пришла ко мне, — вдруг нежно поцеловал губки (и невольно разжал хватку — вот оно!); победно дернулась, вырвалась и снова стала избивать гадёныша подушкой. — А это тебе за то, что обещал мне голову оторвать!!!

(и вновь поймал, прижал к себе)

— Я же нагло врал тогда, — прошептал на ухо. — Я быстрее себе ее оторву, чем тебе больно сделаю, — поцеловал в шею.

(вот, уродец! знает слабые места… — обвисла, сдалась, отдалась… ему, утопая в эйфории; невольно выпустила подушку из рук).

Резкий рывок — и повалил меня на спину.

Ласковый, мирный, сладкий поцелуй коснулся губ. Повис, повис надо мной, прижимаясь всем телом.

Невольно запустила руки, пальцы, ему в волосы и жадно прижалась губами в ответ.

Но недолго, недолго властвовала я.

Бережно отстранился (бережно, но навязчиво).

Ловкое движение рук — скользнул по спине к бедрам и слегка сжал, придавливая, прижимая к себе.

Милая, ласковая, успокаивающая улыбка обещала заботу и верность.

Осторожно приподнял меня, потянул немного на себя — обвилась ногами вокруг поясницы.

Еще мгновение,

еще движение — и снова дикий приход

удовольствия накрыл сознание,

обволакивая туманной пеленой.

Невольно застонала,

дернулась, выгнулась под ним, в попытке слиться воедино… всем телом.

Бессознательно уцепилась, впилась ногтями в кожу.

Двигались, двигались ненасытно, пылко, закипая от чувств,

боясь даже на мгновение разомкнуть объятия.

Быть навсегда вместе;

в плену блаженства —

разве не рай?

Разве не счастье?

И снова… стала его.

Снова владел мною, выпивая до дна.

Жадно высушивал мой… бокал страсти.

— Устала?

(пристыжено улыбнулась)

— Спи, спи, мое солнышко, — крепче сжал, — спи…

Резкий рывок. Удар. Шум. Гам. Звон разбитого стекла…

Не сразу поняла, что происходит.

Сквозь заспанные глаза, затуманенный, задурманенный сном рассудок, пыталась уловить творящееся.

— Отпустил, сука, иначе разорву! — зарычал Доминик… моему отцу в лицо.

— Не посмеешь, — ядовито зашипел, рассмеялся Луи и еще сильнее сдавил рукой его за горло.

Резкий взгляд на меня. — Унесите ее.

И вдруг… перед глазами…

мой мир тут же стух.

Узнала. Узнала свою келью на Искье.

Почему? Зачем он отдал меня им?

Стоп. И что случилось с Домиником? Он жив?

Что было сил (в чем была), в том и рванула… по пустынным коридорам…

Папа. Все что я помню, то, что там был мой отец.

Он должен, должен мне сказать, сказать, что произошло.

Чуть не убилась на повороте (поскользнулась и грохнулась) — все равно! Все к черту! Я, мое тело, боль, раны к черту — всё, всё, всё!!!!!!!!!

ДОМИНИК!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Гневно пнула дверь.

Зал суда пуст.

— Видели? Матуа еще здесь?

— Да. Вроде с Витторией в библиотеке.

Резкий разворот — и уже лечу напропалую в читальню.

Испуганно обернулись.

(а я, пыхчу, соплю, рычу, едва не сгораю от гнева и страха)

— ЧТО ВЫ С НИМ СДЕЛАЛИ? ЧТО?

— Успокойся, — подскочила Виттория и попыталась подступить ближе, обнять — разъяренно оттолкнула я ее. — ЧТО?! ГДЕ ОН?

— Где ж еще? На Аетфе, — равнодушно ответил отец.

(замерла; замерла я)

— И ты… ты его вот так просто отпустил?

— Отпустил, — раздраженно скривился.

(и снова пауза — подбираю слова, перерывая мысли)

— Чего ради?

(молчит)

Тяжелый вдох вместо ответа…

— Если, если ты… мне соврал, я, я… никогда тебе это не прощу, — гневно прорычала сквозь зубы.

Полный игнор.

— Да все в порядке с твоим Бельетони, — вдруг раздраженно рявкнула Виттория. Встала и важно прошлась по комнате, — Сознался, что всего лишь играл с тобой. Хотел затащить в постель. Добился — и с него хватит. Так что отныне больше на тебя видов не имеет. Отказался.

— Что? — ошарашила, право, ранила словом. Удивленно обернулась.

Невнятно скривилась та, передернув бровями. Пожала плечиками.

Глубокий вдох.

— Вот такое бывает. Жозефина. Бывает. Добился, чего хотел… и выбросил.

Издеваетесь?

Ха.

… а голос дрожит; тебе больно? больно, крестная? больно за меня?

Не стоит…

Ведь я вам… НЕ ВЕРЮ!

Резкий разворот.

— Я не верю вам. Хоть все хором завойте. Я еду на Аетфе — и вам меня не остановить.

— Неужели? — вдруг передо мной встала Виттория (молниеносно, в мгновение). Глаза (гневный, с вызовом взгляд) в глаза. — Теперь уже ты точно никуда не денешься. Будешь с нами, пока мы не решим обратное. Ясно?

Рассмеялась, рассмеялась я в ответ.

— Вот видите. Сами себе противоречите. Так и знала. Ушел, ушел он просто от вас. А вы врете, чтобы меня остудить, удержать здесь. Не получиться!

Резкий разворот — и выбежала прочь.

Босыми ногами по земле, в ночной рубашке, растрепанной на груди… Мчу, бегу, бегу… прямо на выход.

Через туннель — и в город. Прочь, прочь из ада! Прочь из клетки!

… и неважно, что будет потом.

— И куда ты такая? — вмиг преградила мне путь Виттория.

(замерла, замерла я на мгновение — последний шанс даю: им, а не мне!)

— Я буду с ним, хотите вы этого или нет! Мы — вместе! Смиритесь!

— Неужели? Ты так ему веришь? Веришь? Что даже не можешь услышать, что твой Доминик… от тебя… ОТКАЗАЛСЯ? ИСПОЛЬЗОВАЛ? Добился и выбросил?

Желчно рассмеялась я.

— Такого никогда не будет. Ясно? — яд выплюнула в лицо.

Промолчала та.

— Я убегу. Все равно убегу. Снова и снова. И не удержишь ТЫ меня.

Выровнялась, вытянулась, гордо задрав подбородок Виттория.